Вперед, к победе! Русский успех в ретроспективе и перспективе - Фурсов Андрей Ильич (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Ложь — это не только искажение, но и сокрытие истины, секрета. Какой секрет скрывали маршалы своими воспоминаниями? Да и было ли что скрывать? По-видимому, было нечто, причём настолько серьёзное, что бросало тень на значительную часть высшего командования страны, его действий в самом начале войны. Это нечто, по мнению Мартиросяна, — отчасти преступно-халатная, отчасти преступно-заговорщическая деятельность генералов в канун войны и сразу после её начала, которая привела к трагедии 22 июня. «Факт предательства части советского генералитета и офицерского корпуса — вот подлинная причина трагедии 22 июня 1941 г.», — пишет Мартиросян. И более развёрнуто: «Основу… трагедии 22 июня 1941 г. составило, увы, именно ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Оно выразилось в незаконной, негласной, ни с кем и никак не согласованной с высшим политическим руководством СССР подмене официального плана отражения грядущей агрессии Германии, злоумышленной подставе сосредоточенных в приграничной зоне советских войск под неминуемые поражение, разгром и уничтожение. Командование же на местах также внесло свой преступный вклад в ослабление мобилизационной и боевой готовности вверенных ему войск. Более того. Несмотря на то, что пока ещё трудно категорически утверждать, будто задержка с отправкой директивы № 1 произошла в преступных целях, тем не менее, есть все основания категорически утверждать, что это было сделано умышленно. А на фоне поражения должен был быть осуществлён антигосударственный переворот силами военных, преследовавший цели свержения советской власти, физического уничтожения высшего руководства СССР (включая и убийство Сталина) и сепаратного замирения с нацистской Германией на унизительных для великой державы условиях». Тысяча страниц текста исследования посвящены доказательству этого тезиса. В центре доказательной базы — действия наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Жукова, или как называет их автор, «дуэта».
Уже в феврале 1941 г. нарком и начгенштаба, не отменяя формально план обороны страны, изменили его фактически. Как пишет Мартиросян, перешагнули через него: принцип активной обороны, реализации которого Красной Армией весьма опасалось немецкое командование, «дуэт» подменил принципом «жёсткой обороны» (в их терминологии — «упорной обороны») на линии государственной границы. Кроме того, генералы предполагали нанесение по вторгшемуся противнику немедленного контрудара, как когда-то планировал М.Н. Тухачевский, что быстро привело бы Красную Армию к сокрушительному поражению, особенно если учесть чудовищную плотность наступления вермахта в начале агрессии. К.К. Рокоссовский в мемуарах напишет, что накануне войны вообще не мог разобраться, в чём суть нашего плана: «если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжёлое поражение наших войск в начальный период войны». По сути, это обвинение в адрес «дуэта», причём если Жуков так свою вину и не признал, то не оставивший мемуаров осторожный Тимошенко, пишет Мартиросян, вынужденно охарактеризовал избранную стратегию войны «безграмотным сценарием».
Не менее жёсткую оценку «творению» двух наших «стратегов» дал и противник. Вот что писал Ф. Гальдер: «Русское военное руководство потерпело крушение со своим принципом жёсткой обороны». Обратим внимание, в отличие от тех, кто взахлёб винит в катастрофе 22 июня Сталина, т. е. государственно-политическое руководство, Гальдер говорит о вине военного руководства. И он прав. Хулители Сталина, вешающие на негр «всех собак» за 22 июня, не понимают элементарной вещи — разницы между государством и вооружёнными силами, исходя из якобы всеохватывающего присутствия Сталина во всех сферах жизни. Как отмечает Мартиросян, главная вина и наркомата обороны, и Генштаба, которые не только «проморгали войну» (выражение Главного маршала авиации А.Е. Голованова), но и своими действиями в июне 1941 г. едва не довели до необратимой катастрофы, заключалась в разработанной ими стратегии вступления советских войск в войну;
Жуков и Тимошенко не отвечали за стратегию вступления государства в войну — это была компетенция советского руководства и лично Сталина, которые с этой задачей справились. А вот за стратегию вступления вооружённых сил в войну отвечали наркомат обороны и Генштаб, т. е. Тимошенко и Жуков, и они со своей задачей не справились. В работе приводится мнение генерал-полковника Н.Ф. Чернова, который упрекает «дуэт» в недооценке существа начального периода войны. Однако, опираясь на доклад Жукова на совещании высшего командного состава РККА (декабрь 1940 г.), Мартиросян настаивает на том, что их действия носили сознательный характер. Ибо они хорошо понимали стратегию и тактику немецкого блицкрига и потому не могли не осознавать, к чему приведёт в конкретных условиях их заимствованная у Тухачевского концепция немедленного встречно-лобового по факту нападения контрблицкрига. Вывод: не руководство страны, а военное руководство поставило страну на грань катастрофы 22 июня 1941 г.
