КГБ во Франции - Вольтон Тьерри (книги онлайн полные версии txt) 📗
Уже в 1930 году подрывная деятельность СССР была разоблачена первыми перебежчиками, такими, как генерал Александр Орлов, автор фундаментального советского учебного пособия по шпионажу. В 1938 году пришла очередь перейти на Запад генералу Вальтеру Кривицкому, бывшему начальнику армейской разведки в Западной Европе. Еще до того, как в феврале 1941 года он был таинственным образом убит в вашингтонской гостинице, Кривицкий написал мемуары и ряд статей об СССР, в одной из которых предсказал германо-советский пакт 1939 года.
Игорь Гузенко принадлежит к числу наиболее значительных перебежчиков послевоенных лет. Шифровальщик советского посольства в Оттаве, он перешел на Запад в 1945 году, выкрав секретные документы из референтуры дипломатического представительства СССР. Сначала он попытался войти в контакт с газетами, но его там сочли лжецом. Канадская полиция также не поверила ему. Спрятавшемуся у себя дома Гузенко в конечном счете чудом удалось избежать нападения НКВД. Его квартира была разгромлена, и только тогда Королевская канадская конная полиция начала принимать его всерьез. Именно с Гузенко начался провал многих разведгрупп в научных кругах, к которым, в частности, принадлежали Алан Нан Мей, Клаус Фукс, Гарри Голд, Дэвид Грингласс и супруги Розенберг. С помощью именно этих групп СССР стали известны секреты американской атомной бомбы, в результате чего появилась новая ядерная держава. Гузенко также дал показания, позволившие разоблачить Кима Филби. Однако тогда британская разведка не придала этому значения.
В конце I960 года другой знаменитый перебежчик, поляк Михал Голениевский, передал американцам 300 страниц микрофильмированных документов: списки имен, органиграммы, доказательства столкновений между КГБ и разведкой Варшавы. Благодаря ему британская контрразведка обнаружила двух шпионов на сверхсекретной военно-морской базе в Портленде (Гарри Хафтона и Этель Джи), которыми руководил советский "нелегал" Гордон Лонсдейл, чье настоящее имя – Конон Молодый, внедренный КГБ в Великобританию в 1955 году. Он также помог опознать советского "крота" в британской разведке Джорджа Блейка, арест которого ускорил бегство Филби в Москву в 1963 году.
В конце 60-х годов офицер советской разведки, известный под именем Олега Лялина, выдал англичанам всю разведсеть КГБ на британской территории. После его бегства на Запад в сентябре 1971 года Лондон решил выслать 105 "дипломатов" из советского посольства – рекорд, так никогда и не превзойденный другими западными странами.
Благодаря Станиславу Левченко, перешедшему на Запад в октябре 1979 года, был полностью разоблачен так называемый отдел активных действий КГБ ("дезинформация", см. главу четвертую).
Работая в Японии под видом корреспондента советского журнала "Новое время", Левченко завербовал с десяток "агентов влияния", японских политиков и журналистов, которые были нейтрализованы после его бегства в США.
Левченко, бывший в глубоком моральном разладе с советским режимом, как и многие нынешние перебежчики, больше не верил в то, что делал. Следует думать, что отныне радужное коммунистическое будущее больше не делает сборов даже среди самых верных своих слуг. И если за последние годы число перебежчиков возросло, то причину следует искать скорее в провале советской системы, чем в привлекательности Запада. Перебежчику, впрочем, редко удается в полной мере воспользоваться своей новой жизнью на Западе. После окончания долгой и изнурительной фазы допросов, отчетов и т.д., где он выдает всю имеющуюся у него информацию, ему приходится сменить свою биографию, иногда даже лицо, жить почти в подполье, чаще всего под постоянной охраной полиции, чтобы избежать мести своего бывшего Центра. Поэтому переход на Запад никогда не бывает похож на легкую и приятную прогулку.
