Иван, запахни душу - Жириновский Владимир Вольфович (лучшие книги TXT) 📗
Правда, эта комбинация не помогла Глазьеву. На выборах в Думу второго созыва тот с треском провалился. Хотя его партнером по блоку был особенно модный в то время генерал Лебедь.
Коля или Николай Ильич Травкин мой ровесник. Мы с ним чуть-чуть разошлись - я родился 25 апреля 1946-го, а Коля - 19 марта.
Всю свою жизнь Травкин проработал строителем. Занимал разные должности. Придумал бригадный подряд на стройке. Долго не давали ему хода с этим подрядом - фамилия невыразительная, напоминает что-то травоядное. Но потом - признали. Дали Коле Героя соцтруда.
Он носил звездочку до прихода Ельцина к власти. Потом предусмотрительно сбросил. А зря. Зачем, Коля, тебе понадобилась эта сраная политика, а? Работал бы себе прорабом, и деньжат побольше было бы, и почет и уважение снискал бы.
А то ведь что получилось? На выборах в Думу третьего созыва пошел в обозе «Яблока». По телеку агитировал за Явлинского громче всех яблочников вместе взятых. Смотреть даже было противно! Ну, доагитировался, протащили «Яблоко» в Думу. Теперь Травкин бросил и «Яблоко». Уйдет, наверное к Немцову-Гайдару. Эдакий политический колобок.
Помню первые заседания Совета Госдумы.
Мы сидели почти рядом за большим круглым столом. Посредине – Председатель Госдумы Иван Рыбкин. Мы – лидеры фракций – вокруг него.
Тогда на Совет ходили исключительно лидеры фракций, а не так как сегодня – «представители фракций». Из-за чего получается, что, например, Явлинский уже года два или три вообще не появляется на заседаниях Совета. Не было тогда на Совете и председателей комитетов. Зачем они? Только «бодягу» разводят. Лидеры фракций обсудили, приняли решение, остальные их фракционеры пускай выполняют. Чётко и ясно. Тогда действительно Совет Думы был Советом, а не ещё одним, десятым, двадцатым, каким? Совещательным или иным органом, как теперь.
Разговор шёл предельно откровенный, без излишней дипломатичности. Иногда ругались.
Иван Петрович Рыбкин как Лука в пьесе Горького «На дне» всех пытался развести, уговорить жить дружно. Иногда это ему удавалось. Меня иногда заносило. Никак не мог остыть от митинговых страстей и публичной агитации.
Дело в том, что ещё до прихода в Думу, мы в ЛДПР взяли за правило постоянно общаться с избирателями. Как? Ездить, как Зюганов, по клубам, домам культуры – ерунда. Во-первых, мало кто ходил тогда в клубы на такие встречи. Во-вторых, отталкивает их полуофициальный характер. При власти КПСС людям до зарезу осточертели всякие парт-, проф- и прочие собрания.
И тогда, посоветовавшись с нашими избирателями Сокольнического района Москвы, мы выбрали нетрадиционную форму общения. Каждую субботу с 10 часов утра, возле входа в парк «Сокольники», мы устраивали небольшую трибунку, брали сперва мегафон, а со временем наши соколы наладили нормальный динамик-громкоговоритель. И в течение 2-3-4 часов я напрямую вёл разговор с людьми.
Поначалу мало приходило. Потом – все больше и больше. А по весне, ближе к лету, собиралось перед входом в парк по 3-4-5 тысяч. Вся площадка оказывалась забита. От метро «Сокольники», по бульварчику уже толпился народ. Молодёжь главным образом. Потом подходили и люди среднего возраста, пожилые. Всяких хватало.
Хорошо было! Рядом храм православный. Прихожане идут. Храм прекрасный, красавец. Звон колоколов. Мы не мешали батюшкам. Они – нам. Так вместе и проговорим полдня. Полезное общение.
На выборах в декабре 1999 года в Думу третьего созыва прошло шесть партий. Кроме нас, ЛДПР, в Думу избраны КПРФ, «Единство», «Отечество», СПС и «Яблоко».
Сразу же замечу, что из этой шестёрки честную борьбу за мандаты вела лишь ЛДПР. Остальных претендентов всячески тянули за уши исполнительная власть и купленные средства массовой информации.
