Почему нас ненавидят? - Видал Гор (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

В прошлом, кажется, году я сделал два открытия в духе Кэри Гранта, гораздо более мрачных по сравнению с теми, что имели место в доброе старое время относительной свободы от государства. Хорошо известная актерская супружеская пара с двумя маленькими детьми приехала погостить у меня прошлым летом. Мы много снимали детей, одного четырех, другого шести лет, нагишом плескавшихся в море. Когда чета вернулась домой в Манхэттен, отец отнес пленки в ближайшее фотоателье, чтобы их проявили и напечатали. Через некоторое время раздался звонок по телефону и в трубке послышался взволнованный голос приемщика, к счастью, дружески расположенного: «Если мы напечатаем эти снимки, то должны будем сообщить о вас и вы можете получить пять лет тюрьмы за распространение детской порнографии». Борьба с детской порнографией ныне набирает обороты, хотя некогда Уорделл Помрой, коллега Алфреда Кинзи [10] по исследованиям в области секса, заверил меня, что педофилия представляет лишь крошечную светящуюся точку на статистическом экране, уступая даже скотоложству среди сельскохозяйственных рабочих.

Знаком американской свободы, в отличие от стран с постоянным наполеоновским надзором, всегда считалось то, что мы не обязаны были постоянно иметь при себе удостоверение личности и показывать его любопытным чиновникам или назойливым полицейским. Но теперь, благодаря терроризму, всех нас останавливают в аэропортах и требуют предъявить удостоверение личности, на котором должно быть полицейское фото [11] (как известно Аллаху, это нечто такое, что не отважится подделать ни один террорист). В Чикаго после интервью со Стадсом Терке-лом [12] я пожаловался ему, что, поскольку у меня нет водительских прав, я должен иметь при себе паспорт в моей собственной стране, как если бы я был гражданином старого Советского Союза. То же заботило и Теркела. «У меня потребовали удостоверение личности с фотографией в южном аэропорту, и я сказал, что у меня нет ничего, кроме местной газеты с моим крупным фотопортретом на первой полосе, которую я им и показал, но они заявили, что удостоверением личности это служить не может. В конце концов я им надоел и они разрешили мне пройти на посадку в самолет».

Недавно я просматривал статистические данные, касающиеся терроризма (обычно это прямая реакция на преступления, которые наше правительство совершает по отношению к иностранцам, — хотя в последнее время растет число преступлений федеральных властей против собственного народа). До «черного вторника» за двенадцать лет террористами дважды были взорваны самолеты американских коммерческих авиакомпаний, причем оба вылетели не с территории Соединенных Штатов.

Если говорить о притеснении наших граждан, то пока оно переживает стадию младенчества. Однако на рынке появляются все новые и все более дорогостоящие приспособления — скоро ими будут оснащены ближайшие к вашему дому аэропорты, — в их числе есть и предел мечтаний сексуально озабоченного подростка. «Система обыска для обнаружения контрабанды», созданная Американской научной и инженерной ассоциацией (АНИА), способна «просветить» одежду и представить на обозрение голое тело, увеличенная картинка которого может быть спроецирована на экран для разглядывания похотливыми чиновниками. Гордый производитель хвастливо утверждает, будто изображение настолько четкое, что можно в деталях рассмотреть пупок, если он, конечно, не набит кокаином и не заклеен скотчем. Система снабжена также тем, что АНИА именует «опцией увеличения с помощью рукоятки», позволяющей оператору увеличить заинтересовавшие его части тела. Во время этой процедуры, горделиво сообщает АНИА, жертве не нужно раздеваться. Заказы на такую машину следует направлять преподобному Пэту Робертсону, они будут выполняться в порядке поступления, а каждого нового счастливого обладателя «Системы обыска» автоматически включат в базу данных ФБР о сексуальных дегенератах, раздел Б. Интересно, что еще в феврале 1997 года комиссия Эла Гора потребовала приобрести 54 высокотехнологичных прибора для обнаружения взрывчатки, известных как «СТХ-5000», сканер для багажа стоимостью один миллион долларов, ежегодное обслуживание которого обходится в сто тысяч долларов. К сожалению, «СТХ-5000» просматривает багаж со скоростью двести пятьдесят единиц в час, а это значит, что в главных аэропортах потребуется установить, наверное, по тысяче таких приборов.

