Борис Ельцин: от рассвета до заката - Коржаков Александр (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
В день отставки мы опять собрались попеть под караоке, только теперь на даче у Сосковца. Предусмотрительно пригласили жен. К нам присоединились композитор и руководитель группы «Арс» Игорь Крутой, его заместитель Володя Дубовицкий. Вечер получился великолепный: с песнями и танцами Игорь сумел так умело подыграть нашему разноголосому хору, что мы задумались: а не организовать ли нам свой музыкальный коллектив, какую-нибудь поп-группу «Кремлевских соловьев»? Любимая песня Олега Николаевича из кинофильма «Весна на Заречной улице». Он знает ее полностью, так же как и я. Выяснилось, что еще в студенческие годы наш вице-премьер играл в ансамбле на ударных инструментах. Оттого у него и отличное чувство ритма.
Олег Николаевич — доктор технических наук и однажды подарил мне и Мише Барсукову свою научную работу. Барсуков потом шутил по этому поводу.
— Олег, — говорил он абсолютно серьезно, — ты избавил меня от необходимости принимать снотворное. Как только у меня бессонница, я беру твое «Тонколистовое производство», начинаю читать и мгновенно засыпаю.
Олег Николаевич хохотал громче всех. Чувство юмора его никогда не покидало. Он, например, мастерски изображал Березовского. Брал потертый кожаный портфельчик, выходил за дверь, а потом тихонечко скребся, просачивался сквозь дверную щель и, затравленно шаркая, пробирался бочком к столу в кабинете. Это так сильно напоминало повадки Березовского, что мы валялись от хохота.
Иногда наши шутки приобретали политический оттенок. Теперь уже вся страна знает, что Виктор Степанович Черномырдин слегка косноязычен. А пару лет назад только члены правительства могли наслаждаться перлами премьера. Первым начал записывать своеобразные высказывания Виктора Степановича министр путей сообщения Геннадий Матвеевич Фадеев. Потом он их воспроизводил в узком кругу. Его идею подхватил Сосковец. Затем эстафету принял Барсуков. Вечером они на пару зачитывали вслух крылатые выражения премьера, и мы смеялись, словно мальчишки.
Мы вместе справляли праздники, дни рождения, причем Олег был душой компании. В честь его 46-летия я даже специально сочинил песенку, в стиле обожаемого Сосковцом ансамбля «Лесоповал»:
"— С днем рожденья, Сосковец!
— Да мы вроде его справили.
— С днем рожденья, говорю:
Тебе год добавили…"
Порой журналисты меня спрашивали:
— Почему у Сосковца всегда такое свирепое выражение лица во время интервью? Он когда-нибудь улыбается?
И я специально посмотрел на Олега Николаевича по телевизору. Брови насуплены, глаза строгие. Олег привык руководить жестко. Слишком резко, на мой взгляд, разговаривал с подчиненными, явно обижая их. Как-то я деликатно намекнул ему на это.
— Да ты просто не знаешь, кто есть кто, — парировал Олег. — А я знаю наверняка, с кем и как надо разговаривать.
Спустя некоторое время я убедился, что он прав. Он всегда умел добиться от подчиненного нужного результата.
Быстрее остальных эту способность Олега Николаевича оценил президент. Самое тяжелое дело он поручал первому вице-премьеру. При этом звонил ему:
— Олег Николаевич, надо помочь, я вас прошу, лично возьмите на контроль.
И Борис Николаевич уже не проверял, как там его поручение. Он знал точно, что Сосковец выполнит все и в срок.
Когда Чубайса тоже назначили первым вице-премьером, он тут же пришел к Сосковцу и сказал:
— Олег Николаевич, вы старший среди нас двоих. Я преклоняюсь перед вами.
Сосковец, честно говоря, недоумевал: зачем Чубайсу потребовалось это признание в любви? Почему он пообещал советоваться по любому вопросу? Отчего клялся не подсиживать старшего товарища? Сосковец ведь не верил в клятвы и не боялся подсиживаний.
