Ничего, кроме правды - Либерман Авигдор (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Я бы предложил в вопросе оценки деятельности правительства воспользоваться американским опытом. Там социально-экономическая деятельность администрации оценивается критерием «Новые рабочие места»: сколько рабочих мест появилось в результате четырехлетней работы президента и его администрации. Если их появилось больше, чем за 4 года работы администрации предыдущей — значит, работа была в целом успешной. Если меньше — то, как минимум, президент и его окружение должны объяснить избирателям причины своего провала. А уж тем решать, принимать эти объяснения, или нет. Думаю, если наши правительства, хотя бы в силу электоральных соображений всерьез озадачатся проблемой создания новых рабочих мест — это ослабит накал социального кризиса, о котором у нас принято так много разговаривать.
Государство и религия — живи и не мешай жить другим
В вопросах взаимоотношений государства и религии легко скатиться к экстремизму. Эта тема давно стала полем бесконечной демагогии и откровенного политического шантажа. Религиозный или антирелигиозный «конек» — самый удобный способ снискать популярность невысокого пошиба.
Достаточно просто казаться убедительным и увлекать за собой людей, представляя ситуацию в одном цвете. Однако жизнь не одноцветна.
Советую перечитать статьи Ахад Га-ама, выдающегося еврейского мыслителя нового времени. Ахад Га-ам писал, что национальный инстинкт самосохранения евреев требует сбережения приверженности традициям иудаизма, но, в то же время, эти традиции должны быть пересмотрены и приведены в соответствие с духом времени. Такие реформы иудаизм проводил во все времена. Но Ахад Га-ам решительно возражал против всеохватывающей реформы иудаизма, которая разрушит сами устои еврейской традиции, выхолостит ее. В этом смысле Ахад Га-ам был духовно близок Жаботинскому. Оба они не были религиозными людьми в смысле соблюдения заповедей, но оба с великим почтением относились к еврейской традиции. Жаботинский писал:
«В жизни есть логика, накрепко связывающая древние традиции с фактами современности или с планами на будущее».
С момента зарождения сионистского движения в нем разгорелись споры о месте, которое может и должна занимать в этом движении религия. Некоторые требовали убрать само упоминание о еврейской религии из программ сионистских организаций. Были и те, кто настаивал, что религия должна играть главную роль в сионистском движении и что без религии сионизм не имеет права на существование.
Отношение Жаботинского к этому вопросу было сложным, с годами оно претерпевало значительные изменения. Как бы то ни было, он никогда не был «антиклерикалом любой ценой» и всегда это подчеркивал.
«Я воспитывался в духе рационализма. В конце концов во мне как-то незаметно выросло осознание того, что рационализм не в состоянии открыть мне истину, ради знания которой только и стоит жить: откуда я пришел и куда иду, чем и зачем я дышу… Сначала меня раздражало, что люди, якобы способные соприкоснуться с Высшей Духовностью, занимаются вещами, казавшимися мне такими мелочными, вроде культа. Но тут я сделал важнейшее открытие для самого себя — вся мировая культура, едва ли не на три четверти, состоит из культа, этикета и ритуалов… Сделав для себя это открытие, я понял, сколь могуче и сколь священно упрямство, выказываемое меньшинством, открыто и смело демонстрирующим свой культ, столь резко отличающийся от культов его окружения. И я понял, чем же так привлекает меня еврейская традиция. Это дерзость, с которой она плыла и плывет против всех течений, это ее могучий дух противоречия. Братья. Разные одежды, разные повадки, но та же суть, та же кровь».
И еще цитата из той же статьи, взятая из письма Жаботинского главному раввину Св. Земли Ицхаку а-коэну Куку, написанного в 1929 году:
«С Божьей помощью, вторник, 1 Тамуза 5689 (1929) года
Ваше преподобие, достопочтенный ребе!
«…В Уставе организации «Союз Трумпельдора (БЕЙТАР) есть положение, категорически запрещающее любое публичное осквернение святости субботы».
