ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны - Сондерс Фрэнсис (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Сидни Хук, когда увидел статью, не на шутку встревожился. Джеймс Фаррелл однажды сказал о Хуке, что «он вставляет живую сложную реальность истории в машину логики и рвёт её на части. Способ, который он использует для «выборочной эмфазы», можно сравнить с фокусом... Любого рода проблемы и разногласия... раздражают его, и он обходит их вниманием» [399]. Хук мог быстро находить недостатки в других и даже в себе. Он был уверен, что статья Фидлера выведет Конгресс из равновесия. В своём письме к Кристолу (который отправил ему пробный вариант) он рекомендовал издать её с таким примечанием: «Этот материал не должен рассматриваться как нападки на людей, которых уже нет в живых, поскольку мы должны уважать мёртвых. Но в своей политической жизни Розенберги потеряли человеческую природу и превратились в политические символы. Поэтому речь идёт не об анализе личностей, а об анализе политического мифа» [400]. Более короткая версия предложенного Хуком замечания попала в текст Фидлера. Однако её смысл затерялся в статье, посвящённой борьбе с человеческой низостью.
Новость о статье Фидлера разнеслась быстро. В течение недели весь тираж первого выпуска «Инкаунтера» в количестве 10 тысяч экземпляров был распродан (данные о закупках Министерства иностранных дел отсутствуют; по словам Тома Брейдена, ЦРУ также «предоставило оборотные средства»). В Англии в то время ощущалась нехватка высококачественных журналов, поэтому дебют «Инкаунтера» не должен был остаться без внимания. Теперь его название было известно каждому, и ни один званый ужин не проходил без бурного обсуждения его содержания. Уже через несколько дней можно было наблюдать результат: в офис «Инкаунтера» пришла полная почтовая сумка писем. Кристофер Ишервуд похвалил журнал за «интересный и непринуждённый» дебют. Леонард Вулф (Leonard Woolf) писал, что, по его мнению, публикации «выше среднего», а статью Фидлера назвал «исключительно хорошей».
Наблюдавший за этим со стороны Мелвин Ласки сделал вывод, что статья Фидлера может гарантировать ожесточённую борьбу за «Инкаунтер». Подтверждением служили три письма, полученные Спендером утром 22 октября 1953 года. В своей переписке с Джоссельсоном Спендер привёл цитату из письма Э.М. Форстера, содержавшую особое возмущение статьёй о Розенбергах «не по поводу фактических выводов, которые могут быть правильными, а за неуважение и жестокость, с которыми описаны последние дни Этель Розенберг. Самой оскорбительной была «сердобольная» концовка. В ней содержались загадочные рассуждения относительно того, может ли человек, который действовал бесчеловечно, быть прощён тем, кто написал эту статью. Интересно, как бы поступил он, если бы был приговорён к смертной казни?» [401].
Чеславу Милошу также не понравилась статья о Розенбергах, сообщил Спендер Джоссельсону. Более того, Т.С. Элиот в своём ответе на просьбу Спендера оценить статью, сообщил, что он сомневается в эффективности «Инкаунтера», поскольку «просто очевидно, что журнал издаётся под эгидой Америки». Если он хотел сказать что-либо, чтобы повлиять на американское общественное мнение, не лучше ли было бы сделать это в статье, опубликованной в Америке для американского читателя? «Дело в том, что Элиот говорит о репутации журнала, вуалирующего американскую пропаганду под видом британской культуры» [402], - объяснял Спендер. Соглашаясь с комментарием Хью Гайтскелла, что «любые политические взгляды, о которых мы пишем, будут вызывать подозрения у людей, знающих, что у нас американская поддержка», Спендер пришёл к выводу, что «любые прямые антикоммунистические мнения просто сорвут их замыслы». Он сообщил Джоссельсону, что, по его мнению, эти письма «вызывают глубокую тревогу», и добавил следующее: «Что касается моей собственной позиции, мне очень неприятна критика, связанная со статьями, которые служат американским целям» [403]. «В то время в Англии существовал инфантильный антиамериканизм, - отмечала Наташа Спендер. - Выдающиеся уважаемые люди были полны реакционных предрассудков относительно Америки, заявляя, что это молодая страна и т.п. Стивен постоянно подвергался критике со стороны таких людей. Они утверждали, что у них дома нет ни одного экземпляра «Инкаунтера», поскольку журнал, несомненно, «американский». И это очень злило его. Он хотел защитить своих коллег, которыми восхищался, ещё будучи в Америке» [404].
Фидлер, очевидно, сильно отдалился от Спендера. Монти Вудхауз вспоминал, как был «поражён», когда Спендер «взрывался и говорил, что больше не собирается принимать участие в этой «пропаганде». Я думал, что он разделял мои взгляды и взгляды всех нас относительно потребности в интеллектуальной реакции на коммунистов. Я полагал, с интеллектуальной точки зрения для него было слишком просто сказать, что он в некоторой степени разочарован» [405]. Спендер подтвердил, что статья о Розенбергах не оскорбила никого. Он защищал её как «ни в коей мере не пропагандистскую». Но его сильно беспокоил тот факт, что её считали «чем-то вроде троянского коня, помещённого в «Инкаунтер» [406].
Именно об этом и кое о чём ещё говорилось в обзоре Энтони Хартли (Anthony Hartley) в журнале «Спектейтор» (Spectator). Он подчёркивал «помпезность официальной культуры» в первом выпуске журнала и отмечал: «Жаль, если «Инкаунтер» всего лишь инструмент холодной войны» [407]. Преподаватель Кэмбриджа и критик Грэхэм Хоу (Graham Hough) назвал «Инкаунтер» «странным англо-американским питомцем» и заявил, что он не был так свободен, как хотел казаться: «Он не свободен от навязчивой мысли или идеи фикс», подчеркнул он и добавил, что у него «на самом деле очень странное представление о культуре». В критическом замечании о спонсорах «Инкаунтера» Хоу писал, что ему «не нравится размышлять над концепцией культурной свободы, которая могла бы обусловить написание или публикацию статьи [Фидлера]» [408].
Ещё более злобной была статья в колонке «Аттик» «Сандей Таймс» (Sunday Times), где журнал назвали «полицейским отчётом оккупированных Америкой стран». А.Дж.П. Тейлор (A.J.P. Taylor) в своей статье в «Лисенер» (Listener) просто проигнорировал суету вокруг статьи о Розенбергах и заявил следующее: «В этом номере нет статьи, которая заставила бы читателя сжечь номер или даже с возмущением выбросить в мусорное ведро. Ни одна из статей не является политически взрывоопасной... Все статьи - безопасное чтиво для детей. Большинство из них написаны взрослыми и состоявшимися личностями» [409]. «Вы видели «Инкаунтер»? - спросила Мэри Маккарти Ханну Арендт. - Это просто безвкусица, институтский журнал, созданный бывшими продажными студентами» [410].
В личной беседе Спендер сообщил друзьям, что он всегда был против статьи Фидлера, но «не мог противостоять Кристолу каким-либо образом в первом выпуске». Он нужен был Спендеру для оценки его нового видения. Однако он также признался, что статья Фидлера была хороша уже тем, что «позволила британским читателям узнать, насколько ужасным может быть определённый тип американского интеллектуала» [411]. Это перекликалось с мнением Гарольда Розенберга. Убедившись в отсутствии у Фидлера глубины, он написал, что достижение у статьи только одно. Получило подтверждение широко распространённое мнение, что «в Америке все живут на биллбордах».