Б. Единственный человек, который остался на нашем пути который будет тебе мешать и не даст тебе спокойно жить, — это Коржаков. …Но проделана определенная работа, где его локализовывают. Именно вот в отношении к тебе…
Я. Да, Коржаков сегодня имеет влияние, это, так сказать, не Руцкой…
Из телефонного разговора предпринимателя Бориса Бирштейна (Б) и теперь уже осужденного Дмитрия Якубовского (Я).
ПРОГУЛКА ПО «МОСТУ»
С Березовским меня познакомил Валентин Юмашев. Отношения с Валей в ту пору были очень добрыми. Он встретился с Ельциным в период опалы, стал литературным обработчиком первой книги шефа. После того как вышла «Исповедь на заданную тему», Валентин постоянно бывал в семье президента и фактически исполнял роль его биографа. Мы все помогали Юмашеву собирать материал для следующего литературного произведения шефа — и я, и Илюшин, и Суханов наговаривали на диктофон заслуживающие внимание эпизоды из жизни Бориса Николаевича, описывали любопытные, но малоизвестные события.
Валентин помимо журналистики занимался еще и бизнесом. Был связан общими делами со скандально известным Борисом Федоровым
— тогдашним президентом Национального фонда спорта, с Борисом Березовским, владельцем лопнувшего автомобильного альянса «AVVA».
Вторую книгу «Записки президента» Валентин закончил быстро
— почти сразу после октябрьских событий 93-го года. Возник вопрос: кто будет ее издавать? Сейчас-то я понимаю, что если бы мы устроили открытый тендер, то выстроилась бы очередь из претендентов-издателей. Но Валентин все преподнес так, будто выпустить в свет произведение Ельцина — это если не подвиг, то уж самоотверженный поступок наверняка и способен на него только Борис Абрамович. Юмашев пригласил Березовского в Кремль и там познакомил его с Борисом Николаевичем. Надо отдать должное Березовскому (Б. А.) — книгу быстро и качественно отпечатали в Финляндии. Так этот бизнесмен втерся в окружение Ельцина. Старания Юмашева не знали границ — Б. А. был принят в члены Президентского клуба. Правда, при одном условии, что будет вкладывать деньги в развитие клуба. Березовский пообещал, как часто с ним бывало, но ни одного рубля не потратил.
Б. А. спортом не занимался, но в клуб приезжал регулярно, особенно если там находились полезные для него люди. Борис Абрамович любил щегольнуть в разговоре обширными и могущественными связями. Меня же он удивлял уникальными, можно сказать, энциклопедическими познаниями из частной жизни любого известного человека — политика, банкира, артиста… У кого и что болит, кто с кем завел роман, кто кому изменил — этими сведениями Б. А. обладал в солидном объеме. Он мог бы, наверное, стать первоклассным репортером «светской хроники» какого-нибудь желтого издания, вроде «Спидинфо». Но увы…
Другой лейтмотив разговоров Б. А. был прозаичнее — он придумывал разные способы устранения Гусинского, Кобзона и Лужкова. Причем коварные планы сведения счетов с этими людьми продумывал до мелочей и, не стесняясь, делился особенно удачными, на его взгляд, деталями. Дошло до того, что я начал бояться за Березовского, решив, что у человека больное воображение. Такое часто бывает у талантливых математиков, докторов наук… Впоследствии оказалось, что у Березовского действительно была хроническая болезнь, но совсем из другой области. Каким бы сумасшедшим Б. А. ни был, а своего добился — в окружении президента банкира Гусинского стали воспринимать, как опасного врага. Б. А. регулярно докладывал, где и что Гусинский сказал про президента, как его обозвал, как хочет обмануть. Когда образовывалось НТВ, Березовский потратил массу сил, чтобы канал закрыли. Мы же с Илюшиным, наоборот, помогали создавать НТВ. Я, например, старался из-за Тарпищева — Шамиль мечтал, чтобы НТВ хотя бы несколько часов посвящало спорту. Гусинский же, быстро оценив прелести собственного телеканала, вытеснил всех «посторонних» из состава учредителей, в том числе и Спорткомитет. А Березовский ловко использовал наше недовольство действиями Гусинского и попытался ухудшить отношение к конкуренту новыми зловещими подробностями. Рассказывал, например, как в бункере сидят Гусинский с Ю. М. Лужковым и выпивают. Причем тосты произносят за Юрия Михайловича как за президента.
