«Грязное белье» Кремля. Разоблачение высших чиновников РФ - Челноков Алексей Сергеевич (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Информация об оперативном деле попала в Москву, откуда в Иркутск прибыла комиссия из трех работников центрального аппарата ФСБ и двух сотрудников Генпрокуратуры. Их работа подтвердила, что в местном ФСБ есть материалы не только на Юрия Чайку: к исчезновению средств имел отношение и начальник Юридического института Игорь Звечаровский. Материалы были ксерокопированы и ушли в столицу по линии Генеральной прокуратуры. Они легли на стол к Юрию Скуратову и тогдашнему директору ФСБ Николаю Ковалеву. Чекисты и надзирающий орган пришли к выводу, что оперативное дело огласке предавать не стоит. Вероятно, Юрий Скуратов теперь об этом жалеет — ведь Чайка, мягко говоря, предал своего шефа.
Скуратов за это время успел даже поработать в ЦК КПСС, а оттуда, после распада СССР, начал прыгать вверх по карьерной лестнице. Чайка упорно продвигался вверх в рамках Иркутской области. В 92-м он уже был прокурором этой области. И вот в 95-м году их пути снова пересекаются.
Скуратов в октябре был назначен Генеральным прокурором Российской Федерации. Буквально пару недель спустя он забирает Чайку в Москву и назначает его своим заместителем. В этот день он дает интервью газете «Коммерсант», цитирую: «Юрий Яковлевич Чайка — человек, которого я достаточно давно знаю по институту. Потом судьба нас развела, и когда я попал в институт прокуратуры и затем уже в аппарат, я обратил на него внимание как на человека очень энергичного, требовательного и жесткого в борьбе с преступностью».
Бывший генпрокурор в интервью вспоминал: «Через два дня после утверждения его СФ я получаю очень аргументированное, подробное письмо, где собраны все грехи Чайки. Правда, анонимное. Начали разбираться: написал письмо прокурор из аппарата прокуратуры Иркутской области. Там было и о злоупотреблениях Чайки, и о стиле его руководства (окружил себя подхалимами), и много всего. Что я должен был делать? Идти в СФ и просить все отыграть обратно? Я предпочел поверить Чайке…»
Отменить собственный указ Скуратов так и не решился, а когда пикантные факты из биографии Чайки начали всплывать, у него уже появились влиятельные защитники.
У Скуратова не сложилось с властью. С одной стороны, он хорошо показал себя в нелегкой борьбе за власть в 96-м году. Но потом, когда у него закрутилось расследование «кремлевских дел» совместно со швейцарской прокуратурой, он стал неудобен.
После разразившегося в начале 1999-го скандала, связанного с делом «Мабетекса» и пресловутым видеокомпроматом, Чайка, как считает Юрий Скуратов, предал друга и покровителя и на посту и.о. генпрокурора вместе с тогдашним главой ФСБ Путиным активно работал над решением «проблемы Скуратова». С августа 1999 года Чайка — министр юстиции.
В результате Скуратова убрали с дороги — жестко и изощренно. Создали историю с секс-компроматом, сфабриковали парочку дел «в отношении костюмов» и квартиры. Администрация Президента хотела убрать Скуратова с политического поля и поставить на его место нового человека. И все это время за спиной у Скуратова стоял его верный, как казалось Юрию Ильичу, заместитель Чайка.
Замену Скуратову произвели механически — на его место пришел заместитель Юрий Чайка. Так Юрий Яковлевич впервые сел в кресло Генпрокурора России. Но просидел в нем немного — всего четыре месяца. Назначить генеральным прокурором его не успели. В начале 99-го года разразился скандал с машиной его сына. 29 июля Юрий Чайка уходит из Генпрокуратуры, а 9 августа — на пенсию. Имеет право — он отслужил в прокуратуре 20 положенных лет. Интересно, что на пенсии он находился всего восемь дней. 17 августа 99-го он получает пост министра юстиции в правительстве Владимира Путина. В то время как исполняющим обязанности Генпрокурора России становится Владимир Устинов.
Шесть лет прокурор Чайка руководил Министерством юстиции, а его земляк Владимир Устинов — Генеральной прокуратурой. Странное совпадение — именно шесть лет дали тем самым ингушам, которых поймали в машине его сына. И кстати, эти бандиты постоянно проживали в Иркутске и свое наказание отбывали в лагерях на территории Иркутской области.
