Тихие конфликты на Северном Кавказе. Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия - Казенин Константин (бесплатные серии книг txt) 📗
Пожалуй, единственной серьезной точкой соприкосновения балкарской проблемы и проблемы исламского экстремизма был поселок Хасанья. Высокопоставленные сотрудники силовых ведомств Кабардино-Балкарии в своих публичных выступлениях не раз указывали на то, что именно Хасанья, вокруг статуса которой с 2005 г. разгорается нешуточный конфликт, является одним из центров исламского экстремизма. Ряд жителей Хасаньи были задержаны после нападения боевиков на Нальчик в октябре 2005 г. Но наиболее резонансным событием стала гибель молодого жителя Хасаньи Расула Цакоева. Он исчез в сентябре 2004 г., через несколько дней был найден с тяжкими телесными повреждениями и вскоре скончался, якобы сообщив перед смертью, что избит был в помещении одной из силовых структур республики. Похороны Цакоева вылились в Хасанье в демонстрацию протеста — в его смерти винили тех силовиков, которые, по мнению родных и близких Цакоева, необоснованно применяют репрессивные меры к молодежи, только подозреваемой в связи с экстремистами. Позднее, в мае 2005 г., во время митингов, связанных с убийством главы администрации Хасаньи Зокаева, митингующие держали в том числе и такой плакат: «Цакоев, Зокаев — кто следующий?» Так трагический инцидент оказался связан в сознании жителей с конфликтом вокруг муниципального статуса их поселка — хотя первоначально такой связи, разумеется, не существовало. На сегодня среди общественных деятелей, ведущих борьбу за восстановление статуса «балкарских» муниципальных образований, нет таких, которые делали бы акцент на своем следовании исламу. Однако нельзя исключать, что исламский фактор в Хасанье станет более значимым, если в борьбу за отделение от Нальчика вновь вступят широкие слои населения поселка, особенно та молодежь, которая испытала на себе милицейские «зачистки» 2001–2005 гг.
Карачаево-Черкесия
Карачаево-Черкесия — один из самых конфликтных на сегодняшний день регионов России. Среди соседей по Южному федеральному округу она выделяется относительно слабыми позициями своего главы и периодически возникающими политическими кризисами. Эти кризисы не сводятся к какому-то одному конфликту — конфликтных зон в республике несколько, главнейшие из них будут рассмотрены ниже по отдельности.
Прежде чем перейти к ним, однако, отметим две важные особенности Карачаево-Черкесии, которые, возможно, в какой-то мере объясняют сложность ее политического развития.
Первая особенность состоит в том, что ни один из народов, проживающих в этой республике, не составляет в ней абсолютного большинства. Отсюда — и поиски межэтнических альянсов, и регулярные попытки разыгрывать межнациональную карту ради достижения тех или иных прикладных политических целей.
Вторая особенность касается республиканской экономики. При достаточно депрессивном экономическом «фоне» и низком уровне жизни большинства населения в Карачаево-Черкесии весьма успешно работают несколько предприятий. Наиболее сильные, активные представители местного социума стремятся получить хотя бы частичный доступ к управлению этими предприятиями или к партнерству с ними. Однако спрос на это выше реального предложения, что также является значительным источником напряженности.
1. Звучит ли эхо 1999 года?
Ключевые конфликты, имевшие место в Карачаево-Черкесии в последнее десятилетие, можно разделить на две группы: конфликты, в которых участвуют различные национальные движения, и конфликты, имеющие место внутри карачаевской элиты. В данном разделе мы сосредоточимся на первой группе конфликтов, которые непосредственно связаны с деятельностью черкесских национальных организаций. Черкесы (вместе со своими близкими родственниками абазинами) составляют в Карачаево-Черкесии численное меньшинство, однако неоднократно за последние годы имели шанс круто изменить судьбу республики. Можно сказать, что черкесскому движению постоянно принадлежит инициатива в вопросах о национальном представительстве и, шире, о национальной политике в регионе. Именно черкесские активисты «по праву меньшинства» регулярно требуют пересмотра принципов, которые сложились в этих сферах, а иногда и озвучивают идею раздела республики. Ситуация «зеркальна» по отношению к Кабардино-Балкарии, где у черкесов (кабардинцев), напротив, численное преимущество и идею раздела республики выдвигают не они.
