«Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Фридман Джордж (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Что касается моих родителей, то они, как и все евреи Венгрии, считали венгерский своим единственным родным языком. Он стал родным языком для меня и моей сестры. Кое-кто, в том числе и мой отец, владел идишем как вторым языком, а вот моя мама совсем не говорила на нем. Но все равно венгерский язык для них был родным, поэтому после того, как границы были серьезнейшим образом перекроены, семья моей мамы — все 12 человек во главе с ее отцом, который был портным, — двинулись на юг, в Будапешт. В то же самое время семья моего отца отправилась с территорий, которые вдруг стали украинскими, на запад, на земли, еще остававшиеся венгерскими после всех военных потрясений. Несмотря на то что общеевропейский антисемитизм процветал также и в Венгрии, в стране ощущалась какая-то более тесная связь с местным еврейским населением, чем где бы то ни было. Эта связь имела непростой и замысловатый характер, но главное то, что она была.
Хаос послевоенного коммунистического режима сменился непродолжительной, но обычной для Европы тех лет кровавой бойней, устроенной пришедшим ему на смену антикоммунистическим режимом, затем общество несколько «успокоилось», а Венгрия в промежутке между двумя мировыми войнами стала не таким уж неприятным местом. Обретя независимость впервые за много веков, страна получила своего правителя — адмирала более несуществующего военно-морского флота Миклоша Хорти, который был регентом несуществующего короля. У Хорти, кажется, был фамильный лозунг: «Плыви по течению». Течение же в 1920-х годах и в начале 1930-х было весьма либеральным, но не безгранично. На практике это означало, что мой отец — провинциальный молодой человек с востока — смог переехать в Будапешт, научиться типографскому бизнесу и даже открыть собственную типографию, будучи всего 20-летним. Это выглядело действительно экстраординарно для того времени и места, но это была и экстраординарная эпоха для страны. В начале 1930-х годов стало казаться, что Первая мировая война настолько многому научила Европу, что все темные инстинкты были искоренены навсегда.
Демонов, однако, не так-то просто изгнать. Первая мировая война ничего не решила, противоречия как были, так и остались. Фактически война велась вокруг глобального статуса Германии, которая в момент объединения всех немецких земель в 1871 году резко нарушила баланс сил в Европе, а стабильность превратила в хаос. Появилась очень мощная и богатая нация, отчаянно желавшая обеспечить свою безопасность. Зажатая между Францией и Россией, являющаяся — как и две ее «заклятые» соседки — объектом закулисных манипуляций со стороны Британии, Германия прекрасно осознавала, что не сможет выжить, будучи одновременно атакованной с двух сторон. Она также знала, что и Франция, и Россия весьма обеспокоены ростом немецкого могущества, и считала нападение на себя вполне возможным. Поэтому германская стратегия предусматривала разгром двух своих самых ближайших геополитических соперников по очереди. В 1914 году такая попытка была сделана, но она провалилась.
Во время Первой мировой мой дед солдатом сражался в рядах австро-венгерской армии. Он отправился на русский фронт, когда моему отцу было два года. Ему посчастливилось вернуться с войны, но, как и миллионы других счастливчиков, он вернулся с покалеченной душой. Тех, кого война не убила, она превратила в абсолютно других людей. Мой дед умер вскоре после своего возвращения, вероятно, от туберкулеза.
Вместо того чтобы разрешить «германский вопрос» и определить статус Германии, Первая мировая соединила геополитические страхи с идеологической нетерпимостью. Поражение Германии в конце концов было объявлено результатом предательства. А если было предательство, то должны были быть и предатели. Это выглядело весьма запутанной интригой, но в итоге немцам внушили, что предателями являлись злобные еврейские заговорщики. Такой поворот истории имел прямые последствия для моей семьи.
