Грааль и свастика. Религия нацизма - Первушин Антон Иванович (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Для того чтобы правильно понять специфику расизма де Гобино, необходимо рассматривать его идеи в контексте созданной им же философско-исторической концепции. Цвет кожи служил основанием для выделения трех основных рас: белой, желтой и черной. «Таковы три чистых и первоначальных элемента человечества», – писал граф. Далее он расставлял их по ранжиру, помещая белую расу наверху, а черную внизу иерархической пирамиды. Внутри белой расы высшее место он отдавал арийцам.
Де Гобино утверждал, что в прошлом происходило непрерывное кровосмешение, поэтому «чистых» рас давно не существует, и в современную эпоху можно говорить только о расовых типах. Примечательно, что именно этот момент игнорируется почитателями де Гобино, стремящимися использовать его идеи для обоснования превосходства белой расы и арийцев. Однако в действительности понятие расы было у де Гобино крайне неопределенным: он трактовал его не как определенную совокупность антропологических черт, а скорее как символ коренного отличия. Отсюда и вытекала его мифологическая интерпретация исторического процесса: в расовом смешении де Гобино искал причины возвышения и вырождения цивилизаций. Суть расизма де Гобино выражена в следующем пассаже:
Если смешения полезны в определенной мере для массы человечества, возвышают и облагораживают ее, то это лишь в ущерб самому этому человечеству, поскольку они его унижают, ослабляют, оскорбляют, обезглавливают в его самых благородных элементах, и, если даже допустить, что лучше превратить в посредственных людей несметное множество существ, чем сохранить расу принцев (кровь которой, расщепленная, обедненная, смешанная, становится от подобного превращения обесчещенным элементом), остается еще то несчастье, что смешения не останавливаются. Посредственные люди, только что сформировавшиеся в ущерб тому, что было великим, объединяются с новыми посредственностями, и из этих браков, все более и более низменных, возникает мешанина, которая, подобно вавилонскому столпотворению, приводит общества к полному бессилию и неисправимому ничтожеству.
Нацистские идеологи давали в значительной мере искаженное изложение концепций де Гобино. К примеру, они постарались не заметить, что французский граф считал немцев наиболее «смешанным» из всех европейских народов. Опять же его высокая оценка евреев откровенно не вписывалась в антисемитские установки германского национал-социализма. И все же расовый детерминизм де Гобино стал реальным вкладом в мифологию национал-социализма.
На переломе XIX и XX веков началось возрождение нордической расовой идеи, которую к тому моменту успели разоблачить и раскритиковать. Очередному изменению отношения к ней способствовал английский аристократ-социолог Хьюстон Стюард Чемберлен, взгляды которого формировались под воздействием трудов Рихарда Вагнера и Жозефа де Гобино. Женившись на дочери Вагнера, он с 1908 года поселился в Германии, где, уже после смерти, в период Третьего рейха, несмотря на происхождение, был провозглашен «народным мыслителем». На родине его, наоборот, называли перевертышем и всячески осуждали за антибританскую пропаганду.
Основная работа Хьюстона Чемберлена, принесшая ему скандальную известность, называлась «Основы XIX века» (1899). Изложенная в ней трактовка европейской истории была обусловлена негативным отношением автора к христианству, аристократическим презрением к народным массам и романтизированным восприятием немцев как нации, предназначенной править миром. Чемберлен утверждал, что европейская культура стала результатом слияния пяти компонентов: искусства, литературы и философии Древней Греции; юридической системы и формы государственного управления Древнего Рима; христианства в его протестантском варианте; возрождающегося созидательного тевтонского духа; разрушительного влияния евреев и иудаизма в целом.