"Полностью "нормальных" перебежчиков нет, – объяснил один бывший офицер ЦРУ. – Причины, побудившие человека сделать этот шаг, обычно связаны с серьезными психологическими проблемами. У перебежчиков постоянно что-то не ладится, и это "чтото" всегда имеет очень важное значение. Игорь Гузенко, например, стоил канадцам примерно семь миллионов долларов. Он был алкоголик и, когда выходил из дома, мог за один раз истратить сотни тысяч долларов". У Штатов существовали также проблемы с Михаилом Голениевским. "Во время допросов, – рассказал другой офицер ЦРУ, – его охватило настоящее безумие. Он на полную мощность включал пластинки со старыми европейскими песнями и напивался до потери сознания". Голениевский кончил тем, что вообразил себя наследником дома Романовых и обвинил Генри Киссинджера в том, что он советский шпион.
Во всяком случае, у всех перебежчиков есть отвратительная склонность видеть повсюду агентов КГБ. Было бы слишком просто счесть это обыкновенным проявлением паранойи. Подобное состояние является следствием как морального состояния перебежчика, так и методов, которые контрразведка, принявшая его, применяет во время допросов, Западные разведслужбы настолько жаждут все знать о КГБ, его механизме, методах работы и способах проникновения в демократические страны, что требуют иногда слишком многого от разведчика, перешедшего на их сторону. Со своей стороны этот разведчик, который полностью сжег мосты (в большинстве случаев еще и оставив своих близких в СССР, а следовательно, в руках КГБ), старается оправдать свой поступок и набить себе цену, приукрасив свою прошлую деятельность. Между обеими сторонами возникают отношения взаимозависимости – двусмысленные, а иногда и вовсе не здоровые. Разведка хочет знать все до мелочей, а перебежчик жаждет рассказать даже то, чего он не знает, лишь бы нe разочаровать своих собеседников. Таким образом, ему и самому начинает казаться, что он стал незаменимым, нашел причину для службы новому делу. Отсюда происходит та бессознательная и очень опасная эскалация отношений, которая может оказаться разрушительной.
Именно так, по всей вероятности, и произошло в отношениях ЦРУ и одного из наиболее значительных за последние 30 лет советских перебежчиков, Анатолия Голицына. Мнения о нем в кругах западных разведок существуют самые разные. Одни считают, что Голицын, перебежавший в 1961 году, бесспорно, предоставил возможность обнаружить значительное число советских "кротов" во многих западных странах, а также дал показания, вполне достаточные для обезвреживания целых разведгрупп внутри многих организаций на Западе, включая и секретные службы.
Для других, кроме обезвреживания нескольких шпионов, Голицыну, который думал, что он все знает, удалось парализовать на долгие годы работу многих западных разведок, в том числе и ЦРУ, заразив их своей одержимостью "кротами".
Отношения этого перебежчика с американской разведкой являются в некотором роде образцом данного жанра. Это по-настоящему удивительная история, в которой первостепенную роль сыграла Франция.
Анатолий Голицын привлек внимание ЦРУ уже в 1954 году в Вене (Австрия), где он начинал свою карьеру в КГБ. Один из его коллег, Петр Дерябин, только что перешел на Запад. Как всегда в подобных случаях, ЦРУ потребовало от него назвать имена офицеров КГБ, которые могли бы захотеть работать на американцев. Имя Анатолия Голицына стояло вторым в списке, составленном перебежчиком. По мнению Дерябина, Голицын был особенно уязвим. Его взбалмошную жену вполне можно было использовать для того, чтобы расшатать его психику, а еще он страдал чем-то вроде мании величия. Коллеги ненавидели его. Но Голицына отозвали в Москву, прежде чем ЦРУ смогло войти с ним в контакт. В результате его досье до лучших времен осело в архивах Центрального разведывательного управления.
Голицын, назначенный в Первое главное управление КГБ (ПГУ) в Москве, сначала занимался разведоперациями против США и Великобритании. Затем его перевели в одно из подразделений, занимавшихся оценкой информации, поступавшей из НАТО.
Дерябин не ошибся: его коллега очень хотел перебраться на Запад. Как Голицын потом рассказывал в ЦРУ, он думал об этом уже тогда, готовясь превратить в деньги свое предательство. Он начал тщательно анализировать донесения (анонимные) шпионов КГБ, внедренных в Организацию Североатлантического договора. С тем чтобы потом, очутившись на Западе, по характерным признакам опознать этих советских "кротов".
