Советский анекдот. Указатель сюжетов - Мельниченко М. (библиотека книг .TXT) 📗

Последние редакции собрания Н.В. Соколовой складывались уже в современной России, после выхода в свет всех крупных сборников советских анекдотов. Совершенно очевидно, что Н.В. использовала в качестве источника минимум одно издание – собрание Д. Штурман и С. Тиктина. В собрании Соколовой нет прямых цитат из собраний предшественников – всякий раз она целиком переписывала текст, но близость ее коллекции и [ШТ 1986] очевидна – подавляющее большинство сюжетов, опубликованных в израильской коллекции, имеют аналог в собрании Соколовой. В значительной части случаев сюжеты, сильно варьирующиеся в записях из прочих источников, в этих двух сборниках относительно близки, но запись Соловой почти всегда больше, с некоторым количеством довольно бессмысленных для сюжета подробностей и, возможно, с несколькими вариантами концовки, часто очень ходульными. Примеров этому много, в качестве характерного можно привести сюжет № 5659. Мы нашли две его фиксации – первую из собрания [ШТ 1987: 510] мы целиком привели в Указателе; вторую, представленную в Указателе только шифром, отсылающим к собранию Соколовой, позволим себе процитировать ниже:

Соколова часто превращает запись анекдота в небольшое художественное произведение, в котором она старается прояснить, исходя из своего понимания сюжета, мотивации персонажей и дать исторический комментарий. Пуант анекдота Н.В. часто увеличивает до нескольких предложений или же продолжает действие анекдота уже после того, как было озвучено смеховое ядро сюжета. Такого рода записи мы старались включать в Указатель только в виде шифра.

Серьезную проблему представляет также наличие в собрании Соколовой множества сюжетов, безусловно имеющих фольклорную природу, но, вероятно, не являющихся частью советской устной традиции. Н.В., видимо, использовала переводные издания зарубежных анекдотов, такие как «Антология мирового анекдота», и адаптировала к советским реалиями классические сюжеты про, например, англичан, французских проституток и пр. Подобного рода сюжеты мы включали в Указатель в статусе сомнительных и с примечанием, содержащим ссылку на запись более традиционной версии сюжета.

С одной стороны, перед нами источник с очень значительным количеством записей советских анекдотов и довольно хорошей авторской датировкой сюжетов. С другой, источник, наполненный никак не помеченными авторскими текстами, чрезвычайно похожими на анекдот по форме, и текстами, имевшими хождение в очень узких интеллигентских кругах – анекдотами в понимании XVIII века. Не вполне понятно, к какому жанру относить десятки текстов о РАППе и сотни текстов о советских писателях, по форме очень похожие на анекдот, но имеющие шансы на популярность только в очень узких интеллигентских кругах, в которых вращалась Н.В. Соколова, знакомых с литературной «кухней» советского времени. Даже если подобного рода тексты не являются записью продукта творческой инициативы собирателя или близких к нему людей, все равно круг распространения подобного рода «анекдотов» был крайне невелик. Такой же вопрос правомерен и по отношению к десяткам зафиксированных Н.В. Соколовой каламбурных шуток на политические темы. Каламбур как основа анекдотического сюжета крайне нехарактерен для городской – и тем более крестьянской – традиции ХХ века. Любовь к каламбурной шутке является совершенно очевидной составляющей персонального чувства юмора Н.В. Соколовой – профессиональный писатель, она хорошо чувствовала язык.

В связи с неоднозначностью источника и необходимостью проверки каждого конкретного текста в Указатель были внесены лишь 2253 текста из собрания Соколовой. Половина текстов из рассматриваемого источника не была включена даже в статусе «сомнительных» сюжетов, возможно не имеющих устного хождения, – слишком очевидна в большинстве случаев авторская инициатива Н.В. Соколовой.

Структура сюжетного фонда и эдиционные принципы Указателя

В данный Указатель вошли записи анекдотов, имевших хождение на территории СССР с 1917 по 1991 годы. При работе с источниками мы исходили из определения термина «анекдот«, уже приводившегося выше: «анекдот – жанр преимущественно городского фольклора, представляющий собой небольшой пуантированный рассказ». При этом в Указатель попали и тексты, не соответствующие данному определению, но причисляемые к анекдотическому жанру самой традицией – популярные остроты и анекдотические дезаббревиации, записи которых встречаются в наших источниках среди прочих текстов анекдотов.

Обязательным условием для попадания в Указатель стало наличие в хотя бы одной из фиксаций анекдота советской специфики – издание в первую очередь ориентированно на традицию советского политического анекдота, и сюжеты, не имеющие отношение непосредственно к политическому развитию, включались лишь в той мере, в которой они дают представление о советской реальности. В рассматриваемый период государство стремилось контролировать все сферы человеческой жизни, поэтому в подавляющем большинстве анекдотов на условно «бытовые» темы очень легко вычленить специфику, делающую возможным фольклорное выживание анекдота только в среде, знакомой с советским укладом жизни. Именно поэтому в Указатель попали довольно опосредованно характеризующие советский строй анекдоты о супружеской измене, дающие представление о распределении ролей в советской семье, и даже циклы анекдотов о кинематографических персонажах – Чапаеве и Штирлице, иллюстрирующих взаимодействие устной традиции с пафосом производимого государством культурного продукта. Вместе с тем в собрание не включен ряд популярных сюжетов, имевших советский генезис и получивших широкое распространение, но посвященных универсальным темам, не связанным с советской действительностью. В собрание не вошли как конкретные тексты, имеющие отношение к выделенным нами тематическим группам, но не имеющие советской специфики (часть анекдотов о супружеской измене и сексуальных отношениях, пьяных людях, взаимоотношениях врача и пациента), так и целые циклы сюжетов (анекдоты о дистрофиках, сумасшедших, практически не затронута детская анекдотическая традиция, анекдоты о Вовочке, мультипликационных персонажах). Не включались не адаптированные к советской реальности тексты дореволюционной устной традиции, а также тексты из периодически выпускаемых советскими издательствами переводных сборников иностранных анекдотов – исключение сделано только для ряда фиксаций, представляющих собой «немецкие» версии существующих советских сюжетов, и нескольких «новелл союзников» – американских и английских анекдотов, ставших частью советской традиции во время войны или в первые послевоенные годы. В Указатель также включались анекдоты стран социалистического лагеря и иностранные анекдоты об СССР, русскоязычные фиксации которых нам удалось обнаружить в источниках рассматриваемого периода.