Фантастика. Общий курс - Мзареулов Константин (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Истребить человечество подумывали и некоторые марсиане из романа А. Богданова «Красная звезда» (1908), однако не из злобы, а по чистой логике – высокоразумным обитателям Марса требовалось место для расселения, а от землян все равно мало проку. Впрочем, на Марсе нашлось достаточное количество гуманистов, которые отвергли этот людоедский замысел.
Контакты с иным разумом происходили не только на Земле, но и по месту обитания инопланетян. В первые годы XX века на заселенный различными племенами Марс прибывает Джон Картер из нескончаемого цикла романов Берроуза. Первым делом этот межпланетный ковбой выбирает, на чьей стороне он будет сражаться (вопрос решила очаровательная Дея Торио, принцесса «красных» марсиан), после чего принялся крушить всех прочих – зеленых, белых, черных. Несколько иные цели контакта (присоединить Марс к РСФСР) преследуют герои «Аэлиты» (1922) А.Н. Толстого. Прибыв на Красную Звезду и наспех разобравшись в местной политической ситуации, отставной красноармеец Гусев организует пролетарское восстание против тирании правителей-технократов. Восстание подавлено, и два землянина кое-как возвращаются на Землю.
Таковы два основных варианта взаимоотношений между братьями по разуму: либо мирные беседы, либо война. В 1945 г. Мюррей Лейнстер в рассказе «Первый контакт» сформулировал эту концепцию, которую разделяло большинство фантастов: с одной стороны возможность мощного рывка в развитии обеих сторон в результате мирного общения и обмена техническими знаниями, с другой – когда сталкиваются две культуры, одна обычно занимает подчиненное положение, в противном случае возникает война. И.А. Ефремов написал в ответ повесть «Сердце Змеи» (1960), в которой выдивинул диаметрально противоположную концепцию: для цивилизации, достигшей звезд, война невозможна по этическим соображениям, тогда как торговля – слишком меркантильное занятие для высокоразумных существ. Следовательно, утверждал советский писатель, контакты между цивилизациями из разных звездных систем будут носить характер бескорыстного обмена научно-технический и гуманитарной информацией.
Итак, к середине нашего столетия сложились представления об основных побудительных причинах, которые могут руководить участниками контакта: научная любознательность, меркантильные соображения (торговля, экономическое партнерство), милитаризм (уничтожить или завоевать менее развитую цивилизацию), политические интересы (навязать партнеру по контакту удобный для себя режим), либо – как следствие – самозащита от нежелательного влияния инопланетян (отражение космической агрессии, пресечение подрывных акций инопланетных спецслужб). Еще одна причина, побуждающая цивилизацию вступать в контакт – прогрессорство, т е. сугубо альтруистическое стремление оказать помощь младшим братьям по разуму. Так, земляне в эпопее С. Снегова «Люди как боги» совершенно бескорыстно помогают менее развитым звездным народам Альдебарана, Беги, Плеяд. Столь же альтруистичны и люди ХXII-ХХIII веков из повестей братьев Стругацких «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Парень из преисподней» (именно Стругацкие предложили термин «прогрессорство»), в которых показана деятельность Института экспериментальной истории, Комиссии по контактам и Комитета Галактической Безопасности в области ускорения прогресса цивилизаций, находящихся на уровне феодализма и даже нашего времени. Впрочем, те же Стругацкие в повести «Попытка к бегству» поставили вопрос в ином ракурсе: возможно ли вообще прогрессорство и пойдет ли на пользу слаборазвитой цивилизации широкомасштабная помощь пришельцев из космоса, или каждое человечество должно само выстрадать свой прогресс? В повестях «Попытка к бегству» и «Трудно быть богом» братья-соавторы показывают, что от такой помощи пользы мало, однако в «Обитаемом острове» и «Парне из преисподней» прогрессоры действуют весьма успешно. И еще одна ксенологическая («ксенология» – введенная фантастами наука, изучающая внеземные цивилизации) разработка Стругацких – в повести «Малыш» земляне встречают «замкнутую» цивилизацию, принципиально не желающую поддерживать какие-либо отношения с братьями по разуму.
