Мюнхен — 1972. Кровавая Олимпиада - Млечин Леонид Михайлович (книги серии онлайн txt) 📗
Министерство обороны предложило Анки Шпицер пожить вместе с ребенком на военной базе, где они будут в полной безопасности. Она отказалась. Многие годы после этого она находилась под охраной полиции.
Анки Шпицер могла бы вернуться к родителям в Голландию, но решила, что в этой благополучной европейской стране ее дочь странным образом будет страдать из-за слишком обильных проявлений симпатий.
— А здесь в ее судьбе нет ничего особенного, — объяснила Анки Шпицер журналистам. — В Израиле многие дети лишились отцов.
МОСКВА, 7 СЕНТЯБРЯ 1972 ГОДА
На следующий день после поминальной службы, 7 сентября 1972 года, в Москве на Старой площади Секретариат ЦК КПСС рассматривал короткую записку двух отделов ЦК (международного и пропаганды) и КГБ при Совете Министров СССР «О плане основных пропагандистских и контрпропагандистских мероприятий в связи с очередной антисоветской кампанией международного сионизма».
Записку подписали исполнявший обязанности руководителя отдела пропаганды ЦК Александр Николаевич Яковлев, будущий академик и «отец гласности», первый заместитель заведующего международным отделом Елизар Ильич Кусков, трудолюбивый чиновник, злоупотреблявший горячительными напитками, и заместитель председателя КГБ генерал-майор Ардальон Николаевич Малыгин, выходец из партийного аппарата.
Председательствовал на секретариате Михаил Андреевич Суслов, член Политбюро, отвечавший за идеологию и международные дела. Многое в стране, если не все, зависело от мнения Михаила Андреевича, которому Брежнев доверял безоговорочно.
Заседание было рядовое, так что присутствовали еще двое секретарей ЦК — Федор Давыдович Кулаков, член Политбюро, занимавшийся сельским хозяйством, и Петр Нилович Демичев, кандидат в члены Политбюро. Он непосредственно курировал идеологические отделы.
Речь шла о только что принятом решении брать выкуп с уезжавших из страны на постоянное место жительства за полученное ими в Советском Союзе высшее образование. Это было направлено против евреев, потому что выпускали практически только в Израиль, и среди эмигрантов было много людей интеллигентных профессий. Выкуп за право эмигрировать был делом невиданным — такое было только в нацистской Германии, в первые годы, когда евреям еще разрешали уезжать. Они должны были заплатить эмиграционный налог — двадцать пять процентов от стоимости всего имущества.
Советское руководство предполагало, что в мире возникнет скандал, поэтому партаппарату и КГБ предусмотрительно поручили подготовить пропагандистскую кампанию.
Авторы записки предлагали опубликовать в газете «Известия» этот самый указ Президиума Верховного Совета СССР «О возмещении гражданами СССР, выезжающими на постоянное жительство за границу, государственных затрат на обучение».
Суслов распорядился вместо «Известий» поместить указ в служебном издании «Ведомости Верховного Совета СССР», чтобы не привлекать внимания широкой публики.
Авторы записки считали необходимым провести в агентстве печати «Новости» пресс-конференцию министра высшего и среднего специального образования Вячеслава Петровича Елютина для советских и иностранных журналистов. Министр должен был объяснить, как дорого стоит прекрасное образование в Советском Союзе. Причем министру и руководителям АПН предписывалось «в двухдневный срок представить в ЦК план проведения пресс-конференции».
Суслов велел пресс-конференцию отменить. Он вообще не хотел напоминать советским людям о том, что кто-то желает покинуть социалистическую родину.
А вот Министерству иностранных дел поручили «подготовить и направить соответствующие указания совпослам и советским представителям в международных организациях. Совпослам в случае необходимости информировать друзей».
«Друзьями» дипломаты и разведчики именовали руководителей иностранных компартий. Некоторые из них не разделяли антисемитизма советских товарищей, и с ними приходилось «вести разъяснительную работу».
