Смертоносный экспорт Америки — демократия. Правда о внешней политике США и многом другом - Блум Уильям
В течение многих лет в кампании по очернению венесуэльского правителя порой возникали темы Израиля и антисемитизма. Единичный случай вандализма в синагоге Каракаса 30 января 2009 года только подлил масла в огонь. Как известно, время от времени синагоги подвергаются нападению хулиганов в Соединенных Штатах и многих европейских странах, однако никто не приписывает это государственной политике, мотивированной антисемитизмом. В случае с Уго Чавесом все по-другому. В период, предшествовавший венесуэльскому голосованию, в американских СМИ постоянно муссировался мнимый еврейский вопрос.
«Несмотря на усилия правительства поставить точку в скандале [с синагогой], — написала «Нью-Йорк таймс» за несколько дней до референдума, — чувство страха по-прежнему присутствует среди евреев Венесуэлы, которых насчитывается от 12 до 14 тысяч» [266].
Днем ранее редакционная статья «Вашингтон пост» вышла под заголовком «Чавес против евреев: после ухода Джорджа Буша венесуэльский правитель нашел себе новых врагов» [267]. Незадолго до этого веще одном заголовке той же газеты нам сообщалось: «Среди евреев Южной Америки нарастает чувство беспокойства — правительство и СМИ поощряют антисемитизм в Венесуэле и других местах» [268].
Ассоциация «Чавес — евреи» стала настолько общим местом, что даже базирующаяся в Вашингтоне ведущая прогрессивная организация США — Совет по делам полушария (Council on Hemispheric Affairs, СОНА) стал распространять статью, которая была больше похожа на продукт консервативной, нежели прогрессивной группы. Я был вынужден написать им следующее письмо:
«Дорогие мои!
К моему великому сожалению в вашем венесуэльском комментарии, написанном Ларри Бирнсом (Larry Birns) и Дэвидом Розенблюмом Фелсоном (David Rosenblum Felson), допущено слишком много ошибок. Похоже, авторы не видят или не хотят видеть различия между антиизраильской политикой и антисемитизмом. В их возрасте пора бы уже понимать разницу. Для изложения своей позиции они вынуждены обращаться к заявлению Государственного департамента США. Что можно сказать после этого?
Они осуждают Чавеса за сравнение израильской оккупации сектора Газа с Холокостом. А что если это верное сравнение? Они совсем не останавливаются на данном вопросе.
Они также осуждают использование слова «сионизм», утверждая, что «в девяти случаях из десяти употребление данного слова на самом деле попахивает антисемитизмом». Да неужели? Могут ли они ясно объяснить, как следует отличать «антисемитское» употребление данного слова от «неантисемитского»? Было бы интересно послушать.
Авторы пишут, что венесуэльская «антиизраильская инициатива… откровенно превосходит по интенсивности позицию практически любого арабского государства или обычного противника Израиля». Вот так. С каких это пор абсолютно трусливые диктаторские арабские государства стали ориентирами для прогрессивных людей, идеалом для подражания? Египет, Саудовская Аравия и Иордания практически никогда серьезно и жестко не критиковали израильскую политику в отношении палестинцев. Следовательно, и Венесуэла не должна этого делать?
Авторы утверждают: «В рождественском обращении к нации Чавес заявил, что «некоторые меньшинства, потомки тех, кто распял Христа… прибрали к своим рукам все мировые богатства». Ну вот, здесь Чавес без всяких обиняков напрямую прибегает к антисемитской риторике». Ладно, приведем полную цитату: «В мире имеется всего в достатке для всех, однако оказывается, что некоторые меньшинства, потомки тех, кто распял Христа, потомки тех, кто изгнал отсюда Боливара и по-своему распял его в городе Санта-Марта в Колумбии». Хм, неужели евреи были настолько активны в Южной Америке в XIX веке?».
Многоточие после слова «Христа» указывает на то, что авторы сознательно опустили слова, которые показали бы лживость их исходной посылки. Просто невероятно.
