Балтийская трагедия: Агония - Бунич Игорь Львович (читать полную версию книги txt, fb2) 📗
По лицу Абрамовича-Блэка было видно, что он совсем не разделяет оптимизма командира корабля.
— После Ледового перехода, — сказал он, — все тоже были уверены, что немцы возьмут Петроград, и нужно будет взрывать корабли. Не думал я, что мне что-то подобное придется переживать снова.
— Да, — задумчиво подтвердил Сухоруков. — История всегда повторяется, особенно в истории нашего флота. Повторяется, но ничему не учит.
Все трое присутствующих в каюте: капитан 2-го ранга Сухоруков, комиссар Столяров и писатель-маринист капитан 3-го ранга Абрамович-Блэк — уже незримо были повязаны общей судьбой, но ещё не знали этого.
22:00
В штабном помещении на «Виронии» адмирал Пантелеев просматривал суточную сводку за 26 августа, прежде чем её подписать и отправить в штаб Северо-западного направления.
Сводка обобщала действия флота, связанные не только с обороной Таллинна, но и на всём Балтийском театре военных действий. Хотя, по понятным причинам, больше всего в ней говорилось именно об обороне Таллинна.
«Авиация КБФ бомбардировала и штурмовала неприятельские войска в районе Кингисепп-Керстово-Котлы, уничтожая немецкие танки, автомашины и фургоны с солдатами.
На эстонском участке фронта противник ночью, после артиллерийской подготовки атаковал Таллинн, но был отбит и стал просачиваться к городу мелкими группами. Части 10-го СК и КБФ имели значительные потери. За 14 дней боёв было вывезено более 6000 раненых.
Таллиннский аэродром Лагсберг подвергся артиллерийскому обстрелу противника. Нами были взорваны ангары и другие аэродромные здания. Части авиации КБФ были перебазированы из района Таллинна на восточные аэродромы. В Таллинне осталось 22 истребителя.
К вечеру противник подошел вплотную ко всей юго-восточной окраине Таллинна. С запада неприятельские войска находились в 6-8 км от города.
КР «Киров», ЛД «Ленинград» и «Минск», ЭМ «Гордый», «Свирепый», «Славный» и «Сметливый », одна КЛ и БС вели артиллерийский огонь по противнику, наступавшему на Таллинн.
Неприятельская артиллерия обстреливала корабли на Таллиннском рейде и производила обстрел г. Таллинн. В городе начались пожары.
Авиация противника много раз безрезультатно атаковала наши корабли, стоявшие в Таллинне. Пехота противника в составе полка, усиленного танками, наступала на Палдиски. В этом районе наши войска захватили четыре орудия противника.
Оказывая содействие обороне района Хаапсалу-Рохукюля от наступавшего противника, ЭМ «Суровый» обстрелял местечко Тойбала, находившееся в руках немцев. Было разрушено 16 построек и уничтожено неустановленное количество солдат противника.
В Финском заливе были обнаружены: одна ПЛ в районе о. Соммерс, 2 СКА и 3 НСУ [11] — в Хельсинки.
В северной части Рижского залива наша радиоразведка в 11:00 обнаружила неприятельскую ПЛ.
В 14:30 наши самолёты обнаружили к зюйду от мыса Колкасрагс 3 ТР противника, шедшие курсом 180 градусов.
В это же самое время к норду от маяка Овизи были замечены 2 эсминца и 3 неприятельских транспорта, следующие на зюйд-вест...»
Адмирал Пантелеев подписал сводку и передал её дежурному оператору.
Адмирал прошелся по помещениям «Виронии», где с начала войны размещалась оперативная группа штаба КБФ. В старые дни этот сравнительно небольшой, но очень комфортабельный пассажирский пароход, названный в честь Виру — одной из провинций Эстонии — совершал увеселительные круизы по Финскому заливу. По субботам он брал на борт туристов — главным образом учащуюся и рабочую молодежь — и уходил в Хельсинки, а в понедельник утром возвращался в Таллинн. На пароходе были бары, рестораны, концертные и танцевальные залы. Увы, все это легкомыслие кончилось вместе с независимостью Эстонии. Концепция жизни была заменена концепцией смерти...