Наркотики. Если бы их не существовало, нашим правителям следовало бы их выдумать, чтобы наложить на них запрет и, как следствие, подвергнуть значительную часть населения аресту, тюремному заключению, конфискации имущества и так далее. В 1970 году я писал в «Нью-Йорк тайме», в самом неподходящем из всех органов печати:

«Наркомании в Соединенных Штатах можно положить конец в самое короткое время. Достаточно сделать наркотики доступными и продавать по твердой цене. Снабдить каждый наркотик ярлыком с точным описанием действия — положительного или отрицательного — на человека. Это потребует героической честности. Не говорите, что марихуана вызывает привыкание или опасна, — то и другое не соответствует истине, что хорошо известно миллионам людей, в отличие от наркотика „спид“, убивающего самым жестоким образом, или героина, который формирует зависимость, от которой трудна избавиться. Наряду с призывами покончить с наркотиками и предупреждениями об их вреде нашим гражданам было бы полезно вспомнить (или узнать) следующее: Соединенные Штаты созданы людьми, убежденными, что каждый человек имеет право делать со своей жизнью что ему угодно, пока он не мешает своим ближним стремиться к счастью [13] (тот факт, что представление ближнего о счастье зачастую сводится к преследованию других людей, несколько путает дело)».

Я подозреваю, что написанное мной двадцать восемь лет назад сегодня выглядит столь же неприемлемым, как и тогда, причем добавилась проблема раздраженных дам, протестующих против сексизма, то есть дискриминации по признаку пола с моей стороны, выражающейся в том, что я пишу исключительно с мужской точки зрения, как это делали, кстати говоря, основатели сексизма. В той статье я обратил также внимание на провал попыток запретить алкоголь с 1919 по 1933 год. Волна преступности, которую вызвал к жизни «сухой закон», очень похожа на сегодняшнюю, поскольку «и Управление по борьбе с наркотиками, и мафия равно заинтересованы в строгих законах против продажи и употребления наркотиков: если наркотики будут продаваться по твердой цене, то это никому не принесет прибыли». Будет ли сделано хоть что-то разумное? — спрашивал я. «Американцы в той же степени привержены идее греха и воздаяния, как и зарабатыванию денег, а борьба с наркотиками столь же большой бизнес, как и их распространение. Поскольку комбинации греха и денег невозможно противостоять (особенно если речь идет о профессиональном политическом деятеле), ситуация будет меняться только к худшему». Мне кажется, что уж пророком-то я оказался довольно хорошим.

Средства массовой информации постоянно осуждают наркокультуру, и каждое на свой лад винит страны вроде Колумбии за то, что они подчиняются железному закону спроса и предложения, которому мы как страна поклялись в вечной верности. И еще мы обожаем военные метафоры. Цари ведут наши армии на войну против наркодельцов и наркоманов. Это вечное чрезвычайное положение настолько серьезно, что мы больше не можем себе позволить такие вольности, как неприкосновенность личности и должная правовая процедура. В 1989 году бывший наркобарон и болванчик телевизионных ток-шоу Уильям Беннет предложил де-юре и де-факто пренебрегать Законом о неприкосновенности личности в делах, связанных с наркотиками, а также (я вовсе не выдумываю) публично обезглавливать наркодельцов. Годом позже аятолла Беннет заявил: «Я не вижу пользы от легализации наркотиков. Простой факт состоит в том, что применение наркотиков безнравственно. А моральный аргумент в конечном счете является самым убедительным». Разумеется, то, что этот комедиант находит моральным, Джеймс Мэдисон [14] и виргинский государственный деятель и поборник прав Джордж Мэйсон [15] сочли бы опасной глупостью, в частности и потому, что «мораль» Беннета уничтожает то, чем они одарили нас, Билль о правах. Но Беннет не одинок в своем безумии. Специальный помощник президента по проблемам незаконного оборота наркотиков заявил в 1984 году: «Нельзя разрешить один наркотик и сказать: „С этим препаратом все в порядке“. Мы подвели черту. Нет такого понятия, как „мягкий наркотик“». А как же быть с тайленолом-3, содержащим кодеин? Кто бы мог подумать, что старые как мир болеутоляющие средства могут с легкостью заменить единственную национальную религию, которая когда-либо была у Соединенных Штатов? Я имею в виду антикоммунизм.