Оккупация. Правда и мифы - Соколов Борис Вадимович (полные книги .txt) 📗
В 1941–1944 годах УПА вела борьбу с немцами, а также с отрядами польской Армии Крайовой и советских партизан. Повстанцы действовали на территории польской Украины, Северной Буковины и входившего в состав Венгрии Закарпатья (там они сражались и с гонведами — солдатами венгерской армии). Немцы оценивали численность УПА в 80—100 тысяч бойцов. Уцелевшие и оказавшиеся в эмиграции руководители повстанцев утверждали, что в рядах УПА состояло от 200 до 400 тысяч человек. Солдаты и офицеры УПА располагали лишь очень ограниченным количеством боеприпасов. В отличие от советских партизан, они не получали никакого снабжения из-за линии фронта. Поэтому сторонники Бандеры могли нападать только на небольшие группы и гарнизоны немецких военнослужащих.
Об одной из групп УПА можно судить по донесению начальника Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко от 5 декабря 1942 года: «Товарищ Сталин! По сообщению Сабурова, в лесах Полесья, в районах Пинск, Шумск, Мизочь имеются большие группы украинских националистов под руководством лица, законспирированного кличкой Тарас Бульба. Мелкие группы партизан националистами разоружаются и избиваются. Против немцев националисты устраивают отдельные засады.
В листовках националисты пишут:
«Бий кацапа москаля, гони его видциля, вин тоби не потребен».
Крупный националист Бендера немцами расстрелян.
По сообщению другого источника, националисты под руководством «Тараса Бульбы» находятся количеством 50 000 человек в 6 км восточнее деревни Ле-нын, что 35 км юго-восточнее Сарны, оборудуют зимние квартиры».
Возможно, численность армии Бульбы (Боровца) преувеличена, но она наверняка насчитывала десятки тысяч человек, а. значит, всего в рядах УПА вполне могли состоять 400 тысяч бойцов. Но вот Степана Бандеру Пономаренко поторопился похоронить. Об устранении этого человека уже после войны пришлось позаботиться КГБ. Степан Андреевич был убит в Мюнхене лишь в 1959 году.
Замечу также, что Пантелеймон Кондратьевич, как и другие советские функционеры, сознательно или случайно перевирал фамилию лидера украинских националистов — Бендера вместо Бандера. Может быть, коммунистам не нравилось, что «Бандера» — это польское слово, означающее «знамя». Присутствует оно и в испанском и в итальянском языках, отсюда знаменитая песня итальянских коммунистов «Бандера Росса» («Красное знамя»). Иногда же в советских публикациях фамилия Бандера возводилась к слову «банда», что тоже, кстати сказать, не лишено основания. Ведь «бандера» (знамя) происходит от итальянского «банда» — в первоначальном значении «отряд наемников» (бандера же — знамя такого отряда, а позднее так стали называть и сам отряд).
Большинство западно-украинского населения не поддерживало коммунистических партизан, приходивших с Восточной Украины, и предпочитало выдавать их немцам — свои украинские повстанцы, хуже вооруженные, не могли с ними справиться. М. И. Наумов, командир партизанского соединения, совершившего несколько рейдов на Правобережную Украину, рассказывал в мемуарах, как в марте 1944 года один из его отрядов, Рава-Русский, был полностью уничтожен в деревне Завоны близ Буга, причем не-мецких карателей навели на место ночевки партизан бандеровские агенты.
Отметим, что нередко украинские повстанцы, равно как и их польские противники, жестоко расправлялись с евреями, хотя руководство ОУН и УПА, а также командование Армии Крайовой и польское правительство в Лондоне антисемитизм осуждали.
