КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996) - Стригин Евгений Михайлович (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗

Во-вторых, устойчивое воздержание России от ядерных испытаний происходит на фоне продолжения ядерных взрывов Францией, причём результаты, полученные Францией при испытаниях, передаются для анализа США и Великобритании. И этого «почти не скрывают»! Одновременно США заключают с Казахстаном такое соглашение о закрытии Семипалатинского полигона, в ходе выполнения которого американские эксперты получат доступ к информации о результатах испытаний последних моделей российских ядерных боеприпасов.

В-третьих, при громких возгласах по поводу опасности российской атомной энергетики и угрозах в связи с планами строительства российских реакторов в Иране — США смотрят сквозь пальцы на мирные и военные атомные программы Пакистана и Израиля. Добавим к этому летний «плутониевый скандал» германских спецслужб, [268] провокационное содержание которого в отношении России так и не получило адекватной оценки администрации Коля.

В-четвёртых, некоторые зарубежные и отечественные «экологические» организации, растущие, как грибы, на постсоветском пространстве, отчего-то не видят разницы между экологическим мониторингом и обычным шпионажем. Так, привлёкший в последнее время внимание ФСБ норвежский экологический фонд «Беллона» проявлял чрезмерное любопытство к вопросам деятельности баз подводных ракетоносцев Северного Флота, а некоторые другие «экологические» фирмы даже сочли возможным инструктировать российских должностных лиц по процедуре ядерной инспекции военных производств… Видимо, вовсе не случаен июльский указ Ельцина о передаче надзора над военными ядерными объектами из ведения Госатомнадзора в Минобороны.

Обнародованные министром экологии и природных ресурсов РФ В. Даниловым-Данильяном решения последней сессии российско — американской комиссии Гора— Черномырдина говорят о том, что борьба зарубежников-экологистов за информацию о наших ядерных военных объектах нарастает. В числе решений по «специальной экологической инициативе» — приоткрытие для экспертов комиссии (в том числе зарубежных) российских разведархивов, включая специальные аэро — и космо-снимки полярного Севера. А одновременно — Козырев подписывает программу участия Скандинавских стран в «утилизации» отслуживших срок атомных подводных лодок России, причём программа эта реализуется, конечно же, «при содействии и контроле американских экспертов».

Совершенно ясно, что за кампанией дискредитации отечественной атомной промышленности и, шире, ВПК, стоят конкретные экономические, политические и военные интересы. Зарубежные конкуренты российских атомных технологий мечтают получить монопольные позиции на этом крайне перспективном мировом рынке. Отечественный ТЭК подпевает забугорным хулителям наших АЭС, стремясь к монополии в российском энергоснабжении. Создаваемый в отношении России имидж безответственного обладателя разрушительных для мира ядерных «игрушек» позволяет геополитическим оппонентам заниматься «атомным российским шантажом» на мировой арене, а их военным ведомствам — оправдывать для общественного мнения любые разведывательные (а далее, не исключено, и силовые) меры для взятия ключевых атомных объектов и технологий России под собственный контроль.

Российской политической элите любого толка пора извлечь печальный опыт из перестройки и уразуметь, что само её право быть (и тем более — участвовать в международной политике!) находится в прямой зависимости не от гибкости реверансов Козырева или яркости его нынешних псевдопатриотических жестов, а от количества атомных лодок «Тайфун» и регулярности их выхода в океан, от числа дивизионов РВСН на боевом дежурстве, от создаваемых высоких технологий, от качества ядерной, химической, биологической, электронной продукции, которую наша страна ещё может развернуть на внутреннем рынке и «продавить» на рынок мировой.

Пи выходе из сегодняшней катастрофы России ещё долго придётся выбирать между плохим и худшим. Есть, конечно, риск «технологической многоукладности» с реальными опасностями эксплуатации изношенного оборудования и экологическими проблемами. Этот риск, безусловно, нужно минимизировать. Но ведь не менее реален и риск голодной и холодной смерти населения в результате «шоковой» ликвидации экологически вредных производств! Не менее реален риск потерять право самостоятельно решать свою судьбу в сегодняшнем мире, понимающем прежде всего язык силы!

Нужно понимать, что дубина «экологического императива» — это инструмент тихой войны против России, ведущейся под зелёным экологическим знаменем. И, не впадая в отчаянье или псевдопатриотический раж, просто уметь спокойно и жёстко отстаивать российские интересы». [269]

12.9. ФСБ и научный обмен

12.9.1. В начале 1995 года руководитель Центра общественных связей ФСБ РФ генерал-майор Александр М и хайлов, выступая на встрече с работниками авиамоторного акционерного общества «Пермские моторы» сказал, что по данным российской контрразведки, «на территории страны существует организованная система по сбору и вывозу за рубеж сведений о новейших отечественных технологиях и изобретениях». [270]

Наверное так оно и было. Как известно, после 1991 года российская наука оказалась в значительной степени брошенной в автономное плавание. Кстати, это далеко не всегда плохо. Одним из способов научиться плавать — нырнуть в воду. Это к тому, что развивать свой интеллект за государственный счёт просто так не стоит, учёные нужны потому, что они нужны стране, а не только потому, что им хочется заниматься наукой.

Но такой подход к научной деятельности привёл к побочному и очень нежелательному для безопасности страны результату. Частично лишённые государственной поддержки, но привыкшие жить хорошо и, естественно, желающие продолжить это, учёные стали искать иные пути поднять свой жизненный уровень. А тут ещё и видимый развал системы обеспечения государственной безопасности при широком спектре предложений из-за рубежа.

12.9.2. Некоторые констатировали: «Практически все научные ассоциации и негосударственные центры в России функционируют за счёт денег, получаемых из-за рубежа в форме грантов. До тех пор, пока в самой России не появятся финансовые резервы, сопоставимые по своим масштабам с западными фондами, влияние последних вряд ли удастся снизить.

Естественно, иностранные фонды «заказывают музыку» — сами определяют приоритетные направления финансируемых исследований. Можно догадаться, что это за темы. В первую очередь, конечно, те, по которым требуется самая достоверная информация — состояние экономики, общественных и государственных организаций, экологии, конверсии. Фонды в большинстве случаев определяют и «разработку» объектов, интересующие соответствующие западные спецслужбы». [271]

12.9.3. Стенания учёных о недостаточно бюджетном финансировании понятны хотя бы с их корыстной точки зрения. Жить то хочется. Но и с государственной они тоже понятны. Научные исследования далеко не всегда могут приносить сиюминутную выгоду. Не так уж и редко для развития науки требуется тратит большие средства, чтобы потом в отдалённом будущем получить уже реальную прибыль. А это не по карману одиночкам, только государственная поддержка способна не позволить остановить процесс развития отечественной науки. Оговоримся, разумная и экономная поддержка.

А наша страна способна достигать мировых вершин в науке (отечественная история это уже доказала ни один раз) и приносить прямую выгоду для страны. Причём, не только используя свои научные достижения внутри страны, но и торгуя (или обмениваясь) ими с другими странами.

Это нормальный процесс, отечественная наука не должна вариться сама в себе. В подобной ситуации есть шанс загнивания.