Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру - де Грааф Джон (книги бесплатно без TXT) 📗
Это почти как тогда, когда заходишь в комнату и забываешь, зачем зашел, только в этом случае забывчивой оказалась целая культура. Мы забываем спросить: «Для чего нужна экономика?»
По пути к новенькому, с иголочки, американскому тысячелетию, мы сбились с дороги. Ценники и штрих-коды начали образовывать оболочку вокруг наших жизней, с тех пор как любое наше занятие превратилось в сделку. Еда, развлечения, общественная жизнь, здоровье, даже религия — все приобрело статус предметов потребления, которые можно купить или продать. Хочешь ли ты заснуть или заняться сексом — прими пилюлю. Хочешь есть — купи себе еды быстрого приготовления или закажи доставку обеда из трех блюд прямо к себе домой. Хочешь заняться спортом — вступай в оздоровительный клуб. Хочешь развлечься — покупай электронные товары по Интернету. Хочешь бросить курить — купи себе заменитель никотина или попроси своего врача дать тебе клиническую дозу веселящего газа! (Это не шутка).
Мы покупаем, чтобы жить. Покупаем все (кроме, разумеется, чистого воздуха на заправочных станциях). Но этот способ жизни не является удовлетворительным. Вы можете взять лишь ограниченное количество денег из трастовой компании (и ограниченное количество природного горючего и воды из земных недр). На вашей машине вы можете проехать лишь ограниченное количество миль — даже если это гоночная машина высокого класса. Американский гоночный стиль жизни уже близок к своему краху, поскольку он требует долгих, наполненных стрессами недель, проведенных на работе, которые съедают огромные куски жизни, большие количества природных ресурсов и здоровья. Этот стиль жизни вынуждает нас подменять потреблением как гражданские, так и дружеские чувства. К тому же он пытается удовлетворять нематериальные нужды с помощью материальных товаров — стратегия, обреченная на провал.
Игра окончена
Психолог Ричард Райен обращает наше внимание на данные некоторых исследований — и, в том числе, своего собственного — которые демонстрируют, что богатство в материальном смысле не дает ощущения счастья. «Мы ищем источников удовлетворения вовне, тогда как они находятся внутри нас», — поясняет он. У человеческих особей счастье наступает при достижении целей внутреннего порядка, например, когда человек любит и любим. Цели, имеющие внешний характер, такие, как материальное богатство, слава, красивая внешность являются подставными целями, за которыми начинают гнаться люди, желающие набить себя материальными благами до отказа. Райен говорит: «Люди, преследующие внешние цели, оттачивают свою личность, чтобы завоевать окружающий мир, но они и понятия не имеют, как управлять своим внутренним миром».
«Мы установили, что факт отсутствия у людей ощущения счастья или защищенности, часто провоцирует стремление к богатству», — продолжает он. И разве это удивительно, если уже доказано, что пагубные пристрастия развиваются у людей, с которыми в детстве плохо обращались? Райен и его коллега Тим Кассер установили, что молодые люди, стремящиеся к богатству и славе, более склонны к депрессии и имеют более низкую самооценку, чем другие молодые люди, сосредоточенные на принятии себя, семье, друзьях и чувстве общности с другими людьми.
«Кроме того, у нацеленных на обогащение людей чаще возникают головные боли, боли в желудке, чаще бывают насморки», — считает Райен. Он убежден, что люди обладают врожденной любознательностью, способностью ставить цели и добиваться их, жизнерадостностью, но слишком часто эти качества подавляются «ограничениями, предписаниями, угрозами, директивами, навязанными оценками и целями», исходящими из внешнего источника контроля, и не имеющими отношения к свободно сделанному выбору и самостоятельно поставленным целям. Заинтересовавшись вопросом об источниках внешних целей, психологи начали приглядываться к влиянию, которое оказывают на человека в семье. «Люди, имеющие властных и неласковых матерей (согласно восприятию других членов семьи и друзей), были более склонны основывать свою самооценку и чувство защищенности на внешних источниках, таких, как деньги».
