Всё меняется даже в Англии - Изаков Борис Романович (книга жизни TXT) 📗
Но по сравнению с числом населения общий тираж газет в Англии в три раза выше, чем во Франции, почти в два раза выше, чем в Соединенных Штатах. Утром в вагоне метро или пригородного поезда почти каждый пассажир читает газету. Подавляющее большинство берет ее в соседнем киоске; продавец знает постоянных покупателей, и ни один из них не уйдет от него с пустыми руками. Лишь меньшинство выписывает газету на дом.
Газеты бывают двух типов: солидные, так называемые «классические» («Таймс», «Гардиан») и массовые, так называемые «популярные». Первые рассчитаны на узкий круг избранных, вторые — на широкую публику.
Лицо «классических» газет мало изменилось за целое столетие. Они отличаются полнотой и обстоятельностью информации. Политическая тенденция сказывается главным образом в редакционных статьях, впрочем написанных опытными журналистами со знанием дела.
— Я всегда повторяю: относитесь с вниманием к тому, что «Таймс» печатает мелким шрифтом, в отличие от того, что она печатает шрифтом крупным, — сказал мне Бертран Рассел. (Мелким шрифтом «Таймс» печатает информацию, крупным — редакционные статьи.) — «Таймс» не боится, — продолжал Рассел, — что факты поколеблют политические убеждения ее читателя: их поколебать невозможно. Читатель «Таймс» может вынести правду — и не дрогнет!
Действительно, читатели «Таймс» — это сливки буржуазного общества. Чтение «Таймс» для английского джентльмена — некий ритуал, а также свидетельство его «респектабельности». Если джентльмену захочется соснуть часок-полтора в мягком кресле у клубного камина, он обязательно прикроется номером «Таймс». Бесстрастный, невозмутимый тон информационных сообщений, обезличенная подача корреспонденций, витиеватый слог статей могут создать на первый взгляд впечатление скуки, — но это только на первый взгляд. Внимательное чтение «Таймс» — от мелких объявлений нонпарелью, которыми занята вся первая страница, до передовых статей и писем в редакцию — больше даст человеку, желающему постичь Англию, чем целый цикл лекций.
Информация «Таймс», публикуемые ею письма в редакцию не сравнимы ни с чем. Возьмите, например, такую заметку: «Национальный мышиный клуб решил начать переговоры с Британским кроличьим советом и с Клубом морских свинок по вопросу о снижении платы за провоз этих животных по железным дорогам на выставки…» Или такое письмо в редакцию: «В Кентерберийском соборе я видел двух человек, куривших сигареты, и одного, курившего трубку. В прошлом году я видел в церкви св. Георга в Виндзоре мальчика и девочку, которые целовались. В газетах я читал о трех девочках, которые слушали музыку по карманному приемнику в Линкольнском соборе. Что-то случилось с Англией, и мне лично это не нравится. П. Симмондс».
Многое может случиться с Англией, но «Таймс» и ее читатели останутся верны себе.
Что касается газет, рассчитанных на массового потребителя, то они абсолютно беспринципны и низкопробны. Они довели до степени искусства умение извращать важные факты, делать сенсацию ни пустяка, раздувать ничтожные подробности личной жизни аристократических особ и кинозвезд, смаковать убийства и другие преступления, забивать людям голову всяким мусором. Эти газеты не гнушаются ничем. Когда вскрылось скандальное дело военного министра Профьюмо, Кристины Килер и великосветского сводника Уорда, они сделали его главной темой дня, уделяя целые страницы непристойным подробностям и ухитрившись превратить проститутку Килер в «звезду» своего рода. Воскресная газета «Ньюс оф уорлд», публиковавшая из номера в помер «Исповедь Кристины», увеличила благодаря этому свой тираж на 300 тысяч экземпляров; курс ее акции подскочил с 37,5 шиллинга до 44 шиллингов.
Чтобы не быть голословным, сошлюсь на отзыв покойного лейбористского министра иностранных дел Моррисона: он говорил, что у так называемой «большой прессы» вошло в обычай «искажать и скрывать истину», и назвал ее деятельность «позором для журнализма». Еще энергичнее выразился лейбористский министр Бивен. Он заявил, что английская пресса — «самая проституированная пресса в мире», и добавил: «Центральные и провинциальные газеты из недели в неделю накачивают смертельный яд в головы людей».