С точки зрения европейской геополитики желание Гитлера обеспечить интересы Германии означало для Венгрии, что «течение», по которому принципиально плыл адмирал Хорти, теперь брало начало в Берлине. Мои родители почувствовали, что они теперь, сами того не желая, превратились в главную угрозу и врагов германской нации. Для еврея жизнь в Венгрии была весьма комфортна до той поры, а потом вдруг стала просто ужасной. Она поставила моих родителей перед выбором, который был очень распространен в Европе на протяжении более чем ста лет: остаться или эмигрировать в Америку. Сестра моей матери жила в Нью-Йорке. Я так и не узнал, каким образом моим родителям удалось получить американскую визу в 1938 году. Подобная виза в то время была дороже золота. Для тех, кто смог хоть как-то предвидеть, что случится в ближайшем будущем, эта виза была равноценна самой жизни.
Мой отец был неглупым человеком, но он не мог предвидеть, что грядет. Он вырос в среде, где антисемитизм был обычным, будничным делом, он испытал и оскорбления, и побои на этой почве. К 1938 году у него был прибыльный типографский бизнес в Будапеште. Бросить все, начать с нуля в другой стране, язык которой был для него чужим и он им не владел, — это явно было не то, чего он хотел. Суровая геополитическая реальность потребовала от него вырваться из сумасшедшего дома, в который превращалась Европа. Но он чувствовал внутреннюю решимость остаться и стойко выдержать все испытания. Когда же стало предельно ясно, что они не ограничатся уровнем бытового антисемитизма, было уже слишком поздно.
Последствия для моей семьи были катастрофическими. Хорти удалось в какой-то мере защитить венгерский народ, подчинившись воле Гитлера. Венгрия оставалась свободной в своей внутренней политике, поскольку она поддерживала нацистские авантюры и участвовала в них. Разгромив Францию в течение шестинедельной военной кампании, Гитлер развернулся в сторону Советского Союза, не сомневаясь в своей скорой победе. Хорти, «плывя по течению», предоставил Гитлеру венгерскую армию для ведения войны, ожидая, что в качестве награды за это он получит территории, с которых моим родителям с их семьями пришлось бежать после Первой мировой. Такая награда должна была быть добыта кровью, и Хорти прекрасно понимал это.
Моего отца призвали в венгерскую армию. Поначалу он был простым солдатом. Но если этнические венгры — само собой разумеется — должны были воевать бок о бок с немцами, то венгерский еврей не мог долго оставаться «просто солдатом». Всех венгерских евреев, и моего отца в том числе, перевели в «трудовые батальоны», в задачи которых входило, например, разминирование самым простым и древним способом — прохождением солдат через минные поля. В любой армии считается, что солдаты должны быть готовы к смерти. В «трудовых батальонах» они должны были умереть. Хорти вообще-то не был антисемитом, его антисемитизм ограничивался рамками приличия для союзника Гитлера. Вполне возможно, он лично и не желал такой участи для венгерских евреев, но его высшей целью было существование независимого венгерского государства, и если для ее достижения необходимо было согнать евреев в «трудовые батальоны», то он без колебаний это и делал.
Для моего отца, как и для многих мужчин моей семьи, война означала марш от восточных венгерских границ через Карпатские горы на Киев и Курск, к Дону и Воронежу. Большинство из них погибли к моменту выхода на эти рубежи, так же как и тысячи и тысячи солдат регулярной армии. Советский Союз только казался колоссом на глиняных ногах. Его истинная мощь была продемонстрирована осенью 1942 года, когда, сосредоточив огромные силы к востоку от Дона, Красная армия перешла в контрнаступление против немецкой Шестой армии, которая вроде бы уже захватила бóльшую часть Сталинграда. Целью немецких войск было отрезать Кавказ от остальной страны. За Кавказским хребтом находился город Баку, рядом с которым родной брат Альфреда Нобеля в конце XIX века открыл и разработал богатые запасы нефти. Баку был основным источником нефти для советской армии и экономики, поэтому Гитлер отчаянно нуждался в захвате этой территории. Немцы понимали, что с падением Сталинграда и переходом под их контроль земель между Волгой и Доном Баку достанется им при минимальных затратах и усилиях, что будет означать конец войны и полную победу Гитлера.
