Великий Бисмарк. Железом и кровью - Власов Николай (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
И все же после года трудной и непрерывной политической борьбы нервы Бисмарка начинали временами сдавать. «Я далек от слишком поспешных и эгоистичных решений, но у меня такое чувство, что партия короны против революции проиграна, поскольку сердце короля в другом лагере, он больше доверяет своим противникам, чем своим верным слугам, – писал Бисмарк Роону в конце января. – Недавно я не смог всю ночь сомкнуть глаз и чувствовал себя жалким, и я не знаю, что можно сказать людям, после того, как выяснилось, что Его Величество, несмотря на угрозу порвать с Европой и пережить еще худший Ольмюц, собирается присоединиться к демократии (…), чтобы посадить на трон Аугустенбурга и создать новое малое государство. К чему дальше говорить и спорить? Без чуда свыше игра проиграна, и мы будем виновны в глазах окружающих и потомков. На все воля Божья. Ему ведомо, как долго суждено существовать Пруссии»[266]. Хотя драматизм письма был в значительной степени рассчитан на то, чтобы оказать давление на военного министра, а через него – на короля, вполне очевидно – нервы у Бисмарка временами начинали сдавать, и он искал утешения в спасительной мысли о том, чтобы подать в отставку и вернуться к жизни сельского помещика. Трудно сказать, насколько серьезными были подобные намерения, однако само сознание того, что ему есть куда отступать, придавало главе правительства сил.
1 февраля 1864 г. австро-прусские войска пересекли реку Эйдер – естественную границу между Гольштейном и Шлезвигом. Ими командовал фельдмаршал граф Фридрих Врангель, участвовавший еще в Наполеоновских войнах, игравший одну из первых ролей в Датской кампании 1848–1849 гг. и перешагнувший уже 80-летний рубеж. Более молодых фельдмаршалов в прусской армии попросту не было, а австрийцы с самого начала заявили, что не будут передавать свои части под командование офицера менее высокого звания. Неудивительно, что он стремился вести войну «по старинке», не особенно оглядываясь на прусский Генеральный штаб и разработанные им инструкции. Впрочем, еще в меньшей степени он склонен был учитывать указания политического руководства. Будучи человеком весьма эксцентричным, Врангель превращал в кошмар жизнь собственного штаба, делал попросту невыносимым пребывание при главной квартире иностранных дипломатов и открыто высказывал свое пренебрежение и недоверие к Бисмарку.
В итоге вместо того, чтобы окружить и уничтожить датские войска на территории Шлезвига, Врангель допустил их отход на мощную фланговую позицию у Дюппеля на самом севере герцогства, возле границ собственно Дании. Секретное австро-прусское соглашение предусматривало ограничение театра военных действий территорией Шлезвига, и ситуация в военном плане стала патовой. Трудно сказать, в какой степени это соответствовало интересам Бисмарка. С одной стороны, быстрый разгром датской армии до вмешательства других великих держав значительно уменьшал риск серьезного дипломатического поражения. С другой стороны, расчет главы прусского правительства строился в первую очередь на неуступчивости датских властей, не желавших возвращаться к положениям Лондонского протокола. Сохранение боеспособной армии лишь укрепляло их упорство. В любом случае, Бисмарк категорически возражал против продолжения наступления в Ютландию, пока этот вопрос не будет согласован с австрийскими союзниками.
Однако следующий ход сделали передовые части пруссаков, которые не были должным образом проинформированы о сути австро-прусских соглашений. 18 февраля они пересекли границу и заняли Кольдинг. «Дипломатические заботы были рассеяны продвижением одного подразделения гусар»[267]. В соответствии с соглашениями их следовало отозвать, но тут уж воспротивился Врангель: покрывать позором подобного отхода свои седины он явно не собирался. Единственное, что он сделал, – это остановил дальнейшее наступление в глубь Ютландии. Войска остались в Кольдинге до 6 марта, когда австрийцы и пруссаки наконец-то договорились о дальнейшем продвижении на датскую территорию, поскольку иного средства преодолеть патовую ситуацию ни в Вене, ни в Берлине не видели.