«Единство» прошло только благодаря тому, что его поддержал сам Путин. Вслед за ним потянулись и губернаторы на местах, особенно в дотационных регионах, полностью зависящих от дотаций из Москвы. Принцип дикий, но от него никуда не деться – голосуешь за того, про кого тебе скажут из центра, иначе не получишь дотации.
Понять губернаторов можно. Но можно ли такую арифметику считать демократией, проявлением парламентаризма в России?
Скажем, на выборах губернатора летом 1999 года в Белгородской области, где я выставил свою кандидатуру, мною набрано почти 20 процентов в первом туре. Это второй результат после победившего на выборах действующего губернатора. Но я вскрыл тысячи нарушений на местах, передал протоколы о них в вышестоящие избиркомы, в суды. Ну, и что? Всё осталось без внимания!
Особенностью предвыборной кампании «Яблока» явилась откровенная поддержка этой группировки со стороны западных спецслужб и спонсоров.
С 1993 года я говорил об этом вслух, где только можно. Прежде всего – с парламентской трибуны. Я называл точных адресатов иностранных спонсоров Яблока. Называл точные суммы их вливаний в долларах и дойчмарках. В частности, что на выборах в Думу, а затем президентских Явлинскому выделили 17 миллионов долларов. Известен и выделивший эту сумму – фонд Сороса, венгерского еврея, проживающего сегодня в США.
Обоснованность моего вывода подтвердилась и начальным этапом работы Думы третьего созыва.
Попытка «меньшевиков» в лице «Отечества»-Союза правых сил-«Яблока» навязать большинству фракций и депутатских групп свою схему организационного устройства палаты с треском провалилась.
Ещё бы не провалиться! Ведь это трио баянистов вознамерилось захватить фактически все ключевые комитеты и комиссии в Думе, продиктовать остальным свои условия выбора председателя палаты, его замов.
Но мы им не дали, Ваня. Многочасовые сидения лидеров думских объединений завершились соглашением КПРФ, Единства, Народных депутатов, Аграрно-промышленной депутатской группы и нашей фракции ЛДПР. Позднее явочным порядком к большинству примкнула и группа «Регионы России». Мы и сформировали все организационные структуры, заняли те посты, которые сочли нужными занять.
Провалом закончился и бойкот «меньшевиками» работы первых пленарных заседаний палаты. Они решили сорвать работу главного законодательного органа государства, Думы. И объявили ей бойкот из-за несогласия с процедурой избрания председателя Думы – выдвиженца фракции КПРФ Селезнёва.
Мы, наоборот, поддержали его. Не потому, что очень уж он нам импонирует, вовсе нет. Поддержали сугубо исходя из договоренностей лидеров большинства фракций.
Ты, наверное, знаешь, Ваня, что я и в Думе первого созыва не очень доверял председательской активности бывшего коммуниста, одного из секретарей Волгоградского обкома КПСС, затем заведующего отделом в ЦК КП РСФСР (полозковской), бывшего члена ЦК Аграрной партии, от которой, собственно, он и был выдвинут в председатели Госдумы, Ивана Петровича Рыбкина.
Козырем Ивана Рыбкина были его теплые отношения с Ельциным. Теперь, когда Ивана Петровича попёрли даже с какой-то мелкой должности в Администрации президента, я даже склонен считать, что в Думе первого созыва, а затем как секретарь Совета Безопасности Рыбкин мог работать только благодаря безраздельной поддержке Бориса Николаевича.
Уж чем взял Рыбкин, не могу сказать в точности, но что Ельцин к нему относился, как к своего рода «сыну полка», это всегда на всех официальных и тем более неофициальных встречах, где мне довелось побывать, было видно, что называется, невооружённым глазом.
В первой Думе я не раз выступал за отставку Рыбкина. По-моему, раза два даже голосовалось моё предложение. Оно, конечно, не набирало требуемых голосов, да и не могло набрать. Потому что никому в этом болоте, кроме нас, не нужны были никакие кардинальные решения. Зачем? На кой черт сдался им этот Жириновский со своими призывами любить Россию, делать её страной уважаемой всем миром, помогать простым людям становиться на ноги в тяжелейших условиях гайдаровской разрухи.
Иван Рыбкин как-то даже спросил у меня:
-Ты, чего, Вольфович, хочешь? Скинуть меня? Так я тебе прямо отвечу – ни хрена у тебя с этим не получиться.