Но вернёмся к событиям февраля 1941 г. Тогда же Тимошенко и Жуков не только изменили принцип обороны, но совершили ещё одну чудовищную по своим последствиям вещь — сместили акцент сосредоточения сил с западного (белорусского) направления на юго-западное, украинское. И это притом, что в феврале — марте 1941 г. советскому командованию уже было достаточно известно и о трёх группах немецких армий, и о направлении ударов, и о том, что главным будет удар именно на белорусском направлении, которое, по приказу наркома обороны и начальника Генштаба, ослаблялось с февраля.
Более того, к 5 июня 1941 г., как отмечал в своих мемуарах бывший начальник штаба 4-й армии ЗапОВО генерал Л.М. Сандалов, стало известно, что на границе с Белоруссией вермахт сосредоточил громадные силы, что подавляющая часть войск ГА «Центр» сосредоточена на брестском направлении, то есть против 4-й армии ЗапОВО. Было ясно, что удар такой силы и плотности сдержать будет невозможно, однако никаких выводов из наличия прямой и столь явной угрозы сделано не было.
Так кто же командовал наркоматом обороны и Генштабом? Уборщицы и водопроводчики? Или предатели и изменники? И как объяснить следующий факт: в самый канун войны ЗапОВО, в отличие от других военных округов, получил такое обилие противоречивших друг другу задач, что оно, в случае их выполнения, вело к быстрому, фактически молниеносному разгрому, под который, выходит, и подставлялся ЗапОВО. Здесь уместно ещё раз напомнить о сообщении от 28 мая 1941 г. резидента ГРУ в Румынии о том, что Красную Армию на западном направлении подставят под разгром.
Ещё один эпизод. Находясь под следствием, бывший командующий ЗапОВО генерал Д.Г. Павлов показал, что даже в 1.00 час ночи 22 июня, когда в другие округа уже передавалась директива № 1, ЗапОВО оповещения не получил. А в 4.00 Павлов получил информацию от Тимошенко, что ожидается переход границы немецкими войсками и что приказано никаких действий не предпринимать, артиллерийский огонь не открывать, но авиаразведку вести на германской территории до 60 км в глубину. Нарком обороны, комментирует автор исследования, не только подталкивал ЗапОВО к нарушению границы, что предоставило бы немцам аргументы в пользу готовности СССР совершить акт агрессии. «Нет, не совсем был прав Сталин, — заключает Мартиросян, — что у Тимошенко голова большая, а мозги куриные. Куриные-то они куриные…. но ещё и подлые. Иначе как назвать все эти приказания, да ещё со ссылкой на Сталина, который вечером 21 июня уже во второй раз санкционировал приведение войск в боевую готовность».
Кто-то скажет: бардак — вот и всё. Да, русский бардак. Достаточно вспомнить степень готовности укреплений Севастополя перед Крымской войной или Порт-Артура перед японской и многое другое. Как гласит один из «принципов Мерфи», не ищи злого умысла там, где достаточно глупости. Ошибочно не учитывать роль ошибки, легкомыслия и просто глупости, — писал недавно ушедший из жизни блестящий советский разведчик Л.В. Шебаршин. Но есть два нюанса. Во-первых, если мы имеем дело с ошибками и глупостью, то их результаты, по идее, должны равномерно распределяться между знаками «плюс» и «минус», т. е. не должны ложиться в одну корзину и работать в одном направлении, иначе, в этом случае, мы имеем дело с умыслом. Во-вторых, именно бардаком легче всего прикрыть управляемый хаос, сознательные действия. Например, недостроенность порт-артуровских укреплений связана с тем, что С.Ю. Витте, одна из наиболее тёмных, если не сказать мерзких фигур российской истории, сознательно сократил расходы на укрепление дальневосточных рубежей.