В Ютландию устремились в первую очередь австрийские войска, пруссаки в большинстве своем остались блокировать Дюппель. 18 апреля укрепления были взяты штурмом, однако датчанам удалось отступить через пролив на остров Альс. Патовая ситуация возвращалась. Австрийцы тем временем оказались в схожей ситуации – заняв Южную и Центральную Ютландию, они не смогли разгромить датскую армию. В руках датчан, кроме того, оставалась сильная крепость Фредерисия, прикрывавшая переправу на остров Фюн; даже в случае ее взятия союзные войска оказались бы в том же положении, что и пруссаки после штурма Дюппеля. До Зеландии же, на которой находилась датская столица – Копенгаген, – немцам, ввиду господства на море неприятельского флота, вообще было далеко, как до Луны. «Датская армия осталась боеспособной, сковывала крупные силы прусской армии и могла быть легко переброшена морским путем в любую другую точку», – пишут немецкие исследователи[268].
В такой обстановке 25 апреля 1864 года в Лондоне открылась конференция по проблеме герцогств. 12 мая на театре боевых действий было заключено перемирие. На конференции прусская сторона предложила восстановить статус-кво – личную унию герцогств с Данией при сохранении их полной самостоятельности в остальном. Неизвестно, рассчитывал ли Бисмарк изначально на отказ датчан или у него попросту не было лучшего варианта. В любом случае, парламент в Копенгагене, игравший в датской конституционной монархии весьма значительную роль, не мог согласиться с тем, что часть владений короны уйдет из-под его власти. Датская делегация в Лондоне отказалась вернуться к довоенному положению, поскольку это было бы воспринято в стране как явное поражение. Расчет датчан строился на том, что великие державы, в первую очередь Британия и Россия, не допустят отторжения герцогств. Ко второй половине мая стало очевидно, что конференция провалилась.
Необходим был поиск альтернативных вариантов. И в этот момент стал очевиден серьезный просчет австрийской дипломатии. Январское соглашение с Пруссией не включало в себя никаких договоренностей по поводу того, что делать с герцогствами в том случае, если Лондонский протокол канет в Лету. Конечно, наиболее подходящим для австрийцев было бы создание нового государства под скипетром Аугустенбурга. Формально Бисмарк не возражал, однако 1 июня, встретившись с принцем, выдвинул ему целый ряд условий, при которых Пруссия готова поддержать его кандидатуру на трон. Сюда входили создание консервативного министерства, организация прусской военно-морской базы в Киле, прусский гарнизон в крепости Рендсбург, вступление герцогств в Таможенный союз и подписание специальной военной конвенции, которая полностью подчиняла бы шлезвиг-гольштейнскую армию Берлину. Для Фридриха эти условия были, разумеется, неприемлемыми, поскольку они превращали его, по сути, в вассала Гогенцоллернов. Тем временем внутри страны – не без теневой поддержки со стороны правительства – активно обсуждались планы аннексии герцогств, приобретавшие с каждым днем все больше сторонников.
В итоге достичь единства в вопросе о будущем герцогств на Лондонской конференции так и не удалось. Французское предложение, заключавшееся в том, чтобы провести в Шлезвиге и Гольштейне референдум, наткнулось на упорное сопротивление со стороны Австрии и России, не желавших лишний раз подкармливать гидру демократии. Все остальные планы раздела герцогств также не нашли единодушной поддержки участников конференции. Для Бисмарка стало очевидно, что ни Великобритания, ни Франция, ни Россия не готовы ввязываться в серьезный конфликт из-за возникшей проблемы. 25 июня конференция завершила свою работу, так и не придя ни к какому решению.
Как только умолкли дипломаты, заговорили пушки. 26 июня истек срок перемирия, и уже три дня спустя прусские войска успешно высадились на острове Альс. Даже самым упорным противникам уступок в датской столице стало ясно, что полное поражение и оккупация страны – лишь вопрос времени. Господство датского флота стало иллюзорным – в Северное море кружным путем прибыла из Средиземного мощная австрийская эскадра. 20 июля было заключено перемирие, 1 августа – подписан прелиминарный мир, а 30 октября в Вене заключен окончательный мирный договор. Согласно его условиям король Дании полностью отказывался от своих прав на герцогства в пользу Пруссии и Австрии. Тем самым судьба герцогств перестала быть объектом международного урегулирования, превратившись в вопрос, касавшийся только Берлина и Вены.