Из их открытий не следует, что богатые люди всегда несчастливы (некоторые — да, некоторые — нет, в зависимости от того, как они используют свои деньги). Но эти открытия указывают на то, что стремление к внешним целям может отделить нас от общения с людьми, природы, жизни человеческих сообществ — что, в свою очередь, может сделать нас несчастными.
Дисфункции и разобщение, кажется, сейчас равно присутствуют в жизни всех: и богатых, и бедных. Донелла Медоуз, говоря об этом в книге «Сверх пределов», попала в самую точку:
— Люди не нуждаются в гигантских машинах, они нуждаются в уважении. Они не нуждаются в чуланах, набитых одеждой, они нуждаются в том, чтобы выглядеть привлекательно, в положительных эмоциях, разнообразии и красоте. Им не нужна электронная аппаратура, им нужно заниматься чем-то достойным в своей жизни. Людям нужна индивидуальность, чувство общности, дерзание, признание, любовь и радость. Попытаться удовлетворить эти потребности с помощью материальных вещей — это значит развить у себя неутолимый аппетит к неверным решениям реально существующих, но так никогда и не решаемых проблем. Возникающая в результате духовная пустота — один из самых сильных побочных эффектов стремления к материальному обогащению.
— Опросы общественного мнения показывают, что американцы тоскуют по воссоединению с истинными источниками удовлетворения, но мы не можем разыскать путь назад через все эти побрякушки, неподвижные, бесполезные предметы и кредитные счета. Мы выбираем проверенный клиническими испытаниями способ снизить нашу сопротивляемость синдрому потреблятства, когда спрашиваем: «Сколько это стоит?» вместо: «Хорошо ли это?». Неизменным результатом может быть только гарантированное неудовлетворение. Количество не может удовлетворять так, как качество. И даже несметные возможности виртуальной реальности никогда не принесут реального счастья.
Новый взгляд на богатство
Чем больше мы имеем истинных богатств, таких, как друзья, умения, книги, дикая природа и послеобеденный сон — тем меньше мы нуждаемся в деньгах для того, чтобы быть счастливыми. Многие цивилизации на протяжении истории уже открыли эту истину, как описывает Тайчи Сакайа в книге «Ценностная революция в области знания». Когда исчезли кедры Ливана и верхний черноземный слой Северной Африки, люди, жившие в этих областях, наконец прозрели и начали учиться замещать материальные ценности знаниями, радостью жизни, обрядами и общественной деятельностью. Их культуры обогатились. «Обстоятельства изменились, и люди отошли от руководящего принципа, состоящего в том, что счастье наступает от потребления большего количества вещей… Выбиваться из сил просто для того, чтобы производить и потреблять больше вещей — это не то, что нужно делать… По-настоящему высококлассным стилем жизни считался тот, при котором человек располагал свободным временем, которое использовал для обогащения сердца и души — и это привело к возрастанию интереса к религии. В средние века люди придавали особенное значение преданности и вере в самом широком значении этих слов».
Во времена дефицита природных ресурсов в Японии развились кендзюцу (фехтование на бамбуковых шестах), джиу-джитсу (боевые искусства), сака (чайная церемония и цветочный дизайн), го (японский вариант шахмат) и появилось множество других культурных усовершенствований. По словам Сакайа, уровень японской культуры настолько возрос, что был наложен запрет на использование огнестрельного оружия как на слишком грубый и разрушительный способ урегулирования разногласий.
Когда психолог-гуманист Авраам Маслов стал в 1930 году изучать культуру канадских индейцев племени черноногих, он тоже с очевидностью установил, что понятие богатства — это социальный конструкт, основанный частью на инстинкте, а частью на последовательном стремлении к таким общественно одобряемым целям, как справедливость, разнообразие и обилие ресурсов. «Богатый член племени собирает кучу одеял, еды, целые связки разного рода вещей, а иногда и ящик пепси-колы… Я вспоминаю церемонию Солнечного танца, когда один человек с важным видом демонстрировал то, чем он владеет, и, мы бы сказали, хвастался этим… А потом царским жестом великой гордости, но не выказывая при этом никакого унижения, он отдал кучу своих богатств вдовам, сиротам, слепым и больным людям. В конце церемонии он стоял, освобожденный от всего, чем обладал, не имея больше ничего, кроме одежды, которая была на нем».