К сведению: в 1983 году администрация Рональда Рейгана обрушилась с обвинениями в антисемитизме на сандинистское правительство Никарагуа под руководством Даниэля Ортеги, который с 2007 года и по настоящее время снова является главой государства [269]. Не переключайтесь. А тебе, Даниэль, следует смотреть в оба.
Идеология правящего класса любой страны нацелена на то, чтобы представить существующий общественный порядок естественным
(3 февраля 2007 года)
В 1972 году я проехал по суше от Сан-Франциско до Чили с целью собрать материал для статьи о «социалистическом эксперименте» Сальвадора Альенде. Одним из самых неизгладимых впечатлений от моей поездки по Латинской Америке стала строгая классовая организация стран, которые я посетил. В мире, вероятно, найдется немного мест, включая Великобританию, где разделительные линии между высшими и средними слоями с одной стороны и низшими слоями с другой являются более отчетливыми и эмоционально обусловленными. В чилийской столице Сантьяго я пошел посмотреть комнату, которую сдавала одна женщина. Поскольку я американец, она предположила, что я настроен против Альенде. Даже если бы я был европейцем, она бы думала то же самое, поскольку считала, что только «индейцы», только бедные тупые аборигены (indígenas) и им подобные, могут поддерживать это правительство. Она радовалась тому, что в ее доме будет жить американец, и беспокоилась, как бы у него не возникло неправильное представление о ее стране. «Весь этот хаос, — заверяла она меня, — это ненормально, это не Чили». После того как я разъяснил ее заблуждения относительно меня, она была явно сконфужена и обижена. Мне также стало не по себе, как будто я злоупотребил ее доверием, поэтому я решил быстро ретироваться.
Есть классическая латиноамериканская история о слуге в богатой семье. Он покупал бифштексы для хозяйской собаки, а его собственная семья питалась объедками. Он водил собаку к ветеринару, но не мог отвести к врачу собственных детей. Однако он не жаловался. При Сальвадоре Альенде привилегированные классы в Чили преследовал неотступный страх, что слуги перестали знать свое место (в Швеции вот уже много лет проводятся обследования детей определенного возраста: рост, вес, другие медицинские параметры, и на основании результатов невозможно определить, к какому социальному классу принадлежит ребенок, — в Швеции прекратили классовую войну против детей).
В 1980-х годах во многих странах Центральной Америки слуги поднимались на восстание против своих господ, которые, конечно же, были безоговорочно поддержаны деньгами, оружием и даже жизнями янки. В конце десятилетия газета «Нью-Йорк таймс» предложила несколько зарисовок из Сальвадора:
«За канапе, подаваемых на приеме порхающими официантами, одна из гостей заявила, что, по ее убеждению, Бог создал два отдельных класса людей — богатых и тех, кто их обслуживает. Она назвала себя щедрым человеком, поскольку разрешает бедным работать в качестве ее слуг. «Это лучшее, что можно сделать», — сказала она. Откровенность этой женщины была необычна, однако ее взгляды разделяются значительной частью высшего класса Сальвадора.
Разделение между классами соблюдается настолько жестко, что даже малейшие проявления доброты, выходящие за рамки принятого, вызывают подозрение. Когда один американец, зашедший в магазин мороженого, заметил, что он делает покупки для празднования дня рождения ребенка своей служанки, остальные посетители мгновенно замолкли и ошеломленно уставились на него. В конце концов, одна изумленная женщина, стоящая в очереди в кассу, решилась высказаться: «Вы, наверное, шутите?» [270].
Та же поляризация общества происходит сегодня в Венесуэле, где Уго Чавес предпринимает попытку построить более равноправное общество. Агентство «Ассошиэйтед пресс» передало несколько сюжетов из Каракаса (29 января 2007 года). Один мужчина, чьи родители были выходцами из Европы, сказал, что родители некоторых учеников частной еврейской школы, в которой учится его сын, обсуждают, как и когда уехать из страны.