Фракция Бандеры после ареста своего лидера стала ориентироваться на силы только украинского народа. Главными противниками признавались нацистская и большевистская диктатуры. К западным союзникам бандеровцы относились без враждебности, но на помощь их не рассчитывали. Правда, до войны ОУН финансировалась в значительной мере украинской диаспорой в Америке, но влияния на правящие круги этой страны она не имела. Борьба УПА, равно как и прибалтийских «лесных братьев», с самого начала отличалась безнадежностью и ожесточенностью отчаяния. Поляки из Армии Крайовой хотя бы представляли правительство, признанное западными дер-|жавами, а до 1943 года — и Советским Союзом. Украинские же, литовские, латышские и эстонские повстанцы надеялись только на собственные силы, а бороться им приходилось как с Германией, так и с Советским Союзом.
Украинские националисты воевали под лозунгами «За самостоятельное, свободное Украинское государство» и «Свобода народам, свобода человеку». В листовке 1942 года, выпущенной УПА, утверждалось, что украинские повстанцы борются «за новый, справедливый лад и порядок в Украине, без господ, помещиков, капиталистов и большевистских комиссаров. За новый справедливый международный лад и порядок в мире, обеспечивающий права и независимость каждого народа. Против немецких и московских захватчиков, которые стремятся покорить и поработить украинский народ».
Весной 1943 года в связи с поражениями вермахта III конференция ОУН приняла решение активизировать борьбу. Ранее бойцы УПА ограничивались защитой населения от угона в Германию, не позволяли немцам забирать у крестьян скот и продукты, а также нападали на небольшие группы немецких солдат и полицейские гарнизоны. Теперь предполагалось атаковать и отдельные немецкие части.
Ситуацию на Украине очень точно охарактеризовали постановления III Чрезвычайного большого сбора Организации украинских националистов, принятые 3 августа 1943 года: «Сам факт существования СССР представлял и представляет реальную угрозу возврата большевистского режима на Украине. Преследуя официально только отдельные слои населения, московско-большевистский режим создает для остального народа фикцию мирной и спокойной жизни и обманчивой перспективы счастья и пожеланий на будущее. Большевистская оккупационная система, в противовес немецкой, задерживает политическую активизацию целых масс и создание единого фронта всех народных сил. Характерно при этом то, что политические наступления немецкого гитлеризма и московского большевизма на украинской территории не ликвидировали себя во взаимном ударе и даже не нейтрализовались. Продвигаясь отдельно и преследуя свои цели, они пополнялись и облегчали свою работу. Часть слабого элемента, испуганная большевистским поворотом, видела спасение в немецкой силе; другая часть, битая беспощадно немецким колониальным сапогом, избирала, по своему мнению, меньшее горе, т. е. ожидала спасения от большевиков. Когда на Украине, как и в других странах, часть народа и сегодня ориентируется на большевиков, то это в значительной степени заслуга немецкой колониальной системы».
ОУН делала ставку на взаимное истощение сил Германии и СССР, надеясь на «возможность ударом изнутри достигнуть освобождения». Оуновцы высмеивали «слабые элементы», считавшие их «ориентацию на собственные силы» утопией. Социалистическая программа ОУН вызывала у масс симпатии: 8-часовой рабочий день, раздача помещичьих, монастырских и церковных земель крестьянам Западной Украины, признание и частной и коллективной собственности на землю, свободный выбор крестьянами формы собственности, государственная собственность — на крупные предприятия и частная и кооперативная — на мелкие, право национальных меньшинств на развитие своих культур, равноправие всех граждан Украины, независимо от их национальной, социальной или религиозной принадлежности, всеобщее право на труд, зарплату и отдых. Это не исключало отдельных расправ над мирным еврейским и польским населением, однако на программном уровне антисемитизм и антипольские установки отсутствовали. Программа ОУН была типичной для национальной организации, борющейся за независимость в колониальной стране. После войны десятки подобных движений пришли к власти в новых государствах Азии и Африки. Но ОУН так и не суждено было возглавить правительство Украины. Помня об опыте Первой мировой войны, соратники Бандеры наивно думали, что в России и Германии снова произойдут революции и это позволит Украине обрести наконец свободу. Но тоталитарные режимы оказались куда более стойкими, чем монархические, и независимость советских республик отодвинулась почти на полвека.