Поэтому история национального вопроса в политике Карачаево-Черкесии — это прежде всего история черкесского движения, его взаимоотношений с избирателями и с властью. По состоянию на конец 2008 г. черкесское движение в республике, вероятно, находится на пороге нового подъема, последствия которого для региона и для всего Северного Кавказа еще предстоит оценить. Однако прежде чем говорить о текущем положении дел, необходимо обратиться к предыстории: к созданию Карачаево-Черкесии как многонационального государственного образования и к событиям 1999 г., когда взаимоотношения между лидерами национальных организаций чуть не привели к кровопролитию. Эти события, уходя все дальше в прошлое, оказывают значительное давление на сегодняшние взаимоотношения в республике.
Карачаево-Черкесия занимает территорию, издавна населяемую большим количеством народов: карачаевцами, ногайцами (оба относятся к тюркской семье), черкесами, абазинами (оба — абхазо-адыгская семья) и русскими, среди которых заметную роль играют казаки.
Как «сдвоенное» национальное-территориальное образование Карачаево-Черкесия (в статусе автономной области, входящей в созданную большевиками на Северном Кавказе Горскую Республику) возникла в 1922 г. В 1926 г. она была упразднена, а в 1928 г., после некоторых административно-территориальных экспериментов, вся ее территория была поделена на Черкесскую и Карачаевскую автономные области, входившие тогда в Северо-Кавказский край с центром в Ростове-на-Дону. Столицей Черкесской АО стала казачья станица Баталпашинская, переименованная впоследствии в город Черкесск. [33] Черкесская АО с момента образования объединила в себе как черкесское, так и русское население.
В 1934 г., при разделе Северо-Кавказского края на Азово-Черноморский и собственно Северо-Кавказский края, обе автономные области вошли в состав последнего, центром которого в 1936 г. стал город Орджоникидзе (ныне Владикавказ; в 1937 г. край был переименован в Орджоникидзевский, с 1943 г. — в Ставропольский [34]). 14 октября 1943 г., после освобождения территорий Северного Кавказа от гитлеровских захватчиков, Карачаевская АО была упразднена, 2 ноября того же года карачаевцы были депортированы в Казахстан и Киргизию. В 1957 г. карачаевцы вернулись из депортации, после того как указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 января того года была восстановлена единая Карачаево-Черкесская АО в составе Ставропольского края. [35]
По данным переписи 2002 г., карачаевцев в Карачаево-Черкесии — 38,5 %, русских — 33,6 %, черкесов — 11,2 %, абазин — 7,3 %, ногайцев — 3,3 %. [36]
После восстановления Карачаево-Черкесской АО на ее территории пошли непростые миграционные процессы. До депортации в Карачаево-Черкесии было достаточно четкое разделение территорий между основными национальностями. Карачаевцы проживали в основном в горных районах в юго-восточной части республики (нынешние Карачаевский, Малокарачаевский, частично Зеленчукский районы, город Карачаевск). Черкесы концентрировались на северо-западе, в нынешних Хабезском и Адыге-Хабльском районах. В городе Черкесск основную массу составляло русское население. Русские и казаки жили также на юго-западе (Зеленчукский, Урупский районы) и в центральной части республики к югу от Черкесска (Усть-Джегутинский район). Однако возвращавшиеся из депортации карачаевцы далеко не в полном составе поселились в местах прежнего проживания. «Хвали горы, осваивай равнину!» — так звучал лозунг, популярный среди карачаевцев после изгнания. К началу 1990-х гг. в ряде сел Усть-Джегутинского района, а также в его центре — городе Усть-Джегута преобладало карачаевское население. Увеличилась и доля карачаевского населения в республиканской столице Черкесске. [37] Все это происходило на фоне экономической стагнации в Карачаевске. Если некогда Карачаевск и Черкесск воспринимались как два равноценных города, то в 1990-е гг. разрыв между ними был уже слишком очевиден: Черкесск «обрастал» новыми магазинами, малыми предприятиями, пешеходными зонами «по типу Арбата», а в Карачаевске самым обсуждаемым вопросом городского хозяйства оставалось… отсутствие в городе хотя бы одного общественного туалета. В условиях рынка более стремительное развитие Черкесска было обусловлено в первую очередь его большей близостью к крупным транспортным артериям Юга России.
