Диктатура банкократии. Оргпреступность финансово-банковского мира. Как противостоять финансовой каба - Катасонов Валентин Юрьевич
Остановимся подробнее на анализе решений саммита ЕС по вопросам банкротства, реструктуризации и санации европейских банков. Это очень «больной» вопрос не только для ЕС, но и Запада в целом. Дело в том, что последний мировой финансовый кризис имел все шансы перерасти в мировой банковский кризис. Банки Нового и Старого Света в конце прошлого десятилетия могли вымереть как мамонты. Ситуацию спасли правительства, которые бросили на спасение банков громадные деньги из государственных бюджетов. По данным ОЭСР, в целом по миру «вливания» в банковскую сферу в виде бюджетных денег и кредитов центральных банков в период финансового кризиса составили 11 трлн. долл. Львиная доля этих «вливаний» пришлась, конечно, на западные банки. На финансовом саммите ЕС в июне 2013 года была озвучена цифра: «тонувшие» банки Европейского Союза получили бюджетных денег от своих правительств на сумму 1,6 трлн. евро.
Особо среди европейских стран отличилась Ирландия, которая в середине прошлого десятилетия переживала экономический бум, прежде всего в секторе строительства и недвижимости. «Профессиональные экономисты» успели даже назвать этот бум «ирландским чудом». Однако «чудо», как всегда, обернулось катастрофой. В 2007 году произошло схлопывание пузыря на рынке недвижимости. Банки страны, финансировавшие строительные проекты за счет привлечения краткосрочных кредитов, не смогли больше погашать кредиты. Банкротство Lehman Brothers в сентябре 2008 года еще больше увеличило давление на финансовые институты и заставило правительство Ирландии ввести неограниченные гарантии по депозитам, которые продлевались на три следующих года (такого в истории банковского дела не было нигде и никогда). В итоге к концу 2010 года на поддержку банков было потрачено 64 млрд, евро — около 40 % ВВП страны. Казна опустела, а положение банков еще больше ухудшалось. Власти Ирландии были вынуждены обратиться за помощью к европейским партнерам и МВФ. Те в конце 2010 года предоставили ей 67,5 млрд, долл., не менее 1/3 из которых пошло на рекапитализацию банков, число которых сократилось к тому моменту с пяти до двух. Ирландии не удалось спасти свои банки, а государство фактически стало банкротом. Положение Ирландии на сегодняшний день намного хуже, чем у Греции и других стран Южной Европы. В Брюсселе признают, что «ирландский прецедент» — пример того, как не следует спасать банки. Впрочем, ряд других европейских стран также не далеко ушел от Ирландии. Британия в общей сложности осуществила «вливания» в банковский сектор в период кризиса на сумму 500 млрд. ф. ст. Между прочим, в ходе кризиса были национализированы крупнейших банки страны — Royal Bank of Scotland, HBOS и Lloyds TSB.
И в США, и в Западной Европе все это вызвало резкую критику со стороны многих оппозиционных политиков и протесты со стороны налогоплательщиков. Представители небанковского бизнеса справедливо назвали финансовый сектор «нерыночным», обвинили власти в насаждении «банковского социализма». Гигантские денежные вливания в банковский сектор резко увеличили дефициты государственных бюджетов стран-членов ЕС, что, в свою очередь, спровоцировало рост государственных долгов, перерастание финансового кризиса в долговой кризис. Когда прошла острая фаза финансового кризиса, чиновники в Брюсселе и Франкфурте, а также в странах-членах ЕС стали клятвенно заявлять, что больше банковский сектор за счет государственных средств они спасать не будут. Мол, пусть идут на дно. Или изыскивают иные, негосударственные источники своего спасения и финансового оздоровления.
Наступил март 2013 года. На Кипре начался известный всем «банковский скандал». На самом деле это был эксперимент по спасению двух ведущих банков острова с помощью средств вкладчиков. Этот эксперимент фактически свелся к тому, что была произведена конфискация части депозитов для покрытия обязательств банков, принудительный перевод части депозитных средств в инвестиции (акции банков) и замораживание оставшейся части на неопределенный срок. Был создан прецедент беспардонного посягательства денежных властей на частную собственность в виде денежных вкладов. Ряд стран (в частности, Новая Зеландия) стал рассматривать возможность применения подобной схемы спасения банков. Неожиданную прыть проявил Европейский союз, который уже в апреле-мае с.г. заявил о целесообразности легализации кипрской схемы на всем пространстве «единой Европы», причем в кратчайшие сроки. На последнем финансовом саммите ЕС были разработаны основные принципы и некоторые детали схемы, определены сроки ее практического внедрения.
