Удар американских Богов - Уткин Анатолий Иванович (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Курдский север
9 мая 2002 г. Фрэнкс запросил своих генералов разработать план открытия второго фронта на севере, в среде дружественных курдов, ненавидевших Саддама Хусейна больше американцев. Здесь ключевой становилась позиция Турции, но та вовсе не горела желанием укрепить курдский сепаратизм внутри Ирака — курды знают о своих братьях в Турции. У Фрэнкса появляются первые сомнения в дружеском содействии Анкары. Это делало американскую операцию целиком зависимой от единственно надежного — кувейтского плацдарма. Жаль. 160 — километровая граница между Турцией и Ираком могла бы открыть путь 15–20 тысячам американских войск, что резко усложняло бы оборонительные задачи Багдада. Фрэнкс думал о концентрации в восточной натовской Турции до 30 тысяч американских военнослужащих. Теперь его энтузиазм остыл, хотя нажим на Анкару еще не был доведен до конца..
10 мая Фрэнкс суммировал свои дискуссии с Рамсфелдом. Того волновало лишь одно: что Саддам первым начнет войну тогда, когда американцы к ней еще готовы не будут. На этот счет следовало привести в полную боевую готовность военно-воздушные силы. На севере Ирака к бою были готовы 70 самолетов, на юге — 120. Эти двести самолетов должны были держать руки Саддама связанными и должны были быть готовыми через четыре часа после начала боевых действий. В течение первых семи дней в небе Ирака окажутся 450 самолетов. Еще две недели, и общая численность авиации будет доведена до 8оо машин — примерно половина того, что было в руках у американцев в 1991 году.
В тот день Фрэнкс раскрывал карту Ирака в Белом доме перед Объединенным комитетом начальников штабов, но в отсутствие президента. У него уже были варианты главного плана: синий, белый, красный. Обсуждалась позиция стран-соседей. Советник президента по национальной безопасности Кондолиза Райс спросила о возможности сократить означенный срок до 225 (90+45+90) дней. Генерал Фрэнкс обещал подумать. Много вопросов задавал государственный секретарь Колин Пауэлл. Он знал тонкости позиций различных стран, на которые многие американцы откровенно надеялись. И самым эффектным был момент, когда Пауэлл указал на единственный аэропорт в Кувейте, на который можно было твердо надеяться. «Можно ли насытить весь огромный фронт через один-единственный аэропорт?» Фрэнкс ощутил холодок, но постарался удержаться, ведь все же «Пауэлл был мне немного другом».
На следующий день те же карты были раскрыты в Кэмп-Дэвиде перед президентом США. Май входил в президентское гнездо во всем своем обаянии, и все казалось возможным и достижимым. То была долгая беседа. Командующий СЕНТКОМа охарактеризовал все пять фронтов против Саддама Хусейна: Западный фронт стремился предотвратить запуск иракских СКАДов; Юго-западный фронт атаковал с головных баз в Кувейте (две армейские дивизии и две дивизии морской пехоты); разведфронт раскрывал всю возможную информацию; четвертый — Южный фронт бросался на Багдад; пятый — Северный фронт врывался в Ирак через турецкие базы.
Что им противостояло? Иракская армия состояла из 11 регулярных дивизий и двух дивизий республиканской гвардии. На юге пять регулярных армейских дивизий и специальные дивизии республиканской гвардии. Райс и советник президента Кард выразили опасение относительно создания Саддамом «Крепости Багдад». Борьба в городе «съедала» американское превосходство в маневренности и грозила большими боевыми потерями. Это опасение передалось и президенту. Фрэнкс же сомневался в выборе иракским руководством этого варианта. Но и в этом случае «в конце концов мы победим».
Глава 7
ОРИЕНТАЦИЯ НА БАГДАД
Багдад имеет химическое и биологическое оружие.
Докладу не хватает очевидности.
Ирак превращается во врага
Во второй половине 2002 г. вице-президент Дик Чейни публично выразил свое возмущение «игрой обмана и маневров» (26 августа 2002 г.). В книге М. Поллака «Угрожающий шторм» говорится: «Единственным способом действий, остающимся для США верным и реалистическим, является курс на полномасштабное вторжение в Ирак, чтобы при помощи вооруженных сил сместить Саддама и избавить страну от оружия массового поражения» [154]. Это, считал Поллак, предпочтительнее бесконечного продолжения политики умиротворения — комбинации санкций, инспекционных поездок, запретных для полетов зон, угрожающего американского присутствия в соседних странах.
Ныне открытые документы свидетельствуют, что в конкретной практике главной целью антитеррористической борьбы стал Ирак начиная с осени 2002 г. С этого времени руководство Ирака стало изображаться как ничем не сдерживаемое, как находящееся на финальной стадии овладения ядерным оружием, как готовое поделиться этим оружием с террористами всех мастей. Война с диктатором Саддамом Хусейном завершится (в свете предполагаемой ненависти к нему населения Ирака — так думали в Белом доме) быстро. Ворчащие союзники в ситуации начавшейся войны (полагало американское руководство) быстро присоединятся к возглавляемой Вашингтоном коалиции — как это было в Афганистане. Ирак станет примерной демократией, весь арабский мир будет, в конечном счете, благодарить Соединенные Штаты, которые возглавят стратегически важный регион.
Примечательно, что в своих выступлениях, ратуя за дарование президенту Бушу чрезвычайных полномочий в отношении Ирака, абсолютное большинство сенаторов упоминало сентябрьскую драму Америки. Не все говорили, что правительство Саддама Хусейна — террористическое и подобно «Аль Каиде», но почти все, так или иначе, отразили разительные изменения в американской психике после Сентября. Ответный удар по коварным террористам стал видеться в такой ситуации верным ответом, если даже самоубийцами были не иракцы, а саудовские аравийцы и египтяне, если даже багдадская Баас и «Аль Каида» ненавидели друг друга. Соответствующий эмоциональный настрой и чувство всемогущества породили теоретическое обоснование силовой дипломатии, вершиной которой стала — «доктрина Буша».
19 сентября 2002 г. президент встретился в Белом доме с членами палаты представителей. Буш выглядел спокойным и убежденным в правоте своего курса. «Война с терроризмом идет нормально; мы охотимся за «Аль-Каидой». Самая же большая угроза исходит от Саддама Хусейна и его оружия массового поражения. Он может нанести удар по Израилю, что вызовет международный конфликт». Затем Буш процитировал из документа, приготовленного для него этим утром Тенетом: «71 процент населения Франции видит в Саддаме Хусейне подлинную опасность миру» [155].
20 сентября 2002 г. госсекретарь. Пауэлл давал показания Комитету по международным делам палаты представителей. Он говорил о победе в холодной войне, одержанной без людских потерь. 21 сентября «Нью-Йорк тайме» сообщила о пресс-конференции в Кувейте генерала Фрэнкса, признавшего, что «мы готовимся предпринять атаку. Пресс-атташе президента Ари Фляйшер постарался смягчить эти слова. Но Фляйшер все же сказал, что не может утверждать будто «на столе у президента нет плана атаки» [156]. Президент Буш, со своей стороны, сказал, что переживаемое время — наихудшее. Саддам убил двоих близких подчиненных, чтобы запугать внутренний круг. Президент снова повторил слова о наличии в Багдаде оружия массового поражения. Буш твердо сказал: «Иракский режим обладает биологическим и химическим оружием и, согласно данным британского правительства, может использовать это оружие через 45 минут после получения приказа о его использовании» [157].