С тех пор, как ревизионистское движение в 1935 году сформировало свою официальную структуру — Новую сионистскую организацию («hа-hистадрут hа-ционит hа-хадаша) — в ней разгорелись горячие дискуссии по вопросу отношения к религии. Жаботинский настаивал на том, чтобы в программу НСО было включено положение,«подчеркивающее связь между национальным движением евреев и традицией Синайского Откровения». Его оппоненты утверждали, что этф будет равнозначно «капитуляции перед клерикалами». Другие опасались, что включение такого положения будет противоречить принципу «монизма» («хаднес»).
Жаботинский ответил своим оппонентам во вступительной речи на учредительном съезде НСО: «Я родился в реакционной России и приучен фанатично сражаться за свободу мысли и слова. Вы можете не сомневаться в моем либерализме и верить, что я никогда не допущу никаких ущемлений свободы совести… Наша цель — создание еврейского государства, но… почему мы должны упорно не замечать пламя, пылающее в сердцах евреев тысячелетиями? Да, я либерал старой закалки, но я не стесняюсь признать, что обнаружил в Торе многое, что можно отнести к истинной святости… Разве вы сами не осознаете, что Тора несет в себе возвышенные и священные истины? Даже самый ярый «свободомыслящий» не станет этого отрицать».
Положения, сформулированные Жаботинским, актуальны и по сей день и им отнюдь не вредно и не зазорно следовать.
В большинстве вопросов взаимоотношения религии и государства выяснены, общепонятны, но не сведены к четким дефинициям; и последнее — единственное изменение, которое необходимо осуществить. То, что существует де-факто, должно быть закреплено де-юре; не менее, но и не более того. Я считаю, что сохранение статус-кво важно и нужно всем, оно убережет нас от множества бед. В данном случае, статус-кво не следует рассматривать, как попытку религиозного крыла общества сохранить то, что отвоевано им у нерелигиозного, или наоборот. Статус-кво — это способ сохранить единство народа.
В немалой степени религиозно-секулярное противостояние обусловлено личными, карьерными интересами отдельных политиков. Политический функционер, желающий повысить курс своих акций, требует закрыть еще одну улицу в Иерусалиме, или открыть лавку, торгующую свининой в считанных метрах от квартала с преобладающим религиозным населением. Все эти ухищрения призваны обеспечить данному «инициативному политику» паблисити и повысить его популярность среди определенного круга избирателей, но они наносят огромный вред народу как целому. Я считаю, что нам всем следует попытаться выработать всеобщую декларацию, которая установит пределы и объявит статус-кво незыблемым впредь. Эта декларация определит взаимоотношения религии и государства, но, в отличие от конституции США, не провозгласит полного отделения первой от второго. Тем, кто требует, по примеру США, полностью отделить религию от государства, я отвечу, что не во всем и не всегда мы должны копировать других. Иногда не вредно сохранить хоть в чем-то самобытность. Нам было бы невредно руководствоваться принципом «живи и давай жить другим» вместо того, чтобы вести и подогревать непрестанные войны между религиозными и секулярными гражданами.
В этом вопросе я позволю себе сослаться наличный опыт. Мои жена и дочь придерживаются религиозного образа жизни, а вот мы с сыновьями от религии далеки. По субботам, как правило, наши пути расходятся: женщины идут в синагогу, а мужчины едут на стадион «Тедди», болеть за иерусалимский «Бейтар». И это никогда и ни в чем не мешало нашей семейной гармонии. Разумеется, в доме у нас бывает только кошерная еда. Если мне хочется в субботу посмотреть телевизор, я делаю это не в гостиной, а в своем кабинете. Когда мы подыскивали себе жилище, мы избрали именно такое — «смешанное» поселение — Нокдим. В нем вполне мирно и по-соседски уживаются ультраортодоксы, сторонники национально-религиозного лагеря и нерелигиозные люди. И для этого не требуется никаких сверхусилий и далеко идущих уступок — нужно только немного доброжелательства и доброй воли. И лишь когда религия или антирелигиозность становятся предметом избирательной кампании, средством добывания голосов, лишь тогда возникают проблемы.
