Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - Сатановский Евгений Янович (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Стремительными темпами нарастает прозелитизм. Европейцы активно переходят в ислам, в первую очередь во Франции и Дании. В основном это связано с переходом в ислам женщин, выходящих замуж за живущих в странах ЕС мусульман. Многие из них, добиваясь повышения социального статуса в общинах мужей, сопровождают их на джихад в Афганистане и Ираке, а овдовев, остаются приверженцами радикалов и выделяются в рядах исламистов активностью, действуя как вербовщицы и пропагандисты. Особую категорию приверженцев радикального ислама и кадровый резерв террористов-самоубийц «Аль-Каиды» составляют дети и подростки из семей смешанного происхождения. Идеологическая обработка этой возрастной категории начинается с дошкольного возраста, с использованием Интернета, включая мультипликационные фильмы и музыкальные клипы на основных европейских языках. По данным европейских экспертов, во Франции в начале 2010-х годов 70 тысяч человек ежегодно переходили в ислам, при том что в 2004 г. во Франции жило только 60 тысяч «новых мусульман». Согласно данным немецкого Федерального ведомства по защите Конституции, число исламистов в Германии стремительно увеличивается. В 2010 г. в ФРГ активно действовали 29 исламистских организаций, насчитывавших 37,5 тысячи членов, в том числе 450 исламистских радикалов, представлявших собой объекты разработки спецслужб. В начале 2010-х годов в стране, по информации Федерального уголовного ведомства (BKA), расследовалось 350 дел исламистов, а под наблюдением находилось около 1100 человек, в том числе 127 потенциально опасных.
В Нидерландах более четверти выходцев из Марроко и Турции – безработные, а более половины молодых марокканцев состоит на учете в полиции. Отношения иммигрантов к стране характеризует убийство в 2004 г. исламистом, подозреваемым в причастности к террористической группировке, в Амстердаме режиссера Тео Ван Гога, снявшего фильм о положении женщины в исламском мире. В итоге основанная в 2006 г. Партия свободы Геерта Вилдерса в 2009 г. на выборах в Европарламент получила 17 % голосов, заняв 5 мест из 25 по национальной квоте. В 2010 г. на муниципальных выборах она довела представительство в нижней палате Генеральных штатов с 9 до 24 депутатов. Вилдерс объявил о создании антиисламской коалиции «Международный альянс свободы», члены которого должны поддерживать Израиль, с представительствами в США, Канаде, Франции, Германии и Великобритании. Как показал потрясший Норвегию теракт правого радикала Андерса Брейвика, убившего летом 2011 г. несколько десятков норвежцев из леволиберальных кругов, поддерживающих свободу иммиграции, отсутствие парламентских инструментов, призванных остановить исламизацию Европы и сохранить ее традиции, открывает широкие возможности для экстремистов.
Запрет на строительство минаретов в Швейцарии и ношение хиджабов во Франции и Бельгии, аналогичные действия общественных объединений и политических партий в других странах Европы говорят о высоком конфликтном потенциале в ее отношениях с диаспорами БСВ. Потенциал этот связан не с ее колониальным прошлым или поддержкой Израиля, но с идеей «нового Халифата», частью которого Европа, по убеждению исламистов, должна стать. Поддержка требований, выдвигаемых арабским миром к Израилю, лояльность к исламистам и предоставление им политического убежища обостряют это противостояние. Пример Швейцарии и Австрии, Восточной Европы и Балкан, Бенилюкса и Скандинавии, включая Данию – жертву «карикатурного скандала», спровоцированного палестинским муфтием Копенгагена, показательное свидетельство этого. В борьбе с исламистской экспансией в ЕС национальные интересы имеют приоритет над общеевропейскими, что подтвердил конфликт Италии и Франции из-за приема тунисских и ливийских беженцев, прибывающих на остров Лампедуза. Отказ Брюсселя поддержать Рим, добивающийся распределения живущих на территории «старой Европы» иммигрантов из стран БСВ по вступившим в ЕС странам Восточной Европы, – опасный сигнал для Шенгенского пространства.
