Русские Вопросы 1997-2005 (Программа радио Свобода) - Парамонов Борис Михайлович (чтение книг TXT) 📗

Программы - Русские Вопросы

Автор и ведущий Борис Парамонов

Первым делом объясню только что прозвучавший титул передачи. Почему, собственно, московского философа Ренату Гальцеву я называю немецкой девушкой? Мало того, что она, скорее всего, немкой не является, но она еще и специалист по истории русской философии. Вот, может быть, последнее обстоятельство дает некоторое наведение: русские-то философы и были в основном немецкими девушками, начиная со славянофилов и кончая Бердяевым. Объяснение, однако, проще. Рената Гальцева пишет, что в немецком языке слово das Madchen не имеет пола, то есть выступает в среднем грамматическом роде, лучше было бы сказать. Для Гальцевой, как для профессионального философа, грамматика, вообще всякие формальные структуры, конечно, важнее жизни. Тут следовало бы задать вопрос: а реальная девушка имеет пол? Равно как и юноша?

Эти вопросы в высшей степени уместны и поневоле приходят на ум по ознакомлении со статьей Гальцевой в первом номере журнала "Новый мир" за этот год. Статья называется "Это не заговор, но..." Следует троеточие, указывающее на таинственные и зловещие импликации. Речь в статье идет о новой пагубе, пришедшей на Русь: какие-то диверсанты пытаются внедрить в российские школы сексуальное образование. Вспоминается Василий Белов, с его несчастным романом "Все впереди": сексолог, сексолог идет на Русь! Статья Гальцевой кончается таким недвусмысленным заявлением:

Что касается России, то можно с уверенностью сказать: идея сексуальной "безопасности" есть угроза национальной безопасности.

Тяжелое впечатление производит слово "безопасность", произносимое интеллигентным человеком. Это слово надо бы табуировать, исключить из русского культурного словаря. Ибо если таких слов придерживаться, то придется вскорости писать другую статью под названием "Генетика - продажная девка империализма". Кстати, это звучит куда выразительнее, чем тусклое название гальцевской статьи. Вообще как человек пишущий могу заверить, что текст плохо названный плохо и написан, это закон. Кто ясно мыслит, ясно излагает; так же точно хорошее название текста есть свидетельство удачности такового: название всегда - зерно вещи, из которой она проросла, ее платоновская идея некоторым образом. Впрочем, идею обсуждаемой статьи можно назвать если не платоновской, то платонической - в смысле всяческой половой дистиллированности и стерильности. Сама мысль о возможности и, как показывает опыт, необходимости сексуального образования приводит Ренату Гальцеву в ужас, кажется ей чем-то преступным. Да, именно так она и говорит: о "преступной наклонности сознания" людей, озабоченных актуальной темой. Она испытывает страх (цитирую) "перед программированием будущих поколений несчастных циников" и называет соответствующие программы (снова цитирую) "недовозрастным развращением учащихся", "планами разрушения семьи". Весь этот ужас вызван намерением каких-то идеалистов хоть как-то просветить российские массы касательно секса - задача первостепенной важности в эпоху СПИДа. Мне приходилось слышать оценки и прогнозы, говорящие о России как возможном эпицентре мировой пандемии этой болезни. Что и неудивительно, учитывая полное отсутствие сексуального просвещения в стране и интеллектуальные позиции элиты, вроде той, что демонстрирует Гальцева. Вот это, если хотите, самое опасное, вот угроза национальной безопасности: техническую проблему представить в образе духовно-аксиологической, как это делает Гальцева и что вообще свойственно русскому сознанию.

Еще одна цитата из Гальцевой:

Панацея от всех бед любви (а на самом деле - от самой любви) оказывается идеей-ширмой, под прикрытием которой идет великий духовный переворот. Под лозунгом "безопасности" интимных отношений, якобы требующей специфической информации, происходит обучение, а тем самым и вовлечение в них и развращение еще не подросшего поколения, включая малолетних детей. До сих пор подобной обработке подвергались - при посредстве СМИ - по большей части взрослеющие люди, в то время как дети, имеющие обыкновение отвлекаться на свои детские игры и вообще укрываться под кровом семьи, оставались не охваченными или неполностью охваченными сексологией. Теперь их собрались выволакивать за ушко и на солнышко, которое лучами своей проникающей радиации сумеет просветить всех насквозь. Испортить еще не испорченных, растлить еще не растленных. Известно, что одним из методов подготовки кадров в публичные дома, как свидетельствуют публицистика и романистика, всегда было - ловить приезжающих из провинции в большой город неопытных девушек и путем "сексологического культпросвета" развращать их воображение.

На дворе кончается двадцатый век, а Рената Гальцева все еще в девятнадцатом пребывает. Знаете, откуда этот пассаж о развращении воображения невинных провинциальных девушек? Это Гальцева читала в отрочестве "Яму" Куприна, оттуда все ее сексуальное образование. Она до сих пор думает, что в какой-то умопостигаемой провинции обитают невинные девушки, а развращает столица. Боюсь, что последняя провинциальная девушка с артиклем das - это сама Рената Гальцева, несмотря на ее московскую прописку.

И наконец выдвигается тяжелая артиллерия: переключение темы в религиозный план:

Сегодня спор идет уже не о Боге, а о человеке. Воинствующий атеизм перекочевал ... в сферы изничтожения Его создания - человека. В лице образцового "сексуального партнера" предстает беспрецедентно дегуманистический, предельно антагонистичный традиционному в русской культуре "положительно-прекрасному" человеку отрицательно-безобразный субъект.

Манера эта эстетически безвкусна и этически отталкивающа: к каждой теме приплетать Бога. Это ханжество, лицемерие, наконец прямое нарушение завета: не поминай имя Господа всуе. Но и другой вопрос возникает - об этом самом положительно-прекрасном человеке. Тут мне хочется задать вопрос Ивана Чонкина: где? Это ему какой-то сельский эрудит толковал, что обезьяна превратилась в человека, потому что работала. Тогда он и спросил: где? где обезьяна работала? в каком учреждении? Так и я спрошу Гальцеву: где она видела этого положительно-прекрасного русского человека? Это книжный абстрактный идеал, и даже не писателями придуманный, а критиками из разночинцев. Рахметов, что ли, этот человек? Или Рудин, списанный Тургеневым с импотента Бакунина?