К М Станюкович (Очерк литературной деятельности) - Еремин М. П. (книги без сокращений .TXT) 📗
Позднее Станюкович представит отношение к себе адмирала Попова как отношение старшего друга, чуткого наставника, достойного самой искренней благодарности. А тогда он больше всего боялся оказаться в положении покровительствуемого. "...Попов советует еще с ним остаться, - писал он сестре. - Не думаю этого сделать! Он человек деятельный, добросовестный, любит меня очень, да мне-то не по нутру состоять при нем... Обидно предпочтение перед другими... Что все скажут... Правда, еще ничего дурного не говорят, потому что я держу себя с ним свободно и хорошо. Да все же адмирал... вот что!"*.
______________
* Литературный архив, VI, М.-Л., 1961, стр. 458.
Пребывание Станюковича на кораблях тихоокеанской эскадры закончилось досрочно: по распоряжению того же А.А.Попова двадцатилетний гардемарин должен был срочно доставить в морское министерство важные служебные документы. Отправился он 4 августа 1863 года, ехал сухим путем через Китай и Сибирь и уже 28 сентября был в Петербурге.
Обыкновенно такого рода поручения, кроме своей непосредственно деловой цели, имели и еще одну, вслух не называемую, но вполне определенную цель: обратить на исполнителя внимание высших начальников и таким образом ускорить его "движение по службе". Адмирал Попов, конечно, знал об этой традиции и вряд ли сомневался в том, что и на этот раз она не будет нарушена. Сам Станюкович о такой "счастливой" возможности не хотел и думать: чин мичмана он действительно получил очень скоро, но на этом и счел свои отношения с военным флотом поконченными, по-видимому, сразу же начав хлопоты об отставке. Однако оказалось, что и теперь нужно было обратиться к отцу. Вот что рассказывает о дальнейшем ходе дела П.В.Быков - один из первых биографов Станюковича - вероятно, с его собственных слов. "Задумав выйти в отставку, Станюкович просил разрешения у отца, так как начальство не соглашалось уволить молодого моряка. Отец оставил письмо сына без всякого ответа. Тогда Станюкович, унаследовавший от отца настойчивость, твердость и энергию, вторично написал "грозному адмиралу", что если он не даст разрешения, то Станюкович устроит так, что его исключат из службы. И непреклонная воля сына заставила "грозного адмирала" уступить. Он писал ему: "Позора не желаю и против ветра плыть не могу... Выходи в отставку и забудь отныне, что ты мой сын!" И мичман 11 флотского экипажа Константин Станюкович был уволен от службы с производством в чин лейтенанта"*.
______________
* К.М.Станюкович. Полн. собр. соч., т. I, СПб, 1906, стр. 10.
4
Намерение стать писателем возникло у Станюковича, вероятно, еще в годы учения в морском корпусе, но окончательно укрепилось уже в кругосветном плавании. И можно с большой долей уверенности думать, что это решение предопределено не столько "морскими" впечатлениями, сколько неизменным и все возраставшим интересом к освободительному преобразовательному движению тех лет. В плавании Станюкович старался не пропустить ни малейшей возможности, чтобы узнать, что происходит на родине. В письмах к родным он просил присылать ему журналы, новые книги, сообщать подробности политической и литературной борьбы в стране; он систематически просматривал иностранные газеты, прежде всего обращая внимание на сообщения о русских делах.
Некоторые из произведений, написанных им в те годы, по своим жанровым признакам непосредственно примыкают к публицистике, и затрагивает он в них преимущественно такие темы, которые особенно оживленно обсуждались в русской печати того времени. Характерна в этом отношении его статья "Мысли по поводу глуповцев г.Щедрина", напечатанная в 11-м номере "Морского сборника". Судя по заглавию, можно подумать, что это рецензия на опубликованные в "Современнике" сатирические очерки Щедрина. Но о собственно литературных достоинствах этих произведений в статье почти ничего не говорится, речь в ней идет главным образом о проблемах воспитания, в частности и в военно-учебных заведениях.