В первом томе своего труда Чемберлен рассматривал события до 1200 года, анализируя наследие античного мира. «С эллинизмом наступил небывалый расцвет человеческого интеллекта, – писал англичанин. – Греки творили всюду – в языке, религии, политике, философии, науке, истории, географии. Вершиной этого созидательного духа стал Гомер». Однако у наследия эллинов обнаружились и темные стороны: недальновидные демократии, отсутствие высокой политики, устаревшая мораль и упадок религии. Ситуацию исправили римляне, избавившие мир от семитско-арабского порабощения и позволившими тевтонской Европе «стать бьющимся сердцем и мыслящим мозгом всего человечества». Впрочем, и Рим не сумел долго противостоять тенденциям к распаду, оставив после себя мешанину различных культур и рас. Среди хаоса народов оказались и евреи – единственная раса, которой удалось в этих условиях сохранить чистоту крови и сплоченность. Силой же, противостоящей влиятельной еврейской нации, история назначила арийцев. Чемберлен писал: «В настоящее время эти две силы – евреи и арийцы, – как бы ни затуманил их будущее недавний хаос, остаются друг против друга, пусть уже не как враги или друзья, но по-прежнему как вечные противники». Основной секрет истории, по мнению англичанина, состоит в том, что только чистокровная раса становится священной. Безродный хаос последних дней Римской империи стал пагубным для европейской цивилизации, и именно арийцам пришлось исправлять гибельное положение.
Во втором томе Хьюстон Чемберлен анализировал зарождение нового германского сообщества и борьбу за мировое господство. В этой борьбе участвовали три стремящихся доминировать религиозных идеала: Восток (эллины), Север (арийцы) и Рим. На севере бывшей Римской империи арийцам удалось создать новую культуру, которая «является величайшим из всего, что было достигнуто человечеством до настоящего времени». Евреи стали наследниками римского расового хаоса; арийцы же оказались в ответе за духовное спасение человечества. Все достижения науки, промышленности, политэкономии и искусства стимулировались и двигались вперед арийцами. Таким образом, XIX век опирался на «прочный арийский фундамент».
Через всю книгу Чемберлена проходит красной нитью идея противостояния арийцев (как творцов и носителей цивилизации) и евреев (как разрушительной и ведущей к вырождению глобальной силы). За свое разлагающее деструктивное влияние евреи заслуживают приговора, но не с позиций низкой ненависти или подозрительности, а с позиций недосягаемых высот арийского превосходства.
Почти все выдающиеся и истинно свободные люди, полагал Чемберлен, от римского императора Тиберия до германского канцлера Отто фон Бисмарка, рассматривали присутствие евреев в своей среде как социальную и политическую опасность. Обратите внимание, что при этом англичанин считал Иисуса Христа одним из наиболее важных деятелей в истории человечества: «Ни войны, ни смены династий, ни природные катаклизмы, ни открытия не обладают и долей той значимости, которая могла бы сравниться с короткой земной жизнью Галилеянина». Как же сочеталось еврейское происхождение Христа с идеологическим антисемитизмом, проповедуемым Чемберленом? А очень просто: по его мнению, Христос не был евреем.
Двухтомник Хьюстона Чемберлена стал необычайно популярен в Германии после того, как император Вильгельм II назвал его работу «монографией величайшей важности». Критики взахлеб восхваляли «Основы XIX века» за «блестящее, высочайшее красноречие, огромную эрудицию и необычайную проницательность автора». В Англии же книга подверглась яростным нападкам: ее либо высмеивали, либо поносили площадной бранью. Интересно в этой связи высказывание Теодора Рузвельта, который оценил «Основы…» Чемберлена как «блестящие ляпсусы», которые для «нормального человека выглядят безусловным сумасшествием». Рузвельт пояснил свою мысль: «Ему нравится Давид, и на этом основании он тотчас делает его арийцем. Ему нравятся Микеланджело, Данте или Леонардо да Винчи, и он тут же сообщает, что они – арийцы. Он не любит Наполеона и потому утверждает, что Наполеон – истинный представитель безрасового хаоса».
Расовые теории Адольфа Гитлера во многом основываются на произвольном пересказе положений «Основ…» Чемберлена. Хотя Гитлер нигде не упоминает его имени, тезисы о «превосходстве арийской расы» и «еврейской опасности», выраженные в более простой и грубой форме, стали лейтмотивом нацистской идеологии. О почтении германского фюрера к английскому «народному мыслителю» говорит хотя бы то обстоятельство, что Гитлер не раз навещал постаревшего Хьюстона Чемберлена в его доме в Байройте.
