Москва мистическая - Коровина Елена Анатольевна (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

– Вспомнила? Так вот я выиграла у монамишки Алексиса пари, и он должен был исполнить любое мое желание. И я пожелала, чтобы он меня из теплой постельки в одной батистовой рубашечке вынес на руках прямо в свою государственную приемную. И он вынес! Правда, это было не здесь, а в Петербурге. А там, представляешь, – просители смиренно ожидают аудиенцию, а тут мы – он в мундире, а я в прозрачном батисте. О, мы жили весело!

Император Александр Алексису тогда на вид поставил, а обо мне только и сказал: «Бесстыдница!» А в газетах написали: «Граф Аракчеев абонировал тело прелестной Варвары Петровны». Варвара Петровна – это я! – Столетняя любовница кокетливо склонила головку. – По первому мужу – Пуколова, а по второму – Крекшина. Вот мы и представлены. – И она затараторила вновь: – Этот дом я купила уже после смерти и незабвенного Алексиса, и милейшего Крекшина. Кажется, году эдак в 1852-м или в 1864-м, сейчас уже и не упомню. На месте старого велела построить новый дом. Но сама тут не живу. Мне больше по вкусу домик на Поварской. Ты знаешь Поварскую улицу?

– Да… – Я потихоньку стала приходить в себя. – Но сейчас она называется улицей Воровского.

Старая дамочка фыркнула:

– Нельзя иметь такое странное название! Как можно быть улицей воров?! Вот увидишь, скоро опять переименуют! Там же искони жили царские повара. Моя усадьба такая премиленькая, кругом арочки светленькие. Дом на каменном фундаменте под нумером девять. Не была там?

– Нет…

– Конечно, в твое время туда так просто не попасть. Там посольство Кипра.

– А откуда вы знаете?

– Я же там живу. И иногда, когда путаюсь, попадаю в твое время. Так что знаю.

И тут мое любопытство взяло верх.

– Как же вы путаетесь?

– По собственной невнимательности. Когда выходишь из дома в своем времени, надо оставить какую-то вещь, с которой пришла. Я вот специально захватила с собой зонтик. Но года, голова дырявая… Собралась выходить и схватила его с собой.

– Но как вам удается ходить по времени?

– А я и сама не знаю! – Лукавые, хоть уже и выцветшие глаза старушки вспыхнули. – Видно, так Бог сулил. Вроде и жила-грешила, любовников привечала, богатство расточала, мужей схоронила, а вот чем-то приглянулась Господу. А может, этому городу. Стала вечной москвичкой. Впрочем, я думаю, что это от пророчества французской гадалки Ленорман. Но с другой стороны, не все вечные москвичи у нее побывали, а ведь тоже живут. Конечно, не все так беспечны, как я. С незнакомыми людьми не разговаривают. Обычно выдают себя то за артистов в костюмах, то за тех, кто бродит по вечерам-маскарадам. Ну а я вот такая беспечная. А может, как говаривал император Александр, бесстыдная.

Все рассказываю, не таясь. А чего таиться, я уже умерла давно! Хуже не будет. Вот этот дом, например, я построила как точную копию моего парижского особняка. Даже отделку приказала сделать точь-в-точь. Хочешь взглянуть?

Я шарахнулась от нее:

– Нет уж!

– Отчего же, девонька? Пойдем!

Старуха схватила меня за рукав.

Сердце у меня забилось так, словно хотело пробить грудную клетку. Стало совсем нечем дышать, воздух вокруг застывал, как на морозе.

– Не бойся, идем со мной!

Старуха потащила меня к двери в стене. Тощие пальцы, заострившиеся от старости, больно вцепились в руку. Я попыталась вырваться – не получалось! Но вдруг…

– Оставь ее, Варвара Петровна! – прогудел чей-то голос.

Старуха обернулась:

– Ты, что ли, Михалыч?

– Я. Оставь барышню. Она мне двенадцатый рубль дала. Сама знаешь, сейчас народ жадный, копейки не выпросишь. За двенадцатым рублем пришлось два дня к телеграфу захаживать. Да-с! Уж обратно отчаялся домой-то попасть. Тебе хорошо, шепнула заветное слово – и опять в своем времени. А мне дюжину рублей собирать приходится. Стою, аки голытьба на паперти… Конечно, у каждого свои приемы, но я барышне благодарен. Так что, сделай милость, не тронь ее!

