Аркадий и Борис Стругацкие: двойная звезда - Вишневский Борис Лазаревич (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Я, как истый шестидесятник, – пессимист, и в оптимистических ситуациях я проигрываю. А там, где вещи смотрятся оптимистически, – я становлюсь страшно суеверным и боюсь накликать беду. Вот и сейчас я заставляю себя быть пессимистом – идет скатывание страны к прошлому! Слишком много людей захотело назад, и голоса их звучат сегодня громче, чем голоса сторонников реформ, которые вынуждены оперировать сложными экономическими понятиями – в отличие от их оппонентов с их простейшими лозунгами: отобрать, поделить, разгромить, посадить… Но есть, разумеется, основания и для оптимизма: уже существует достаточно большой социальный слой людей, вошедших в новый образ жизни. Их не более 20–25%, но они активны, и они будут активно защищать себя и новый курс. Вторая надежда – деидеологизация молодежи. Те, кому сейчас, скажем, меньше сорока, равнодушны и к Ельцину, и к Хасбулатову, они живут своей жизнью и делают свое дело. А кроме того, историческая правота – за реформами и реформаторами…
– Борис Натанович, но если большинство в обществе желает вернуться назад, то как раз съезд, а не президент выражает волю народа…
– Это очень важный вопрос! И дьявольски сложный. С одной стороны, демократия – это по определению воля большинства. С другой – если бы человечество всегда следовало воле большинства, мы до сих пор жили бы в пещерах и охотились бы друг на друга с луком и стрелами. Очевидно, необходим некий разумный компромисс между волей большинства и потребностями энергичного, целеустремленного, образованного меньшинства. Ведь цивилизацию развивает не большинство, а подавляющее (и подавляемое) меньшинство! Выньте из человеческой истории пять-десять сотен людей, имена которых занесены во все энциклопедии, и мы разом окажемся в каменном веке!..
– Знаете, очень похоже на аргументы большевиков – они тоже «знали, как надо», 70 лет затаскивая нас, неразумных, силой в светлое будущее. Как-то не хочется повторения…
– Повторения и мне не хочется. Не могу не отметить, однако, что тогда нас «тащили» в направлении, противоположном развитию цивилизованных стран, а сейчас речь о том, чтобы вернуться обратно в нормальный мир, встать на уже испытанный и проверенный путь.
– Ходят упорные слухи, что Вы что-то пишете. Это правда? И что именно, если не секрет?
– На эти вопросы я не отвечал никогда раньше, не отвечаю и сейчас. Да, пишу. Пытаюсь писать. Медленно и трудно. И не знаю, сумею ли закончить.
– Не давно ли это ожидаемое продолжение «Обитаемого острова» – о приключениях Максима Каммерера в Островной империи?
– Мне неинтересно сегодня писать о Максиме Каммерере.
– Вас как настоящего писателя должно беспокоить, будет ли это интересно читать. Если провести референдум среди любителей фантастики – писать Вам это или не писать, – ответ будет однозначный…
– Именно поэтому такие референдумы и не имеют никакого смысла…
«Дорога в десять тысяч ли начинается с первого шага»
С писателем Борисом СТРУГАЦКИМ беседует Борис ВИШНЕВСКИЙ
11 мая 1993 г., Санкт-Петербург
Частично опубликовано в «Смене» 8 июня 1993 года
Комментарий: беседа эта состоялась уже после референдума 25 апреля, что же касается основной темы, в ней затронутой, – она, увы, актуальна до сих пор. И до сих пор одна часть интеллигенции считает возможным поддерживать власть, и не только поддерживать, но порой и прославлять – в форме откровенно постыдной. Другая же часть такой точки зрения не придерживается, более того – полагает, что свобода слова (в благодарность за которую ей, интеллигенции, следовало бы власть поддерживать) есть не более чем иллюзия. Точнее, она есть не более чем свобода поддерживать власть и критиковать ее оппонентов.
