Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Верхотуров Дмитрий Николаевич (прочитать книгу TXT) 📗
Плановики-коммунисты опирались на принципы, заложенные в плане ГОЭЛРО – приоритет развития электроэнергетики и тяжелой промышленности в условиях централизованного управления хозяйственным комплексом страны. В спорах со специалистами плановики-коммунисты, в первую очередь Кржижановский и Струмилин, стояли именно за такое планирование.
Когда стало очевидно, что руководство Госплана не сойдет с этих позиций, специалисты выдвинули такой проект, который с виду был бы в рамках плана ГОЭЛРО, но по сути означал его отрицание и пересмотр. Осенью 1921 года по инициативе П.А. Богданова в Госплане был поставлен вопрос о разработке плана работы металлопромышленности на предстоящее пятилетие [17].
Вот это и была та идея, которая позволяла подвергнуть план ГОЭЛРО серьезной ревизии, который был рассчитан на десять лет. Соответственно два плана по пять лет равнялись одному десятилетнему. Внесение в каждый план сравнительно небольших корректив, всего по 5 – 10 % от плановых показателей, позволяли отвернуть развитие хозяйства далеко в сторону от первоначальных предположений. В 1922 году сторонникам Калинникова и Громана не удалось использовать эту идею в борьбе за плановую линию. Но в конце 1922 года, когда попытка навязать Госплану принципиально иные основы планирования была отбита, Промсекция пошла по более изощренному пути – составлению больших планов, в первую очередь пятилетних. Принятие хотя бы одного такого плана сильно укрепит позиции специалистов в Госплане, и позволит им повернуть планирование в нужное для них русло.
В ответ на эту инциативу руководство Госплана предложило свою схему составления планов. В первую очередь должны быть составлены общие директивные указания, своего рода контур плана, который утверждается Президиумом Госплана. Затем на основе директивных цифр разрабатываются отраслевые и районные планы. Директивные цифры, несколько позже названные контрольными, служат лимитами и ограничениями. Когда готовы все отраслевые и районные планы, производится их сведение и балансирование. На этом этапе составляется уже единый хозяйственный план, утверждаемый Президиумом Госплана, СТО и Съездом Советов [18]. Таким образом, контроль над планированием остался в руках у плановиков-коммунистов.
По инициативе Промсекции, в ВСНХ в феврале 1923 года началось создание пятилетнего плана развития металлопромышленности. 22 февраля Президиум ВСНХ отдал указание Главметаллу о составлении такого плана. Через месяц, 25 марта, поступило такое же указание от Совета Труда и Обороны.
15 июня 1923 года в Президиум Госплана из Промсекции поступил первый набросок пятилетнего плана по металлопромышленности на 1923/24 – 1927/28 годы, и началось его обсуждение. Плановикам-коммунистам он сильно не понравился. Планирование охватило 32 отрасли. В нем был предусмотрен ежегодный рост на 19–28 %, а общий за пятилетие – 182 % по отношению к уровню 1923 года. Планом предусматривались вложения 400 млн рублей в металлопромышленность, но вот источники этого капитала указаны не были. Когда же у Калинникова спросили, как он собирается финансировать развитие металлопромышленности, то он прямо ответил, что эти деньги можно взять из займов за рубежом [19].
Более того, инженер А.А. Свищенко предложил план восстановления металлургической промышленности Юга России, согласно которому из 18 заводов только два должны были быть пущены за счет государства, а остальные предлагалось отдать в пользование иностранным капиталистам по концессионным договорам.
Руководство Госплана дало такому плану жесткий отпор. Струмилин так охарактеризовал значение этого плана:
«Но именно поэтому план «концентрации», к которому они склоняли нас в Госплане, был, собственно говоря, планом «концентрации» почти всех гигантов современной металлургии в руках бывших собственников этих заводов, уплывших после революции в заграничные «палестины» [20].
До рассмотрения такой план даже не допустили. А вот план Гартвана рассматривался в Президиуме Госплана 15, 17 и 19 июня 1923 года. После долгих дебатов было принято решение считать этот план ориентировочным. Как оказалось впоследствии, в результате деятельности Дзержинского на посту председателя ВСНХ, весь план был выполнен всего за два года [21].
Комиссия по транспорту под руководством А.А. Неопиханова разработала план развития транспорта. По этому плану рост грузооборота устанавливался в 50 % к уровню 1923 года. После того, как он был вынесен на обсуждение в Президиум Госплана, Кржижановский заявил, что эти плановые установки нельзя считать серьезными, потому что в реальности грузооборот развивается куда быстрее. Комиссия по транспорту после доработки сочла возможным увеличить грузооборот на 90 %. Это снова вызвало несогласия, но тем не менее план решено было считать, так же как и план по металлопромышленности, ориентировочным. Впоследствии оказалось, что реальный рост грузооборота составил 160 % по отношению к 1923 году.
В общем, первая попытка планирования потерпела неудачу. Планы оказались далеки от хозяйственной реальности. Единственное – был накоплен первый опыт составления таких среднесрочных планов, который потом пригодился при составлении первого пятилетнего плана.
Советская промышленность того времени, с огромными незадействованными производственными мощностями, с труднопредсказуемыми тенденциями развития в условиях нэповского рынка, с большим трудом поддавалась планированию. Можно сказать, что в 1923 году еще не было возможности создать перспективные планы ее развития. Кржижановский так оценил работу советских хозяйственников в тот период: «Первое трехлетие 1921/22 – 1923/24 годов ушло на сложную и кропотливую работу по организации полуанархического промышленного фронта» [22].
Но, несмотря на все трудности, советской промышленности удалось добиться первых и сразу впечатляющих успехов. Усилиями и стараниями первых советских хозяйственников и инженеров промышленность Советской республики в некоторых отраслях вырвалась на передовые мировые рубежи.
Одной из таких отраслей было сложное машиностроение: производство самолетов и двигателей. Вместе с победой большевиков в Гражданской войне в России началась эпоха моторизации страны. Стремление к этому было и в дореволюционной России, когда возникли первые авиастроительные, моторостроительные, автомобильные, тракторные, танковые заводы и мастерские. Только вот тогда это стремление не поддерживалось, никем не поощрялось, и потому моторизация царской России шла крайне медленными темпами. Развитие этих отраслей промышленности, требующее больших вложений, тормозилось почти полным отсутствием средств.
Большевики освободили развитие этих отраслей от этих тормозящих факторов. На дело моторизации страны уже в первые годы Советской власти, в годы очень трудные и тяжелые, были брошены большие суммы, которые потом, с развитием политики индустриализации, только увеличивались.
Советское авиастроение в середине 1921 года имело 14 авиапредприятий: 6 самолетостроительных заводов, 3 моторостроительных и 5 смешанных, которые выпускали как моторы, так и самолеты. Тогда выпускались самолеты и моторы только иностранных марок по закупленным или захваченным в боях образцам. Советское авиастроение тогда только-только зарождалось.
26 января 1921 года была создана Комиссия по развитию воздушного флота, которая должна была разработать десятилетний план развития советского воздушного флота как военного, так и гражданского. В программу развития флота включались разработки новых типов самолетов, развитие самолето– и моторостроения, перевооружение военного воздушного флота Республики. Комиссия в августе 1922 года представила проект десятилетнего плана в ЦК РКП(б). Пленум ЦК утвердил эту программу и принял постановление выделить на развитие воздушного флота на ближайшие два года 35 млн. рублей, вне всяких программ [23]. Эти средства были пущены на организацию разработки новых типов советских самолетов. Создавались новые конструкторские бюро, где сосредотачивались лучшие специалисты в области аэродинамики.
