О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе - Калюжный Дмитрий Витальевич (серия книг .txt) 📗
Не нужно форсировать время перехода к демократии. Торопливость здесь не только бесполезна, но и вредна. Демократии надо УЧИТЬСЯ, начиная с выборов самой мелкой местной власти. Необходимо срочно решать вопрос развития средств коммуникаций (пока всё не порушено необратимо); это один из первостепенных вопросов. Нужно радикально менять политику Центра: уменьшить количество вопросов его ведения, передав многие из полномочий на региональный уровень. Тогда рядовой избиратель получит больше возможностей для влияния на жизненно важные вопросы, хотя бы потому, что если вопросы решает меньшее количество людей, то голос каждого становится более значимым. А общефедеральные выборы станут менее важны и по степени влияния на них рядового избирателя, и по значимости решаемых ими вопросов.
Не следует бояться президентской республики, но при этом надо иметь реальное, а не декларированное разделение властей. На местном же уровне возможны самые разнообразные формы построения власти. При этом они не должны нарушать некоторых рамочных норм, которые должны быть постулированы в Конституции Российской Федерации.
И главное. Надо, чтобы люди, имеющие власть, думали о благе России, а не о чужих «моделях», пусть они даже и оправдались где-то там, за бугром. Как добиться, чтобы такие люди оказались у власти? А демократическим путём. Через выборы.
Национальный вопрос
Много ошибок возникает из неправильной классификации понятий. Например, мы хотим разобраться с библиотекой, то есть разложить определенным образом книги. Во-первых, мы выделяем свои книги из всех остальных, поставив на них штампик: Ex Libris (из книг) такого-то. Теперь начнем классифицировать «свои» книги. У нас много книг на русском языке и несколько – на иностранных. Среди русских книг есть и переводные. Как мы будем раскладывать их дальше? Можно по языкам, на которых они написаны, но как быть со словарями с одного языка на другой? Можно по странам, к которым принадлежат авторы. Можно по языкам, на которых были написаны оригиналы. Короче, нет ни ясности, ни однозначности.
Та же проблема возникает, когда мы пытаемся разобраться со структурой Российской федерации. Есть граждане страны, есть нации, есть этносы. Россиянами мы называем всех граждан страны. Далее есть класс, в который входит приблизительно 80% граждан, считающих себя русскими. И тут возникает вопрос: одного ли они порядка, например, с татарами, чувашами, карелами и т. д.?
Не является ли понятие «русский» суперэтническим? Не правильнее было бы считать однопорядковым такое деление: владимирцы, псковичи, рязанцы, татары, чуваши, смоляне и т. д.? Но это ещё не все. В результате долгого совместного житья, в любом историческом регионе существуют представители разных этносов. Например, сегодня в Москве живёт больше татар, чем в Казани. То есть у нас есть ещё и деление граждан на региональном уровне.
В своё время большевики внедрили в сознание людей миф о дореволюционной России, как о тюрьме народов. И предложили деление страны по признаку национальности. Они рассуждали, наверное, так: «Сейчас нам нужна поддержка национальных элит и движений, а со временем, когда идеи интернационализма победят, государственные и этнические границы будут стерты, сведены на нет. Индустриализация сформирует на национальных окраинах рабочий класс, а просвещение – внесет в него коммунистическую сознательность».
Надо признать, что это была вполне осмысленная политика, которая могла принести свои плоды. Вот причина создания советских республик по этническому признаку. А сейчас забыто, почему это делалось, и продолжает тиражироваться разумное в одних условиях, и совершенно вредное в других деление страны по национальностям.
Следует помнить, что при создании России не было таких народов, которых бы уничтожили или загнали в резервации. Все сохраняли свой образ жизни, свои традиции, свою веру, а главное – свою землю. Упомянем и о довольно гибких регулятивных механизмах политики в отношении национальных регионов империи, о том, что их специфика учитывалась в организации системы местного самоуправления, судопроизводства, образования.
Простой пример. В царской России никогда мусульман не награждали крестом (орденом или медалью Святого Георгия), для них был свой аналог этих наград. А вот нынешние «демократы», борцы за свободы и «права», об этом даже не подумали. Всем подряд навешали крестов, причём сами-то наши властители, похоже, вообще ни в какого Бога не верят.
В имперской России элита была полиэтничной, а политика носила принципиально наднациональный характер. Бухарский хан и при царском дворе оставался ханом, грузинский князь – князем. Ценности государственного патриотизма и лояльность по отношению к верховной власти выдвигались как требование для всех без исключения народов России.
Мы далеки от идеализации прошлого. Были и очаги постоянной нестабильности, порядок в ряде окраин поддерживался военно-административными методами. Правда, после общей нестабильности 1917 года сепаратизм охватил почти все регионы России. В результате этнические элиты, в обмен на поддержку коммунистического режима и очередных кремлевских вождей, получили формальную власть в своих национальных «автономиях». А русские в разных регионах, включая чисто русские, получили стойкий комплекс неполноценности: они вроде даже не этнос.
Сегодня, после распада СССР, многие проблемы советской поры перенесены в Российскую федерацию. Новые вожди стараются приобрести поддержку, заигрывая с этническими элитами, вместо решения проблемы структуризации страны нормальным образом. Хотите – на уровне территорий, где Самарская область и Татарстан – одноуровневые структуры. Хотите – на этнической основе, тогда рязанцам и чувашам надо дать одинаковые права. Но второй путь сложен, из-за перемешанности этносов по территории страны. Поэтому нужно осуществить политическое и экономическое равноправие на уровне территорий, а культурное на уровне этносов. То есть единая Российская федерация – не союз народов, а союз территорий, подтвержденный этническим равноправием.
Проблемы всегда обостряются, когда падает жизненный уровень. В такой ситуации начинается поиск того, кто «съел мой кусок хлеба». Если люди воспринимают свою страну как толпу перемешанных народов, среди лиц другой нации и будут искать обидчика. Это путь к развалу страны. А между тем повышение качества жизни народов России требует единого экономического пространства.
Русские сроду не были нацией, а всегда – сверхнацией. Этнические корни тут изначально смешанные: славянские, финские, тюркские и еще Бог знает какие; и государство российское изначально не национальное. Русские – результат, а не исток процесса. И для русских, как суперэтноса, надо искать не национальную, а державную, государственную идею. И это не противоречит интересам других этносов, составляющих во всей своей совокупности страну Россию.
Имперская составляющая сознания этнических групп (москвичей, новгородцев, рязанцев и т. д.) сформировалась быстрее, чем понимание, что они составляют новую суперэтническую общность, русских. Поэтому сознание русских исторически складывалось как государственническое. От русских требовалось служить империи и нести ее бремя, довольствуясь пониманием этой миссии и ничего (или почти ничего) не получая взамен. Это перешло и на советскую эпоху, где они без особых усилий стали считать себя советскими (по опросам, до 80% этнических русских называли себя, прежде всего, советскими и не более четверти могли назвать хоть один признак национальной идентификации).
Отметим, кстати, одну особенность российского менталитета. Здесь, как ни удивительно, всегда была склонность найти что-то такое, взявшись за которое, можно махом получить общество благоденствия. Это результат представления себя, своей страны как единого целого. Говоря по-другому, из ямы вылезти либо всем, либо никому. Но теория эволюция как раз показывает, что при увеличении системы падает ее управляемость, и для выживания ей становится выгодным разбиться на ряд подсистем, подчиненных общей задаче. Каждая часть решает собственные вопросы, не противоречащие решению общей для всей системы задачи. Эти «части», подсистемы, могут быть даже полностью автономны.