Просматривая эту беседу через семь лет, трудно не отметить: коммунистический реванш, которого так опасался все эти годы Борис Натанович, так и не наступил – точнее, наступил, но вовсе не в той форме, в которой он его опасался. Боюсь, что ежели бы тогда, в мае 1993-го, я попытался предсказать Борису Натановичу, что вторым по счету российским президентом станет полковник КГБ, он либо не поверил бы, либо расценил бы это именно как реванш…
– Борис Натанович, задавая тему для беседы – «интеллигенция и власть», не скрою, что перед референдумом 25 апреля поведение многих представителей интеллигенции выглядело уж очень «верноподданным» по отношению к президенту…
– Кто-то заметил, что интеллигенция всегда выступает против любой власти и против любого правительства. Они несовместны – интеллигенция и власть, интеллигент и политик. Главная задача политика – удержать власть. Все прочее для него – вторично. Если он перестал стремиться к выполнению этой задачи – значит, он перестал быть политиком, ибо власть для политика – воздух, без которого он превращается в труп. Главная же задача интеллигенции – искать истину и говорить правду, превращать истину в правду. Это – не одно и то же: правда – это сформулированная истина, ставшая всеобщим достоянием. Истина – как железная руда, а правда – изделие из этого железа… Так вот: придерживаться истины и держаться за власть – это задачи если и не совсем противоположные, то уж во всяком случае «перпендикулярные», в подавляющем большинстве случаев они не совпадают.
Для политика правда – это одно из возможных средств достижения цели: если полезно сказать именно правду, политик скажет правду, если же нет – в ход пойдут неправды соответствующих калибров и степеней загрязненности. А поскольку «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман», политик, как правило, предпочитает неправду (во время одной телепередачи я слышал, как некий ветеран со знанием дела объявил своему интеллигентствующему оппоненту: «На правде молодежь не воспитаешь!»). Для интеллигента же говорить неправду – все равно что сукно жевать: отравиться не отравишься, но очень уж противно. И вот именно поэтому, мне кажется, интеллигенция и власть обычно находятся во взаимном неудовольствии.
– Отчего же у нас возник и расцветает махровым цветом пропрезидентский «одобрямс»?
– Надо вспомнить, что, может быть, впервые в истории государства Российского во главе его стоит человек, который не только сам не затыкает интеллигенции рот, но еще и заявляет во всеуслышанье, что никому не позволит этого делать!
– И за это качество (абсолютно нормальное в нормальном государстве, а вовсе не заслуживающее восхищения) интеллигенция готова восхвалять власть круглые сутки?
– Интеллигенция наша (подчеркиваю – НАША) готова прославлять такую власть точно так же, как задыхающийся в астматическом приступе человек прославляет того, кто дает ему кислород. Ибо возможность думать так, как считаешь правильным, и говорить во всеуслышанье то, что думаешь, – это и есть кислород интеллигенции! И сегодня, впервые в истории, во главе России стоят люди, не перекрывающие этот кислород. Никому. Вплоть до парадоксов: они не перекрывают его даже тем, кто выступает самым недопустимым и оскорбительным образом непосредственно против них… Так что любовь интеллигенции к нынешнему правительству совершенно понятна. Тем, кто дал ей свободу, интеллигенция способна простить очень многое – и провалы в экономике, и падение жизненного уровня, и погибшие накопления к старости, – все можно отдать в обмен на кислород… Это одна сторона вопроса. Но есть и вторая: мало того, что эта власть обещает свободу и дает ее, – интеллигенция наблюдает противостояние этой власти с людьми, которые и не скрывают своего намерения этот кислород перекрыть при первой же возможности, забить старый добрый кляп в глотку средствам массовой информации и всякому, кто позволит себе умничать и диссидентствовать. Так чего же вы хотите? Интеллигенция поставлена в безвыходное положение: или она, преодолевая естественную свою неприязнь к властным структурам, всеми силами и способами будет поддерживать (в целом) нынешнюю власть, либо она будет привычно поносить ее – и лить воду на мельницу тех, кто, одержав победу, заткнет ей, интеллигенции, глотку по возможности навсегда…
