Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Александров Анатолий Андреевич (книги без регистрации txt) 📗
Хозяин кабинета усадил гостей за длинный стол перед окнами, уважительно обратился к ним с вопросом:
– Прежде всего, рад приветствовать вас, главных испытателей нашей пилотируемой продукции. Возражений не будет, если я некоторое время посвящу предмету нашего общего дела?
– Нет, конечно, Сергей Павлович, – за всех ответил Карпов.
– В двадцать девятом году, примерно в вашем возрасте, – сказал Королев, влюбленно глядя на космонавтов, – мне довелось встретиться с Константином Эдуардовичем Циолковским. Эта встреча окончательно определила мою дальнейшую жизнь. Я всецело посвятил себя разработке ракетно-космической техники. Было много неудач, но и успехи наши в этом деле теперь налицо. И вот наконец мы подошли к тому рубежу, когда стал возможен полет человека в космическое пространство. Это уже не мечта, не фантазия, а реальность завтрашнего дня. Кто-то из вас будет первым, совершит полет на трехсоткилометровую орбиту. Готовьтесь. Машина есть.
Сказав так, Главный конструктор пристально посмотрел на своих слушателей. Хотел сразу узнать их реакцию.
Карташов осторожно толкнул сидящего рядом Гагарина:
– Вот, видишь, Юрий, ставка делается на нашу группу.
Гагарин впился глазами в Сергея Павловича, который только что сказал такую захватывающую фразу: «Готовьтесь. Машина есть». Карташову он ответил:
– Слушай, Анатолий. Возможно, этим первым станешь ты.
После выжидательной паузы Королев продолжал:
– Полеты в околоземное пространство предъявят людям очень строгие требования. Помимо общей подготовки и универсальных физических данных, космонавтов должно отличать умение управлять сложнейшей техникой. Им необходима определенная летная практика, мгновенная реакция для принятия решений в экстремальных условиях. Вот почему при отборе кандидатов в первый отряд предпочтение было отдано вам, летчикам реактивной истребительной авиации, настоящим воздушным универсалам. Совершая полеты в стратосфере, вы соединили в одном лице и пилота, и штурмана, и бортинженера, и связиста. Ваш летный опыт существенно сократил время подготовки первого космического полета. По всей видимости, он ограничится только одним витком вокруг Земли. Кто-то из вас доставит нам уникальную информацию о работе систем жизнеобеспечения корабля, о поведении человеческого организма в условиях невесомости. Этим полетом завершится начальный этап «теоретического космоплавания» и начнется следующий – этап практической космонавтики.
Ничего подобного летчики еще не слышали от тех, кто встречался с ними до этого дня на теоретических занятиях. Глуховатый, но уверенный голос Главного конструктора покорял, завораживал их «космическое воображение».
Ракетно-космический «оракул» продолжал вдохновлять:
– У нас имеется впечатляющая программа. Возникла идея выхода человека в открытый космос, а также предусматривается идея Циолковского о создании на орбите Земли постоянно действующей научной станции со сменяющимся экипажем. Сегодня на нашем производстве вы познакомитесь не только с реальным космическим кораблем, который для кого-то из вас станет временным орбитальным домом, но и увидите спускаемый аппарат. Его менее совершенный предшественник доставил на Землю целехонькой собачку Лайку. Я посчитаю себя удовлетворенным, если, примитивно изложив наши ближайшие и немножко завтрашние планы, помог вам определиться в чрезвычайно интересном деле. Теперь я готов выслушать и ответить на интересующие вас вопросы.
Первый вопрос Главному конструктору задал Титов:
– Скажите, Сергей Павлович, почему регион для отбора в наш отряд ограничился только европейской частью страны?
– Потому, – ответил Королев, – что нас уже поджимало время. Эту работу надо было провести за три-четыре месяца. А требования к летному составу везде одинаковы, что в Прибалтике, что в Приморье. Кстати, тебя, Герман, и Павла Поповича медики легко обнаружили недалеко от Москвы.
Вопрос Варламова был того же плана:
– А почему, Сергей Павлович, были названы такие строгие критерии для кандидатов: рост – не более ста семидесяти сантиметров, возраст – до тридцати лет?
