Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Верхотуров Дмитрий Николаевич (прочитать книгу TXT) 📗
Нужно понять, уяснить себе, что в развитии чего-то всегда бывает две стороны. Одна сторона – материальная. То есть разнообразные возможности, наличие материалов, запасов, капитала, денег, технологий, оборудования. С наличием или отсутствием чего-то не поспоришь: завод либо есть, либо его нет, и это имеет различные последствия. Другая сторона – это воля человека, его состояние ума. В развитии эта сторона играет огромную роль, активную и ведущую [92]. Нередко человек способен действовать наперекор обстоятельствам. Столкнувшись с фактом отсутствия завода, он может сказать: «Построим!» и начнет решать задачу строительства остронеобходимого завода.
Наличие или отсутствие заводов, шахт, рудников, дорог, оборудования и денег, это, конечно, серьезные обстоятельства, и в истории сталинской индустриализации они сыграли большую роль. Но нужно сказать со всей твердостью: без Сталина индустриализация не состоялась бы! Он был центром, сосредоточием и руководителем той воли населения СССР, которая сдвинула трудноразрешимую экономическую задачу с мертвой точки. Именно Сталин сумел так сформулировать политику партии, что все силы страны оказались брошенными на разрешение задачи индустриализации, и это позволило добиться выполнения тех грандиозных планов.
Было потрачено немало слов на то, чтобы доказать неспособность Сталина к управлению страной [93]. Приводились самые разные доводы и примеры, в числе которых был и такой: вот, мол, Сталин, разгромив троцкистскую оппозицию, тут же вооружился идеями троцкистов о сверхиндустриализации, повел наступление на Бухарина, ликвидировал нэп и развернул коллективизацию крестьян. И неизменно добавляют при этом: «Довел страну до развала».
Такого взгляда придерживались сам Троцкий и Валентинов, которые, собственно, пустили эту идею в широкое хождение. Понятно, из каких побуждений так говорил Троцкий – из желания оправдаться перед читателем его воспоминаний, уверить его в жизнеспособности своих идей, которые, мол, и сам Сталин не постеснялся заимствовать. Почему же так говорил Валентинов, оставивший детальное описание советской жизни середины 1920-х годов и сделавший много интересных наблюдений, однозначно сказать нелегко.
Вслед за ними, историки стали повторять, что Сталин заимствовал идеи троцкистов, что, мол, сталинская индустриализация делалась по троцкистским рецептам. Это утверждение можно встретить в очень даже солидных и достойных внимания исследованиях. Не обошли этот взгляд своим вниманием Эдвард Радзинский и Дмитрий Волкогонов. Любопытно, что он приводится на фоне замалчивания фактов хозяйственного строительства и деятельности Сталина на этом поприще.
Все такие заявления, конечно, ерунда. Это только слова Троцкого и ничего больше. Товарищи, которые делают такие заявления, совершенно не замечают, что между идеей и ее воплощением «в металл» есть огромная разница. Всякая идея, обставившись со всех сторон фактами, данными, разработанными программами, отделяется от автора и начинает самостоятельное существование. Ядро заложено автором, но вот к последствиям он может не иметь никакого отношения. Кроме того, нельзя не заметить, что между взглядами Преображенского и Сталина на индустриализацию есть огромная разница. Первый говорит об этом вообще, в целом: «сверхиндустриализация». Второй говорит сугубо конкретно: заводы, станки, оборудование, машины. Обобщая, конечно, для необходимости охвата больших отраслей тяжелой промышленности.
Преображенский говорит об индустриализации, не выделяя никакой приоритетной отрасли. Сталин же, наоборот, говорит об индустриализации, как о развитии конкретно тяжелой промышленности, а еще конкретнее – машиностроения. Для Преображенского строительство металлургического и текстильного предприятия равнозначно. И то и другое будет индустриализацией. Сталин настаивает: индустриализация индустриализации рознь. С одним вариантом можно попасть в кабалу к капиталистам, а с другим нет. Нам, говорит Сталин, нужна такая индустриализация, которая бы не завела в эту кабалу. Одним словом, нужно стать страной, которая производит машины. Преображенский говорит, что для финансирования промышленности нужно взять средства у крестьянина. Сталин говорит, что нет, главные средства для промышленности будут взяты из доходов государства от внешней торговли, работы промышленности, из сэкономленных средств и займов у населения.
Эти утверждения могут показаться странными. Но, тем не менее, это так. Сам Сталин сформулировал свои взгляды с исчерпывающей ясностью в своих статьях и выступлениях:
«Просто развития государственной промышленности теперь уже недостаточно. Тем более недостаточен ее довоенный уровень. Теперь задача состоит в том, чтобы двинуть вперед переоборудование нашей государственной промышленности и ее дальнейшее развертывание на новой технической базе» [94].
«Не всякое развитие промышленности представляет собой индустриализацию. Центр индустриализации, основа ее состоит в развитии тяжелой промышленности, в развитии, в конце концов, производства средств производства, в развитии своего собственного машиностроения» [95].
Я привел четыре главных различия взглядов Преображенского и Сталина на индустриализацию, из чего вытекает, что утверждение о заимствовании Сталина взглядов троцкистской оппозиции – ложь. Когда Преображенский впервые выразил свои взгляды в печати, Сталин даже и на схожую тему не говорил. Это легко проверить по его собранию сочинений. А когда заговорил уже об индустриализации, тот тут выяснилось, что взгляды Сталина существенно отличаются от взглядов Преображенского.
Так вот получилось с идеей индустриализации. Спорить не приходится, что впервые эту идею высказал Преображенский. Его рецепт был первым по времени появления рецептов строительства советской экономики, высказанный после смерти Ленина. Через Пятакова его идея оказала влияние на хозяйственную деятельность ВСНХ и воплотилась в виде ОСВОКа. Но там уже она попала в руки разработчиков, которые ни к троцкистам, ни к сталинистам уже никакого отношения не имели. Это были или беспартийные, или меньшевики-специалисты. Если продолжать логику Троцкого – Волкогонова, то нужно или признать, что бывшие меньшевики в СССР сделались поголовно троцкистами, или мы можем с полным правом план индустриализации назвать меньшевистским. Ни то ни другое к истинному положению дел даже и не приближалось.
Они разрабатывали идею исходя в первую очередь из реального положения хозяйства и промышленности, а не из туманных идей Преображенского. По ходу дела разработанная коллективными усилиями троцкистов, бухаринцев и сталинистов, большевиков, меньшевиков и беспартийных с помощью дворян и бывших царских чиновников сама идея индустриализации оторвалась от Преображенского, который в дальнейшей разработке никакого участия не принимал, утратила троцкистский дух и стала жить своей самостоятельной жизнью.
После долгих разговоров, споров и препирательств получился результат, который, собственно, и заинтересовал Сталина. Этим результатом был совершенно конкретный план, в миллионах рублей вложений и тысячах тонн продукции, который можно было воплотить в жизнь. Сталин, вошедший в мировую историю как практик, сделал ставку именно на конкретный план, произнес свою историческую речь и внес упомянутые поправки в резолюцию съезда.
Потом, уже после съезда, партийные теоретики и хозяйственники предложили целый ворох рецептов строительства советского хозяйства, с опорой на тот или на другой класс, по такому или по другому принципу. Но они уже появились после того, как был разработан первый конкретный план, и потому для Сталина интереса не представляли. Кстати, сам тезис о сверхиндустриализации появился в устах троцкистов только в апреле 1926 года, всего за три месяца до закладки первенца индустриализации – Сталинградского тракторного завода.