Глава 13
Перспективы большой войны
Регион ускоренными темпами движется к большой войне. Неизбежность ее обусловлена сочетанием факторов, главным из которых является состояние дел в Иране. После разгрома альянсом религиозных «неоконсерваторов» и силовиков «зеленого движения» – либералов и прагматиков, объединенных скандальными президентскими выборами лета 2009 г., в Иране началось напоминающее описанную Черчиллем советскую «борьбу бульдогов под ковром» противостояние президента, Махмуда Ахмади Нежада, и верховного аятоллы – рахбара Хаменеи. Симптомом его стало назначение президентом в сентябре 2010 г., вопреки воле рахбара, шести советников по внешней политике, отвечающих за Ближний Восток, Азию, Афганистан, Каспий, Африку и Латинскую Америку. Этот удар по главе МИД Ирана Манучеру Моттаки ослабил позиции Хаменеи и поддерживающих его соперников президента в консервативном лагере, в первую очередь спикера иранского парламента и экс-кандидата в президенты ИРИ Али Лариджани. Активная внешняя политика в «шиитском поясе», поддержка террористических движений в арабском мире и декларирующих необходимость противостояния Западу режимов за его пределами, гонка вооружений и конфликты с соседями в Персидском заливе, силовое противостояние с Израилем, экспансия во внешней торговле – следствие соревнования иранских властных элит за контроль над страной. Иранский национализм имеет все шансы на доминирование над идеологией исламской революции, лозунги которой он освоил, как это было в предшествующие эпохи с имперской великодержавностью, сменившей революционные идеи во Франции, Германии, России и Китае. Война – единственная возможная развязка иранского внутриполитического кризиса. Прямой конфликт с Израилем позволяет руководству ИРИ претендовать на статус лидера исламского мира, нейтрализуя враждебные ему арабские режимы за счет поддержки арабской улицы. По данным института Brookings, если в 2009 г. 29 % арабов Египта, Марокко, Ливана, Иордании, Саудовской Аравии и ОАЭ считали, что ядерное оружие Ирана позитивно скажется на обстановке на Ближнем Востоке, в 2010 г. это мнение разделяли 57 %.
Следствием освоения Ираном ядерных технологий стал эффект ближневосточного атомного домино. Десятилетия пассивного наблюдения стран региона за развитием ядерных программ Израиля, Индии и Пакистана завершились. Развитие ядерной сферы стало национальным приоритетом Турции, Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта и Алжира. Активность в этом вопросе демонстрируют Иордания, Сирия, Кувейт, Ливия, Тунис и Марокко. Намерение развивать атомную энергетику выразили Бахрейн, Ирак, Йемен и Ливан. Даже если все они в настоящий момент и намерены развивать именно «мирный атом», появление в перспективе у Ирана ядерного оружия может спровоцировать работы над ним целого ряда стран. Ядерные арсеналы их будут невелики и примитивны, однако обеспечат им иммунитет против вмешательства извне, которым в настоящее время обладает Северная Корея и, не исключено, будет вскоре обладать Иран, а вероятность применения оружия массового уничтожения в конфликтах между ними значительно повысится. Ситуация эта противоречит интересам ядерной «пятерки», включая Россию и Китай. США, инициатива которых по «глобальному ядерному нулю» не вдохновила страны, в отношении которых она должна была действовать, находятся перед выбором: распространение ядерных технологий в мировых масштабах – в том числе в таких странах, близких ИРИ, как Венесуэла, или силовое ограничение иранской ядерной программы. При всем, что говорилось о возможности удара по Ирану во времена Буша-младшего и его «неоконов», перспективы атаки на иранские ядерные объекты «неолиберальной» администрации Обамы не меньше, чем у его предшественника. Президент США проиграл войну в Ираке и Афганистане, ввязался в военную авантюру НАТО в Ливии, провалил палестино-израильское урегулирование, демонстрирует непоследовательность в борьбе с «Аль-Каидой» и ее многочисленными последователями, не справился с проблемами экономики и экологии. Провал режима нераспространения сделает позиции США в сфере безопасности чрезвычайно уязвимыми и ограничит возможность их влияния на мировую политику до уровня позапрошлого века. Иран, успешно развивая урановую и плутониевую программы, в настоящее время накопил, по мнению экспертов, достаточно расщепляющих материалов для создания 5 ядерных зарядов. Однако его ракеты-носители нуждаются в совершенствовании, а изготовление боеголовок займет, по мнению израильтян, 1–2 года, а по данным американцев – до 4–5 лет.