Выйдя в отставку, Станюкович начал жизнь профессионального литератора. И большая часть всего написанного им в первые годы его писательства тоже прямо или косвенно связана с публицистикой. Но в его тогдашней литературной деятельности обращает внимание и несколько настораживает одна, на первый взгляд как будто бы и не очень существенная, подробность: свои многочисленные очерки, рассказы, фельетоны, статьи, рецензии он печатал в журналах и газетах, которые нельзя было отнести к одному и тому же общественному направлению, а некоторые из них, как, например, близкий к "Современнику" журнал "Искра" и журнал братьев Достоевских "Эпоха", вели между собой почти постоянную полемику. Непосредственно эта "невыдержанность" вызывалась, вероятно, прежде всего тем, что литературная его репутация тогда еще не установилась и получаемые им гонорары были крайне скудными, так что сотрудничество в каком-нибудь одном журнале не могло ему дать даже самых необходимых средств к жизни. Но, разумеется, были и другие причины. Одна из них, по-видимому, состояла в том, что Станюкович еще не сумел тогда точно определить свое место в общественной борьбе.
Пока он находился в плавании, Россия пережила важнейшие события. Вслед за отменой крепостного права были утверждены основные положения судебной реформы, шли споры о земстве, выдвигались даже конституционные проекты. Общественно-политическая борьба в стране крайне обострилась. Революционные демократы и их сторонники осудили половинчатость крестьянской реформы и готовились к ниспровержению самодержавного строя. Угроза революции напугала не только откровенных крепостников, но и либералов. Началась полоса реакции. В 1862 году были арестованы, а затем и осуждены Н.Г.Чернышевский, Д.И.Писарев, Н.А.Серно-Соловьевич и другие передовые деятели; выход "Современника" и "Русского слова" был приостановлен, и за всей печатью учрежден усиленный цензурный надзор. Все это, естественно, не могло не сказаться на общем уровне журналистики.
Можно полагать, что в этой напряженной обстановке Станюкович пережил, как и многие люди его поколения, что-то вроде растерянности. Он вышел из этого положения на первый взгляд неожиданно, но вполне в духе той бурной эпохи: в ноябре 1865 года он уехал в село Чаадаево Владимирской губернии и стал там школьным учителем. Тогдашняя радикально настроенная молодежь, воспитанная на идеях Герцена и Некрасова, Чернышевского и Добролюбова, была убеждена, что главными вопросами всего русского общества являются вопросы народной, крестьянской жизни. Стало быть, думали они, надо прежде всего узнать народ и потрудиться на ниве его просвещения.
Почти через тридцать лет Станюкович в одном из своих писем об этом эпизоде рассказывал так: "Адмиральский сын, только что оставивший службу, сулившую ему блестящую карьеру, несмотря на советы великого князя Константина Николаевича остаться моряком, - хлопочет вслед за отставкой о назначении его сельским учителем в одну из школ министерства государственных имуществ (других школ тогда не было).
Тогдашний министр Зеленый, хорошо знакомый с отцом, пришел в большое изумление, когда я обратился к нему с такой просьбой...
На месте изумление было еще большее, когда сельские власти прознали мой указ об отставке, из которого узнали, что я бывший паж, отставной лейтенант, был три года в кругосветном плавании и послан из Сингапура курьером к генерал-адмиралу. Не меньшую сенсацию произвело мое появление и на окрестных помещиков..."*.
______________
* К.М.Станюкович. Собр. соч., т. 6, ГИХЛ, М., 1959, стр. 761-762.
Учительствовал Станюкович всего одну зиму. В очерке "Из воспоминаний сельского учителя" он рассказывал (насколько это позволяли тогдашние цензурные условия), как жила нищая послереформенная деревня, по-прежнему покорно переносившая произвол помещика и сельских властей. Именно они помещик и сельские власти при усердной поддержке сельского духовенства постарались сделать все для того, чтобы молодой учитель в конце концов оставил свои просветительские попытки и уехал в Петербург.