И, наконец, Суслов, Кулаков и Демичев согласились с «планом основных пропагандистских и контрпропагандистских мероприятий в связи с очередной антисоветской кампанией международного сионизма, представленным Отделами ЦК КПСС и КГБ при Совете Министров СССР».
План на двух страницах, подписанный заведующим сектором идеологического сотрудничества отдела пропаганды Борисом Александровским, основные задачи ставил перед агентством печати «Новости», которое работало на заграницу.
АПН предписывалось «активизировать разоблачение человеконенавистнического характера сионизма и политики Израиля, акцентируя при этом внимание на обличении расизма и агрессивных устремлений сионизма».
Другим советским средствам массовой информации следовало делать то же самое, но в меньших масштабах.
КГБ поручалась борьба с вражескими вылазками и «еврейскими националистами в стране». Внутри Комитета госбезопасности «сионистами» ведал один из отделов пятого управления.
На следующий год, летом 1973 года, Андропов создаст восьмой отдел, которому передали задачу «выявления и пресечения акций идеологической диверсии подрывных сионистских центров». Этот отдел начальник пятого управления КГБ курировал лично.
Сионизм — это движение среди евреев за возвращение на землю предков, в Палестину, и создание там собственного государства. В советском обиходе тех лет сионизм обозначал совсем другое — то, что нацисты называли «мировым еврейством».
Ответом на введенный в Советском Союзе налог за выезд из страны лиц с высшим образованием стала знаменитая «поправка Джексона — Вэника».
В Соединенных Штатах уже был подготовлен проект закона, предоставлявший Советскому Союзу режим наибольшего благоприятствования в торговле. Но влиятельный сенатор Джексон предложил поправку к закону, которая ставила предоставление этого режима в зависимость от отмены этого налога (в нижней палате такую же поправку внес конгрессмен Вэник).
Советские руководители пошли на попятный и в апреле 1973 года сообщили американцам, что действие закона приостановлено, а затем и вовсе его отменили. Более того, по секретным каналам обещали Вашингтону, что будут ежегодно выпускать не меньше тридцати пяти тысяч евреев, желающих эмигрировать в Израиль. Видя, что дело плохо, увеличили цифру до сорока пяти тысяч.
Государственный секретарь Генри Киссинджер пытался спасти закон о предоставлении Советскому Союзу режима наибольшего благоприятствования в торговле, но его разговоры с сенаторами были безуспешны. Возмущение советской политикой было настолько велико, что летом 1974 года законопроект о торговле был утвержден с поправкой сенатора Джексона. 3 января 1975 года президент Джеральд Форд подписал закон, и он вошел в силу. Поправка Джексона действует и по сей день…
7 сентября 1972 года советские газеты поместили короткое сообщение ТАСС:
«Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, Олимпийский комитет СССР и советская делегация на XX Олимпийских играх в своем заявлении выразили глубокое сожаление по поводу трагического инцидента, случившегося 5 сентября с.г. на XX Олимпийских играх.
Советские спортивные организации и общественность, говорится в заявлении, считают, что террористические действия несовместимы с духом сотрудничества и взаимопонимания между народами, лежащими в основе международного олимпийского движения».
Летние Игры 1972 года были самыми успешными для советских спортсменов.
За два года до Олимпиады, в 1970 году, было принято постановление ЦК о подготовке к Играм. Главная цель состояла в том, чтобы не отстать от американской команды.
Спорткомитет рапортовал в ЦК о полной победе: советская команда вчистую переиграла американскую.
В советскую команду входили четыреста одиннадцать спортсменов. Наши олимпийцы выступали во всех видах программы, кроме хоккея на траве.
11 сентября Мюнхенская Олимпиада закрылась.
12 сентября в Шереметьеве встречали олимпийцев.
Руководитель советской делегации председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР Сергей Павлов доложил, что наша сборная привезла в Москву девяносто девять медалей: пятьдесят золотых, двадцать семь серебряных и двадцать две бронзовые. Американцы собрали всего тридцать три золотые медали.