Особая форма контакта – работа космических археологов. Например, в романе Бима Пайпера «Универсальный язык» земная экспедиция ведет раскопки марсианских городов, последний житель которых умер много тысячелетий назад. Исследователи буквально по крупицам собирают информацию, о погибшей цивилизации. Тем же занимаются Следопыты из «Возвращения» Стругацких – отряд космонавтов, изучающий следы, оставленные на других планетах экспедициями инопланетян, Другой вариант этой идеи встречаем в рассказе Д. Биленкина «Долгое ожидание». Предвидя скорую гибель своего солнца, некая цивилизация оставила запись своего генетического кода. Через миллионы лет земная экспедиция наша их планету, и люди сумели, воспользовавшись генной информацией, возродить погибшую расу.
Множество произведений посвящено еще одной разновидности контакта – обмену информацией на межзвездных расстояниях. В романах «Сигнал из космоса» К.Зандера, «Голос Неба» С. Лема, «Андромеда» Ф. Хойла и Д. Эллиота, повести «Говорит Космос!» Н. Томана описан прием земными радиотелескопами сигналов от обитателей других звезд. Не все эти сигналы адресованы людям, но все они несут важнейшую информацию. Тут возникает нравственная проблема: сумеет ли человечество разумно распорядиться знаниями, полученными от старших братьев по разума, или эта информация будет использована для разработки новых систем оружия. Станислав Лем в «Голосе неба» изобразил внеземной разум достаточно прозорливый: в сигнал встрены «предохранители», исключающие нецелевое использование полученной информации.
Более развитый вариант сложного комплекса межзвездной радиосвязи показал И.А. Ефремов в «Туманности Андромеды», Десятки и сотни цивилизаций нашего сектора Галактики систематически обмениваются телепередачами, сообщая друг другу информацию о последних достижениях науки, о своей истории, культуре и т.п.
Последняя важная проблема, которую фантасты усматривают в вопросе о контактах с чужим разумом, связана с тем, что этот разум может оказаться чрезмерно чужим, и поэтому взаимопонимание между людьми и инопланетными существами будет принципиально невозможно, либо предельно затруднено. Классический пример подобного конфликта представлен в романе С. Лема «Солярис» (1961). Исполинский коллоидный монстр, покрывающий всю поверхность планеты, имеет метаболизм, кардинально отличающийся от человеческого, у него совершенно иные способы восприятия окружающего мира, совершенно иной образ мышления. И хотя обе стороны – как люди, так и Океан – искренне стремятся понять друг друга и установить контакт, достижение этой цели сопряжено с неимоверными трудностями. Столь же отличны от людей в психологическом плане и Видящие Суть Вещей (Г. Альтов, В. Журавлева «Баллада о звездах»), Незнакомцы (К. Кэпп «Посол на Проклятую»), мислики (Ф. Карсак «Пришельцы ниоткуда») и многие другие экзотические носители разума, порожденные воображением писателей-фантастов. Тем не менее, авторы и их герои не теряют оптимизма и полагают, что при наличии обоюдной доброй воли понимание все-таки возможно. Тема контакта представляется неисчерпаемой и включает не только взаимоотношения людей с инопланетянами, но также общение с разумными земными животными (Р. Мерль «Разумное животное», А. Громова «Мы одной крови – ты и я!») или разумными машинами (А. Азимов «Я, робот», С. Лем «Голем ХIV»). Фантасты предлагают бесчисленное множество экстравагантных ситуаций, затрудняющих, либо облегчающих Контакт, даже простое перечисление которых в рамках данной книги совершенно немыслимо. Несомненно, эта интереснейшая тема заслуживает отдельного тщательного исследования. Как, впрочем, и остальные разделы и характерные темы фантастики.
§4. Мечта о совершенстве
Навряд ли требует особых развернутых доказательств тот факт, что человек не удовлетворен полученным от природы организмом. В романе И. Лукодьянова и Е. Войскунского «Плеск звездных морей» в ходе диспута на эту тему один из ученых говорит: «Любой зверь нашего веса сильнее нас, лошадь быстрее, собака телепатичнее, летучая мышь в тысячи раз лучше разбирается в окружающих полях. Мы можем существовать в весьма узком диапазоне температур и давлений, наши желудки не переносят малейших изменений химизма привычной пищи. И вот я спрашиваю: есть ли у насоснования быть самодовольными?»