Главный конструктор ответил и на него:
– Еще год назад космический корабль существовал лишь на листах ватмана, и мы исходили из его конкретных размеров. А возраст?.. Известно, что организм молодых людей менее подвержен разным заболеваниям. В моем возрасте не перенести больших физических нагрузок и не так просто решиться на такой полет.
– Сергей Павлович, как изменятся впредь наши тренировочные занятия? – задал вопрос Карташов.
– Они будут расширяться и углубляться, дорогие товарищи. Основное внимание оставшегося до полета времени будет уделено изучению отдельных систем жизнеобеспечения космического корабля, – четко ответил Королев.
– Вы здорово выручили нас, Сергей Павлович, на первом этапе подготовки, – вступил в разговор Гагарин. – А то ведь Евгений Анатольевич устроил нам поначалу «настоящий медпросвет».
– Что ты имеешь в виду, Юрий? – поставил встречный вопрос полковник Карпов.
– Как что? – повторил Гагарин и ответил: – Звали летать на новой технике, а на занятиях – сплошная теория. То авиационная или космическая медицина, то перегрузки, то невесомость и как с нею бороться… Мы шли испытывать новейшую технику.
– А ежедневная физподготовка? Ты, что же, Юрий, эти занятия никак не учитываешь? – снова возразил Карпов.
– Учитываю, да еще как, Евгений Анатольевич, – с долей иронии согласился Гагарин. – Разве можно забыть ежедневные пятикилометровые кроссы.
Нелюбова больше других волновал вопрос о первом полете. Он напрямую обратился к Главному конструктору:
– Сергей Павлович, вы сказали сегодня, что первым в космос полетит кто-то из нас. Но какими качествами должен, по-вашему, обладать этот заглавный космонавт?
Королев испытующе посмотрел на Нелюбова:
– Думаю, Григорий, что все эти качества в разной степени присущи большинству из вас. Я бы отнес сюда трудолюбие, смелость, любознательность, оптимизм, веру в успех полета, патриотизм.
Попович достал записную книжку, отыскал нужную страничку, обратился к Королеву:
– Сергей Павлович, на днях я прочитал интересную книгу о летчиках. В ней есть такие строки: «Без романтики мы не сможем жить. Мир остановится. Хочется верить, что двигают вперед мечтатели и фантазеры. Это просто другое название революционеров, изобретателей и поэтов».
Главный конструктор с воодушевлением воспринял «демарш» Поповича, поддержал его:
– Очень правильные слова, Павел. Я тоже люблю мечтать. Без мечты я не представляю своей работы. Я мечтал летать на самолетах собственной конструкции, но после встречи с Циолковским решил строить ракеты. Я ушел от Константина Эдуардовича с одной мыслью – строить ракеты и летать на них. Всем смыслом моей жизни стало осуществить мечту и пробиться к звездам.
– Скажите, Сергей Павлович, а программа нашего обучения предусматривает специальные тренировки на космодроме? – задал неожиданный вопрос Варламов.
– Несомненно, Валентин, – ответил Королев. – Только произойдет это, по-видимому, уже в следующем году, после серии экспериментальных запусков кораблей-спутников, оснащенных соответствующей аппаратурой…
Когда вопросы будущих космонавтов наконец иссякли, Главный конструктор предложил им отправиться в сборочный цех. Возле первого в ряду космического аппарата находились его помощники Воскресенский и Ивановский.
Воскресенский тут же обратился к Королеву:
– Кто будет начинать упражнение, Сергей Павлович?
– Ты готовил программу, ты и начинай, – твердо сказал Королев и тут же обратился к своим гостям: – Товарищи космонавты! Я представляю вам своего заместителя по летным испытаниям Леонида Александровича Воскресенского, одного из разработчиков сложных испытательных комплексов здесь и на Байконуре. А Олега Генриховича Ивановского, ведущего конструктора одноместного космического корабля, по-моему, представлять не надо. Он много раз приезжал к вам, в Звездный, проводил занятия по ракетной технике и отдельным системам корабля. Цель сегодняшнего упражнения – знакомство с его системами жизнеобеспечения и спускаемым аппаратом. С последним объектом вы еще не знакомы. Так что сегодня мы сделаем новый шажок вперед, раздвинем свои космические горизонты. Вступление я сделал. Теперь передаю слово Леониду Александровичу.