…В декабре 2002-го гендиректора Верхнеленского речного пароходства Николая Паленного нашли повешенным в своем гараже. В самоубийство Паленного до сих пор никто не верит. Каким-то чудесным образом его смерть совпала с решающим этапом борьбы за пароходство, которое атаковали «черные рейдеры». За год до этой трагедии Артем Чайка заключил соглашение с Верхнеленским речным пароходством (ЗАО «ВЛРП») о том, что пароходство примет указанного им человека на должность финансового директора.
Верхнеленское пароходство обеспечивает функционирование одного из главных транспортных путей Сибири. По нему, в частности, идет северный завоз топлива и продовольствия. Затем фирма Чайки-сына (учредителем числился он и депутат Госдумы Башир Кодзоев) взяла в аренду около 10 судов для передачи их во фрахт по цене в два раза выше, чем арендная плата. Взамен пароходству на льготных условиях был предложен кредит на 2 млн долларов.
После конфликта, связанного с досрочным требованием вернуть деньги, было возбуждено уголовное дело. А руководитель пароходства, с которым Артем Чайка подписывал соглашение о финансовом директоре, был найден повесившимся в гараже. Официальная версия — самоубийство.
За два дня до смерти Паленный дал интервью телепрограмме «Совершенно секретно», в котором среди прочего сказал: «Хотят нас обанкротить необоснованно. Этот конфликт создается группой не совсем порядочных лиц, и в том числе за этим стоит сын министра юстиции Артем Юрьевич Чайка, он создает очень негативный фон для работы наших предприятий».
Анализируя этап работы Юрия Чайка в Генпрокуратуре (в 1995-м стал замгенпрокурора, а в 1998-м непродолжительное время исполнял обязанности генпрокурора), а затем и в Министерстве юстиции РФ (летом 1999-го Чайка — министр юстиции), эксперты рекомендуют обратить особое внимание на роль Назира Хапсирокова — бывшего завхоза Генпрокуратуры, который впоследствии стал помощником главы президентской администрации.
О Назире Хапсирокове, его роли в «правильном» разрешении многих уголовных разбирательств и в так называемом «деле нехорошей квартиры и Юрия Скуратова», которое инициировали для отставки прокурора, стало известно еще в 1998–1999 годах, как в принципе и о специальном фонде Генеральной прокуратуры, на средства которого покупалась недвижимость для высокопоставленных чиновников этого ведомства.
На взгляд экспертов, Юрий Чайка, которого Скуратов, будучи генпрокурором, пригласил на работу в Москву, со временем оказался в другой команде. «Когда Скуратов приступил к громким разоблачениям, касавшимся ельцинского окружения, его вынудили уйти, а Чайка выбрал «правильную» сторону, и на его поведение обратили внимание, — полагает один из бывших сотрудников госбезопасности. — Впоследствии, будучи министром юстиции, Чайка доказал свою исполнительность и деле «ЮКОСа». Обеспечение конфискации имущества компании, его четкой реализации, прохождения денег и вообще оперативная работа судебных приставов тоже не осталась без одобрительного взгляда из Кремля».
А дальше у Скуратова началось разочарование в первом заме:
Я стал замечать, что он старается не подписывать никаких бумаг, где требовалось принятие решения. Даже документы, подписывать которые было его прямой обязанностью, старался подсунуть мне на подпись. Во-вторых, он провалил первое же мое поручение. Я уехал и отпуск и просил его выступить перед Советом Федерации с представлением о возбуждении уголовного дела в отношении председателя питерского заксобрания Кравцова. Но Чайка не пошел к сенаторам, послал начальника отдела. Сенаторы обиделись и прокатили нашу просьбу. Потом всплыла другая история. Пока я был в отъезде, Чайка — он курировал финансово-хозяйственные вопросы — вместе с управделами Генпрокуратуры Хапсироковым купили жилье моему заму Розанову за огромную цену, заплатив бюджетные деньги. В общем, это был вопиющий случай решения жилищного вопроса. Я решил избавиться от Чайки. Предложил его на должность министра юстиции. Поговорил и с самим Юрием Яковлевичем. Он был категорически против. Его эта должность тогда не устраивала никоим образом.
