Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Ергин Дэниел (серия книг TXT) 📗
В октябре 1912 года „Англо-персидская компания“ предприняла важный шаг по обеспечению рынка сбыта своей продукции – было заключено соглашение с компанией „Эйшиэтик“ – подразделением „Ройял Датч/Шелл“, которое занималось сбытом. За исключением местных рынков, вся сырая нефть и весь бензин и керосин должны были реализовываться через „Эйшиэтик“, но „Англо-персидская компания“ сохранила права на продажу мазута, и на этом основывалась стратегия ее будущего роста. На текущем этапе „Англо-персидская компания“ была просто не в состоянии нести расходы на ведение торговой войны с гигантами нефтяного бизнеса. Со своей стороны, „Шелл“ стремилась сдерживать любых конкурентов. Роберт Уэйли Коэн писал своим коллегам в Гаагу, что „само положение этих людей, обладающих, очевидно, очень большими запасами, свидетельствует о том, что они представляют достаточно серьезную угрозу на Востоке“.
Но эта угроза была несколько смягчена тем фактом, что Англо-персидская компания вскоре оказалась в тяжелом финансовом положении. Вновь, как и прежде, само существование персидского предприятия ставилось под сомнение. К концу 1912 года оборотный капитал компании был на исходе. Президент „Берма ойл“ Джон Каргилл не стеснялся в выражениях. „Черт возьми, в каком беспорядке находятся персидские дела, – писал он. – Легко сказать „не беспокойтесь“, но мое имя и моя деловая репутация слишком тесно связаны с „Англо-персидской нефтяной компанией“, чтобы я не был безумно обеспокоен и встревожен ужасающим состоянием дел в настоящее время“.
Для дальнейшего развития компании были необходимы миллионы фунтов, но не было никаких очевидных способов получить эти средства. Без вливания новых капиталов либо все работы в Персии постепенно замрут, либо все предприятие просто будет поглощено „Ройял Датч/Шелл“. За несколько лет до этого положение было спасено вмешательством компании „Берма ойл“. Теперь же было необходимо найти нового спасителя.
ГЛАВА 8. СУДЬБОНОСНЫЙ ШАГ
В июле 1903 года, за пять лет до того, как персидское месторождение дало первую нефть, Уильям Нокс Д'Арси, отчаявшийся и разочарованный медлительностью и дороговизной своего нефтяного предприятия, позволил себе в период очередной депрессии отправиться на воды в Мариенбад, в Богемию. Там его настроение вскоре улучшилось, и не только вследствие лечения, но и в результате знакомства с адмиралом Джоном Фишером. Последний в то время занимал пост второго морского лорда (заместителя начальника Главного морского штаба), но уже успел завоевать прозвище „нефтяного маньяка“. Это случайное знакомство привело впоследствии к преобразованию предприятия Д'Арси и сделало нефть основой государственной стратегии.
Адмирал Фишер регулярно выезжал на воды в Мариенбад с тех пор, как много лет назад он вылечился на курорте от хронической дизентерии. Но в тот раз Фишер тоже прибыл в Мариенбад в расстроенных чувствах. Незадолго до того на военном корабле „Ганнибал“ были проведены первые испытания мазутного топлива. Корабль вышел из гавани Портсмута на хорошем уэлльском угле, оставляя за собой шлейф белого дыма. По специальному сигналу двигатели были переведены на мазутное топливо. Несколько мгновений спустя густое черное облако окутало корабль. Топка была не приспособлена для такого вида топлива, что и предрешило исход испытания. Это оказалось серьезным поражением для обоих присутствовавших при испытании главных сторонников перехода военно-морского флота на мазутное топливо – адмирала Фишера и Маркуса Сэмюеля из компании „Шелл“. Вскоре после этого удрученный Фишер отправился в Мариенбад, где по случайности он и встретился с Д'Арси.