Впрочем, даже находясь у власти, лейбористское руководство в прошлом палец о палец не ударило, чтобы изменить такое положение вещей. Больше того, оно отдало на откуп капиталистическим дельцам единственную ежедневную лейбористскую газету «Дейли геральд», в результате чего та приобрела все худшие черты «популярной» прессы, а потом бесславно скончалась.
На Флит-стрит идет непрерывная ожесточенная борьба между гигантскими газетными монополиями. Сильный поедает того, кто послабее. Число газет сокращается. За последние десять лет в Англии перестало выходить около двадцати ежедневных и воскресных газет. Меньше всего принимают во внимание интересы и запросы читателей: когда пять лет назад консервативная «Дейли мейл» проглотила «Ньюс кроникл», в которой работал еще Чарльз Диккенс, — подписчикам старой либеральной газеты просто стали высылать газету консервативную — и дело с концом.
«Обсервер» писала по поводу такой практики: «Это бизнес, и только бизнес — покупаться и продаваться вместе с редакторами, сотрудниками и читателями, как продавались и покупались в XIX веке русские поместья со всеми их «душами». Купленная газета может быть изменена, обновлена или просто закрыта. Единственный смысл ее существования — приносимый ею доход».
«Большая пресса» Англии в основном — собственность четырех монополий: это концерны Сесиля Кинга (группа «Дейли миррор»), Роя Томсона (группа «Санди таймс»), лорда Ротермира (группа «Дейли мейл») и семейства покойного лорда Бивербрука (группа «Дейли экспресс»). Всех крупнее концерн Сесиля Кинга: его капитал оценивают в 100 миллионов фунтов стерлингов. Не мудрено, что именно он проглотил издательство «Одэмс пресс лимитед», выпускавшее лейбористскую газету «Дейли геральд».
В свое время Генеральный совет профсоюзов уступил больше половины акций издательства «Дейли геральд» капиталистическому концерну «Одэмс пресс лимитед». Впоследствии Сесиль Кинг захватил «Одэмс пресс», закрепив за собой 51 процент акций «Дейли геральд». «Дейли геральд» делалась по всем канонам «популярной прессы», но тираж ее — хоть он и превышал миллион экземпляров — все же отставал от тиражей других массовых газет Флит-стрита. В результате крупные рекламодатели ее не жаловали, и новый хозяин вскоре решил ее прикрыть. Понадобилось личное обращение к Кингу лидера лейбористской партии Гарольда Вильсона, будущего премьер-министра Англии, чтобы магнат Флит-стрита согласился отсрочить исполнение смертного приговора лейбористской газете до парламентских выборов. Но он не сдержал обещания и закрыл ее за месяц до выборов. Политическая партия, собравшая на выборах большинство голосов, не в состоянии обеспечить выпуска собственной газеты! Характерный штрих «британского образа жизни»…
В Англии много говорят о «свободе печати». Для того чтобы ею воспользоваться, требуется обычно от пяти до десяти миллионов фунтов стерлингов. Но и это еще не все. Даже если иметь такие огромные деньги и миллионный круг читателей, нужна еще и благосклонность крупных рекламодателей.
Дело в том, что выручка от продажи газеты не покрывает издержек производства; газета продается ниже себестоимости. Разница, как правило, покрывается — и перекрывается — доходами от объявлений. Погоня за объявлениями крупных промышленных и торговых фирм накладывает отпечаток на всю деятельность газеты. Здесь — дополнительные пружины для давления на печать со стороны капитала. Известны многочисленные случаи, когда перед выходом очередного номера какой-нибудь газеты снималась по требованию отдела объявлений важная информация, которая могла не понравиться тому или иному рекламодателю.
Хозяева газет — Кинги, Томсоны, Ротермиры, Бивербруки — именуются в просторечии «лордами прессы». Все они принадлежат к самой верхушке класса капиталистов. Наряду с газетами и журналами, они владеют лесозаготовками, бумажными фабриками, предприятиями, изготовляющими типографскую краску; их капиталы вложены в банки и страховые компании, в пушечные фирмы и химические концерны, в заокеанские рудники и плантации. Газета для них — такой же бизнес, как и всякий другой.