Если говорить коротко, то решения саммита ЕС таковы: за банкротство банков должны отвечать крупные вкладчики, держатели облигаций и акционеры. Председательствовавший на встрече министр финансов Ирландии Майкл Нунан назвал принятый пакет мер «революционными изменениями в том, как воспринимаются банки», сообщила Financial Times. Министр финансов Германии Вольфганг Шойбле назвал переговоры «достаточно сложными и насыщенными» и заявил, что реформы станут важным шагом в демонстрации того, что акционеры и кредиторы «несут ответственность в первую очередь».
Новые правила предписывают, что основное бремя по предотвращению банкротства банков ляжет на акционеров, держателей облигаций и крупных вкладчиков. Что касается акционеров, то тут нет ничего нового. Они всегда отвечали своим капиталом в первую очередь и в полном объеме. А среди иных участников спасения появляются держатели облигаций, фактически кредиторы банка. Далее по списку следуют крупные вкладчики, у которых суммы средств на депозитных счетах превышают 100 тыс. евро, т. е. величину гарантированного в Европейском Союзе банковского вклада. В то же время депозиты сверх этой суммы, открытые компаниями малого и среднего бизнеса, будут «стричься» в последнюю очередь — после списания средств со счетов крупных корпораций. Никаких конкретных цифр (процентов) лимитов (пределов) списаний со счетов клиентов банков не называется. Надо понимать так, что списывать будут столько, сколько потребуется.
Впрочем, банк может также рассчитывать на «внешнюю» помощь, под которой понимаются деньги из государственного бюджета и специальных фондов ЕС. Однако право на такую «внешнюю» помощь появляется лишь после списания не менее 8 процентов собственных обязательств банка.
Относительно того, что такое «внешние» источники помощи банкам, среди министров финансов разных стран ЕС и чиновников ЕС единого понимания нет. Все клянутся в том, что это не должны быть обычные бюджетные средства. Говорят про некие фонды, которые должны формироваться за счет средств самих банков. Своеобразные банковские «общаки». Расхождения здесь в том, что некоторые чиновники ратуют за национальные банковские фонды, которые формируются банками данного государства и которые используются на цели спасения своих же банков. Другие считают, что это должен быть единый банковский фонд для всех банков ЕС. А. Меркель, подозревая, что общеевропейский фонд может наполняться преимущественно за счет средств германских банков, а использоваться банками других стран (прежде всего, Южной Европы) ратует за систему национальных банковских фондов. Ее оппоненты справедливо говорят, что Европейский банковский союз не может состояться в том случае, если фонды будут национальными. Также имеются расхождения в понимании того, за счет каких отчислений должны формироваться фонды (налоги на финансовые транзакции, на депозиты, активы и т. п.). Нет единого мнения относительно величины отчислений и общих объемов фондов.
Кстати, еще в 2009–2010 гг. на уровне Международного валютного фонда имели место серьезные обсуждения проекта создания Глобального банковского фонда для поддержки банков, который бы формировался за счет единого мирового банковского налога. Эту идею активно продвигал тогдашний директор МВФ Доминик Стросс-Кан. После финансового кризиса и закачки в банковскую систему США без малого 2 триллионов долларов бюджетных денег о необходимости введения специального банковского налога и создания банковского фонда в США (порядка 100 млрд, долл.) говорил также президент Б. Обама. Даже в России в 2009 г. обсуждался вопрос о введении (хотя бы на время кризиса) специального налога на банки. Но всё тогда осталось на уровне разговоров. Причина неудач проста — жадность и несговорчивость банков, привычка жить за счет налогоплательщиков. У МВФ и отдельных государственных деятелей не хватило сил для того, чтобы сломить иждивенческие настроения ростовщиков. К тому же кризис начал рассасываться.