Они сразу же нашли общий язык, ведь у них было много общего, и в первую очередь – энтузиазм в отношении перспектив использования нефти. И Д'Арси немедленно послал за картами и другими бумагами, касающимися персидского предприятия, чтобы показать их Фишеру. Фишер в свою очередь был воодушевлен – такое огромное впечатление произвело на него все сказанное Д'Арси, которого он назвал „миллионером, сидящим на золотой жиле“. Фишер писал, что Д`Арси „только что приобрел южную часть Персии ради НЕФТИ… Он считает, что успех обеспечен. Я думаю направиться в Персию, а не в Портсмут, потому что °н говорит, что ему нужен кто-то, кто мог бы управлять всем этим от его имени!“Д'Арси понял так, что Фишер обещал какую-то помощь. Хотя помощь в конце концов и пришла – сначала закулисная, а затем за ней последовала и очень значимая общественная поддержка. Этому суждено было случиться совсем не так скоро, как того хотелось бы Д'Арси.
Джон Арбатнот Фишер, с легкой руки Маркуса Сэмюеля вошедший в историю как „крестный отец нефти“, в 1904 году занял пост первого морского лорда (начальника Главного морского штаба). Следующие шесть лет были годами полного господства „Джеки“ Фишер над британским военно-морским флотом, причем его власть значительно превышала власть кого-либо из его предшественников. Фишер родился на Цейлоне в семье обедневшего плантатора. В 1854 году в возрасте тринадцати лет он поступил на флот кадетом на парусное судно. Не имея преимуществ, даваемых происхождением или богатством, он продвигался по служебной лестнице почти исключительно благодаря своему уму, упорству и силе воли. По замечанию одного современника, он представлял собой „помесь Макиавелли с ребенком“. Он являл собой „ураган энергии, энтузиазма и силы убеждения“, подавлявший всех, с кем ему приходилось иметь дело. Однажды после одного горячего спора с Фишером сам король Эдуард VII сказал адмиралу: „Перестаньте потрясать кулаком перед моим носом“.
Помимо семьи, танцев и религии (он мог цитировать большие куски из Библии), у Фишера была лишь одна всепоглощающая страсть – британский военно-морской флот. Он целиком посвятил себя его модернизации, стремясь всеми силами избавить его от прочно укоренившихся привычек, самодовольства, замшелых традиций. Своих целей он добивался с непоколебимой решимостью. Один из его подчиненных офицеров как-то сказал, „Джеки“ никогда не удовлетворялся ничем, кроме команды „Полный вперед!“. Отличаясь яростным фанатизмом во всем, что касалось его интересов, он был самым ревностным сторонником технических нововведений во всем британском военно-морском флоте. Его „золотым правилом“ было никогда не позволять себе „отсталости.“ Вначале он завоевал на флоте репутацию эксперта по торпедам, затем сторонника внедрения подводных лодок, эскадренных миноносцев, компаса Кельвина, усиления огневой мощи, морской авиации и одновременно с этим нефтяного топлива. „Мазутное топливо, – писал он еще в 1901 году, – произведет настоящую революцию в военно-морской стратегии. Это дело чрезвычайной государственной важности“. Он понимал, что в результате перевода флота с угольного топлива на мазутное, можно было бы добиться большей скорости, большей эффективности и маневренности. Но он оказался в меньшинстве – остальные адмиралы чувствовали себя более уверенно, полагаясь на уэлльский уголь, и настаивали на том, что ничего менять не надо.
Уже будучи первым морским лордом, Фишер сохранил интерес к проекту, с которым Д'Арси ознакомил его в Мариенбаде. Намереваясь добиваться разработки нефтяных месторождений под британским контролем, именно он в значительной степени и обеспечил поддержку Адмиралтейством персидских концессий, а затем и давление на „Берма ойл компани“, чтобы она пришла на помощь Д'Арси. Его основная цель всегда оставалась одной и той же – приспособить британский военно-морской флот к условиям современного уровня развития промышленности и подготовить его на случай начала войны. Раньше многих других он пришел к убеждению, что врагом Британии будет ее грозный промышленный соперник, выросший за последние годы на континенте, – Германская империя. И он, как мог, подталкивал и королевский военно-морской флот, и британское правительство к необходимости принятия решения о переводе флота на нефтяное топливо, поскольку был уверен, что применение мазута в качестве топлива будет иметь решающее значение в ходе грядущего военного конфликта.