Именно в увеселительных помещениях бывшего прогулочного лайнера и разместились службы штаба. У входа в танцевальный зал стоял часовой. В самом зале — узел связи: десятки телефонов, аппаратов «Бодо», коротковолновых передатчиков. В бывшей бильярдной все завешено картами, на столах планшеты обстановки...
Штаб готовился к переходу на лидер «Минск», который под флагом Пантелеева должен был возглавить силы прикрытия. Однако, всё привычное штабное хозяйство: узел связи, ситуационные помещения и тонны документации, естественно, оставались на «Виронии».
Адмирал прошелся по помещениям, с которыми так свыкся за два прошедших кошмарных месяца. Что-то подсказывало ему, что видит он все это в последний раз...
22:30
Уже совсем стемнело, когда старший лейтенант Воробьёв привел свой катер МО обратно в Минную гавань. Ориентируясь по всполохам пожаров, бушующих над городом, прислушиваясь к грохоту канонады, которая, как ему показалось, звучала уже гораздо ближе к городу, чем когда он уходил на поиски транспортов, Воробьёв шел вдоль пустынных пирсов, пытаясь отыскать «Пиккер». К его великому удивлению, штабного судна на месте не оказалось.
Порыскав по гавани, Воробьёв подвел свой МО к одному из причалов и сошел на стенку. Примерно через полчаса ему удалось отыскать какого-то главстаршину, который оказался дежурным по причалу. Тот сообщил, что «Пиккер» ушёл к острову Аэгна, где отстаиваются порожние транспорты. Видимо, командующий желает сам поставить задачу капитанам. Воробьёв ответил, что он только что вернулся от Найссаара и обнаружил там всего один транспорт — «Иван Папанин».
Дежурный напомнил, что он говорил об острове Аэгна, а не о Найссааре. Идти к острову Аэгна и там искать «Пиккер» Воробьёву страшно не хотелось. Хотелось встать где-нибудь в укромном месте, немного поспать и дать отдохнуть своим морякам. Но надо было кому-то доложить, что транспорт у острова Найссаар просит буксир. Ведь найти его приказал сам командующий флотом! Шутка ли.
Главстаршина нагнулся к уху Воробьёва и, как о великой тайне, сообщил командиру «охотника», что тому надо найти лидер «Минск», поскольку там, по слухам, находится начальник штаба флота контр-адмирал Пантелеев.
— А где «Минск»? — поинтересовался Воробьёв.
Старшина этого, разумеется, толком не знал. «Где-то на рейде».
Проклиная всё на свете, Воробьёв повел катер на поиски лидера. Волна била его в лоб, обливая с головы до ног.
23:10
Адмирал Ралль вышел на палубу старого минзага «Амур», с удовольствием подставляя разгорячённую голову под холодный и сильный ветер. Весь вечер командующий минной обороной вёл совещание с командирами тральщиков, инструктируя каждого фактически персонально.
Головным тральщиком, которому предстояло вести через мины главные силы флота, был выбран «Шпиль» (БТЩ-207) под командованием старшего лейтенанта Николая Дебелова. Именно Николай Дебелов, будучи молодым лейтенантом, поднял 26 сентября 1938 года военно-морской флаг на крейсере «Киров», ознаменовав вступление крейсера в строй.
Теперь ему предстояло вести этот крейсер через обширные минные поля, выставленные противником. Все присутствующие понимали, что под термином «главные силы», на обеспечение провода которых брошено больше половины имеющихся в распоряжении базовых тральщиков, фактически имеется в виду прежде всего (никто тогда ещё не мог сказать «только») крейсер «Киров». На флоте все всё понимают достаточно хорошо и без слов. По многим кораблям уже ходил слух, что товарищ Сталин приказал провести «Киров» в Кронштадт под «личную персональную ответственность» командующего флотом, а, возможно, и всего Военного совета КБФ. Никто из понимающих это не протестовал ни громко, ни в душе. «Киров» являлся гордостью флота и каждый был готов на самопожертвование ради спасения флагмана. Таков суровый закон морской войны.
А десятки тысяч солдат и беженцев, которые питали иллюзии относительно того, что они под прикрытием такого мощного корабля, как крейсер «Киров», который будет отгонять от них немецкие корабли и бомбардировщики, ничего, естественно, не знали и ни о чём не догадывались.
