И Ф Анненский - лирик - Волошин Максимилиан Александрович (бесплатные полные книги TXT) 📗
Вагон, вокзал железной дороги, болезнь — все мучительные антракты жизни, все вынужденные состояния безволия, неизбежные упадки духа между двумя периодами работы, неврастения городского человека, заваленного делами, который на минуту отрывается от напряжения текущего мига и чувствует горестную пустоту, и бесцельность, и разорванность своей жизни…
Увы! Таковы были те минуты ОТДЫХА, которые он отдавал своей собственной душе, ритму своего «я».
Страшно редки в его лирике слова, выводящие из этого круга обыденности, слова о "тоске осужденных планет", [19] о том, что он любит все, "чему в этом мире ни созвучья, ни отклика нет", о том, что существует "не наша связь и лучезарное Слияние", и какие это все бескрылые, безвольные слова, сравнительно с тою сосредоточенной, будничной силой, которая говорит в его кошмарах. Только один Случевский ("После казни в Женеве") находил такие реальные, такие мучительные сравнения, как Анненский.
У него острый взгляд импрессиониста на природу. Но импрессионист не внутри природы — он вне ее и смотрит на нее. И. Ф. Анненский смотрит на природу сквозь переплет окна из комнаты.
Но весна еще больше, чем осень, надрывает его душу. "Эта резанность линий, этот грузный полет, этот нищенский синий и заплаканный лед". Не воскресение, а истлевший труп Лазаря видит он в ликах весны.
Даже в ясные летние вечера, среди тонких эстетических эмоций, колет сердце все та же тоска:
С весной у Иннокентия Федоровича были какие-то старые счеты и целый ряд мучительных ассоциаций; главным образом с нею была связана идея смерти.
В лирике, основанной на такого рода душевных состояниях, как лирика И. Ф., представление о смерти не может не занимать громадного места. И она занимает его, и притом в самых скорбных и мучительных и безобразных своих ликах: в лике трупа, панихиды, смертельной тоски, гроба, скелета. . Он знает тысячу интимных примет ее. У нее "узкий след", она в "кисейной тонкой чадре с мальвовыми полосами", об ней говорит "шелест крови", от нее "в удушливом дыму вянут космы хризантем", "Ужас в бледных зеркалах и молит и поет, и с поясным поклоном страх нам свечи раздает!". "Ночь напоминает Смерть всем — даже выцветшим покровом". Она "так страстно не разгадана в чадре живой, как дым, она на волнах ладана над куколем твоим".
Она — Смерть всюду, всегда с ним в эти тусклые, томительные, нестерпимые минуты, которые были для него так несправедливо минутами лирических вдохновений. Иногда с жуткой настойчивостью он начинал кликать Смерть:
И она пришла совсем такая, какой он видел ее, какой страшился, какой ждал, какую, верно, втайне против воли, хотел; пришла в "желтых парах петербургской зимы", "на желтом снегу, облипающем плиты", подошла на улице в один из антрактов деловой жизни, неожиданно и сразу сжала сердце одним нажимом пальцев. И он в шубе, с портфелем в котором лежала приготовленная лекция, что он ехал в этот день читать, мертвый опустился на ступени подъезда Царскосельского вокзала. Полиция отвезла труп неизвестного человека, скончавшегося на улице, в Обуховскую больницу; там его раздели и положили его обнаженное тело, облагороженное мыслью, ритмами и неврастенией, на голые доски в грязной мертвецкой…
… Из церкви Царскосельской гимназии, где совершалось отпевание, белый катафалк с гробом, с венками лавров и хризантем медленно и тяжело двигался по вязкому и мокрому снегу; дорогу развезло; ноябрьская оттепель обнажила суровые загородные дали; день был тихий, строгий, дымчатый; земля кругом была та страшная «весенняя», с которой у него соединялся образ смерти. И мне, следовавшему за гробом в самом конце процессии, [24] вспоминались, как кощунственная эпитафия, как загробная клоунада, трагически-циничные стихи покойного — "Черная весна":
18
Разве тем я виноват ~ Пышный розан намалеван? — Неточная цитата из стихотворения "Тоска маятника" ("Неразгаданным надрывом…") (там же, с. 135).
19
..слова о".тоске осужденных планет"… — Эти слова восходят к последней строфе рукописной редакции стихотворения "Дальние руки"; строфа впервые опубликовала в кн.: Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1981 (с. 125). Среди выписок из рукописей "Кипарисового ларца" и набросков, сделанных Волошиным для статьи об Анненском зафиксировано — "В тоске осужденных планет. ." (ИРЛИ, ф. 562, оп. 1, ед. хр. 256. л. 3).
20
Ты опять со мной ~ Желтых туч томителен развод. — Неточная цитата из стихотворения "Ты опять со мной" (там же, с. 103–104).
21
Уплывала Вербная Неделя ~ И от Лазарей, забытых в черной яме. — Неточная цитата из стихотворения "Вербная неделя" ("В желтый сумрак мертвого апреля…") (там же, с. 103).
22
Бесследно канул день ~ Уже не зрячие тоскливо-белы стены. — Неточная цитата из стихотворения "Тоска мимолетности" (там же, с. 98).
23
Все еще он ~ В одуряющую ночь! — Неточная цитата из стихотворения «Умирание» ("Слава Богу, снова тень!..") (там же, с. 142).
24
…следовавшему за гробом, в самом конце процессии… — Похороны Анненского состоялись 4 декабря 1909 г. на Царскосельском казанском кладбище. "За гробом следовали <…> члены редакции художественного журнала «Аполлон» — С. К. Маковский, М. А. Волошин, М. Кузмин, Е. А. Зноско-Боровский, гр. А. Н. Толстой, С. Ауслендер и др." (Речь, 1909, 5 дек., Э 334). Из ближайшего круга «Аполлона» на похоронах отсутствовали Вяч. Иванов, который был болен, и Н. Гумилев, находившийся тогда на пути в Африку.