Старуха вздохнула:

– Жаль… Редко ведь нового человечка в доме примешь. Старые-то надоели.

– Ничего, еще найдешь новенького, – прогудел Михалыч. – Ты же можешь выходить, когда сама захочешь. А у меня таких привилегий нету-с. Я не по своей воле в разных временах да местах оказываюсь. Меня сила затягивает.

Любопытство во мне снова пересилило страх.

– Но как это получается?

– Ничего сказать не могу-с, барышня. Сам не ведаю. Вот сей миг сидел я в лучшем тверском ресторане. Да-с! Только заказал раков. Но потянуло… И вот я тут.

– Не везет тебе, Иван Михалыч! – усмехнулась Крекшина. – От эдакого удовольствия оторвали.

У меня мороз по коже пошел: а если б этого тверского бродягу не выдернули некие потаенные силы, кто бы мне помог?! Бессмертная, как Кощей, старушенция точно затянула бы меня в свое время!

Но бродяга ничего этого, конечно, не понимал и злился:

– Опять мне рубли собирать! Надоело хуже горькой редьки. Пойду на телеграф. Холодно, а там у меня девица знакомая. Куртку теплую даст. Я ей все рассказал, она мне поверила и входит в мое грустное положение. Да-с! А впрочем, – бродяга хитро поглядел на меня, – вы, барышня, мне двенадцатый рубль дали, теперь окажите милость, дайте первый. Я ведь вам вроде как помог. Вы же не хотели идти с Варварой Петровной?

Крекшина хихикнула:

– Не хотела! Да обычно мало кто хочет. Но приходится. Очень уж я новеньких гостей обожаю.

«Так вот куда деваются люди, уходящие по делам и не возвращающиеся домой! – ахнула про себя я. – Небось такая вечно живая Крекшина не одна в городе!»

А старушка между тем вздохнула грустненько и процедила недовольно:

– Ну ладно, прощай, девонька. Отдай Иван Михалычу его рубль!

И, открыв дверь своего дома, неугомонная старушенция шагнула обратно.

Я полезла в кошелек.

– Давайте скорее! – торопил Михалыч. – Холодно сильно!

И, выхватив у меня бумажку, ринулся в темноту – понесся к телеграфу, где знакомая из ХХ века держит для него куртку.

Я обернулась на дверь, куда ускользнула Крекшина. Но стена была гладкой. Видно, из моего времени двери в прошлое не предусматривалось.

Пулей и я метнулась по Тверскому. Пусть бульвар и место силы. Только для меня она оказалась чересчур мистической. Аж жуть берет! Получается, если б утром я не дала странному встречному рубль, вечером старуха Крекшина затащила бы меня в свое время. И что бы я там стала делать?! Это же было еще время крепостных…

Вылетев на улицу Горького (когда еще она снова станет Тверской!), я посмотрела на часы. Мама дорогая! Мне казалось, я проговорила со старухой Варварой полчасика, а вышло больше двух часов. Сейчас было без четверти двенадцать. На встречу в театре Оперетты я давно опоздала, не опоздать бы на последний поезд метро!

Некто в ночном переулке

Брюсов переулок

Забытое заклятье

Домой я добралась без приключений. Однако после горячего чая заснуть не удалось. Я кинулась к книжным полкам. Старуха Варвара упоминала Пушкина – и я стала разыскивать ее по книгам, посвященным поэту. Выяснилось невероятное!

Варвара Петровна Пуколова-Крекшина действительно жила в Москве и прославилась как невероятная чудачка и богачка. Видно, в молодости была она действительно прелестна – и муж Крекшин (между прочим, обер-прокурор Синода), и любовник Аракчеев души в ней не чаяли. Она пережила их всех и умерла то ли на восемьдесят четвертом году жизни, то ли еще позже. Точной даты неизвестно – может, в 70-х, а может, и 80-х годах XIX века.

Еще молодой дамой посетила Варвара Париж. И там началась невероятная история.

«Однажды к знаменитой парижской гадалке мадемуазель Ленорман явилась богатая москвичка В.П. Пуколова-Крекшина, – прочла я. – Денег у москвички, прибывшей в Париж, как говаривали тогда, развеяться, было несчитано, и потому она скучала, не зная, чем заняться в жизни.