Армагеддон завтра (учебник для желающих выжить) - Калюжный Дмитрий Витальевич (книги онлайн TXT) 📗
Вскоре после Конференции в Рио-де-Жанейро новый президент США Билл Клинтон сделал официальное заявление об экологической политике своей страны. Оказывается, США, став «мировым лидером», единственной «сверхдержавой», вовсе не собирались заботиться о судьбах всего мира. Их интересовал только свой интерес и свой приоритет. Основными направлениями американской стратегии, как сообщил Клинтон, должны стать укрепление конкурентоспособности и захват американскими компаниями лидерства на мировом рынке природоохранной технологии и услуг. А о масштабах этого рынка можно судить по оценкам американских экспертов, оценивавших спрос на нём на уровне около пятисот миллиардов долларов.
Направленность политики понятна. Что, ныне востребованы товары и технологии природоохранной направленности? Очень хорошо. Штаты захватывают этот рынок. И одновременно отказываются подписывать разработанные мировым сообществом жизненно важные конвенции по сохранению природы. Как видим, рыночная экономика в любом случае, даже если речь идёт о рынке природоохранных товаров и услуг, остаётся природоразрушающей структурой.
Американское Агентство международного развития в конце 1992 года приступило к осуществлению проекта по улучшению состояния окружающей среды в странах СНГ. Среди программ Агентства были и программы общественного обучения населения государств СНГ, как правильно понимать экологические проблемы и как их решать. В апреле 1993 года была принята программа «Технологии для решения международных экологических проблем», в рамках которой США предложили другим странам уже опробованную высокоэффективную технологию «для решения ключевых экологических проблем» в энергетике, промышленности и сельском хозяйстве, а также в лесоводстве и сохранении многообразия живой природы.
Всё это было бы прекрасно, если бы такая деятельность дополнялась снижением уровня потребления в самих США! Но происходит нечто иное. Формирование экологического сознания российского населения ведёт не российское, а иностранное правительство, а сама Америка, потребляя более 40 % мировых ресурсов, учит других, как им сберегать природу, покупая технологии и товары у неё же. Беспроигрышная политика, если забыть, что сама природа однажды поставит этим рыночным игрокам окончательный мат.
Происходит подмена понятий. Вместо сосуществования, согласованного с возможностями природы, человечеству предлагают сосуществование, согласованное с интересами Америки. И в ходе этого процесса многим странам, в том числе России, навязывают неприемлемые или неосуществимые международные обязательства, их вовлекают в неприоритетные для них программы, вмешиваются во внутренние дела суверенных государств.
Разумеется, в конкурентную борьбу вокруг потенциальных рынков экологической технологии включились и другие, кроме США, индустриальные страны. И понятно, что ради достижения своих собственных целей все они превращают экологию в политизированный институт. А это отрицательно сказывается на уровне объективности многих исследований, подрывает доверие к науке. В высказываниях американских учёных соседствуют признания о выходе антропогенных нагрузок за пределы ассимилятивной ёмкости биосферы – и обоснования возможности экологически устойчивой мировой экономики. Ставятся рядом призывы к добровольному сокращению уровней потребления энергии и природных ресурсов – и согласие на экономический рост как развивающихся, так и высокоразвитых стран!
Неизвестно, как и каким образом следует принимать и согласовывать меры по сокращению антропогенной нагрузки до допустимого уровня. Отсутствует глобальная система контроля использования несущей ёмкости планеты, не проводится учёт фактического использования конкретными странами экологического потенциала Земли, и вообще права государств на использование этого потенциала не распределены. Несмотря на повсеместное признание, что государства не имеют суверенных прав на разрушение и истощение общих ресурсов – атмосферы и океанов (с этим согласны даже США), сохраняется режим «общего котла», из которого каждый черпает, сколько может. А у кого больше сил, тот больше черпает. В итоге общий потенциал используется на основе права сильного, причём эксплуатируется и чрезмерно, и неэффективно.
В биосферу пространств, расположенных за пределами национальной юрисдикции, скидываются отходы антропогенной деятельности, и больше всех скидывают их индустриальные страны во главе с США. И они отнюдь не спешат устанавливать доли такого сброса, понимая, что по справедливости их доля оказалась бы ниже фактических сбросов.
Короче говоря, человечество не знает ни размеров антропогенной нагрузки, за которой начнётся обвал, ни сроков выхода на этот уровень, и не следует никаким правилам обхождения с природой, и если вам скажут, что некие «правила» есть, не верьте. Критерий экологичности превращён в основной показатель конкурентоспособности государства на внешних рынках, и не более того!
Да, действительно, выработаны объективные и предельно жёсткие международные экологические стандарты качества продукции и услуг. Для чего? Для защиты природы? Нет, они просто заменяют традиционные протекционистские барьеры во внешней торговле, и зачастую оказываются столь же необоснованными.
Предположим, в Америке разработали некий экологический стандарт. Международные договора это стандарт признают. Какая-либо страна не имеет должной производственной базы для создания продукции, соответствующей стандарту. Значит, продавать этот товар за границу она уже не может, да и внутри страны тоже. Так через принятие экологических стандартов устанавливается диктат над странами, не вышедшими на уровень этих стандартов; они попадают в импортную зависимость и лишаются всякой возможности развиваться. Это несправедливо, но спорить бесполезно: побеждает сильный.
Конкретный пример. Международное сообщество желает снизить шум от самолётов. Бац, и российские компании оказываются перед необходимостью тратить громадные средства, а иначе их не допустят в воздушное пространство иных стран. Другой пример: пожелали сократить выбросы тепличных газов (прежде всего СО2) и отказаться от использования хлорфторуглеродов (фреоны, хладоны), усугубляющих истощение озонового слоя. Россия должна была прекратить производства фреонов, лежащих в основе ряда важнейших отраслей промышленности, прежде всего холодильной техники и противопожарных систем, без которых не может функционировать ни сфера производства и хранения продовольствия, ни система обеспечения пожаробезопасности на гражданских и военных объектах. Для перехода на заменители требуются многомиллиардные затраты; да он и вообще нереален в предписанные нам сроки…
Самое парадоксальное: среди учёных до сих пор нет единого мнения о роли, и тем более определяющем вкладе фреонов в образовании дыр в озоновом слое над теми или иными частями Земли!
Ещё одна цель, прикрытая экологической риторикой – военно-политическая. «Международная общественность» супит брови, указывая России на её военно-промышленный комплекс, как на крупнейшей источник антропогенного ущерба окружающей среде и здоровью населения. Целенаправленная политика Запада в этом направлении ведётся с начала 1990-х годов. При этом сами США применяли бомбы с урановыми стержнями в бомбежках Югославии, бомбили химические заводы в Ираке и т. д. Нам кажется, что в ближайший год появится много новых примеров.
А люди не дают себе труда задуматься: почему, беспокоясь о нашем здоровье, нас заставляют разоружаться, но сами этого не делают?
В программах экологической помощи России (и не только России) доминирует энергетическое направление. В подписанной в 1991 году Европейской энергетической хартии высказано утверждение, что западный капитал и опыт должны использоваться для изучения резервов энергии в странах СНГ. Зачем? Чтобы обеспечить такое положение, при котором были бы удовлетворены будущие энергетические потребности Запада. Показательно, что Хартия подчёркивает важность мер по сбережению энергии в Восточной Европе и СНГ, не упоминая о необходимости аналогичной стратегии для Запада. Мы, стало быть, должны сберегать, они – потреблять. Ведь это они «золотой миллиард», а мы расходный материал. Так что ни о каких правах природы и человечества в целом речи не идёт, а только и исключительно о выживании нескольких общественных структур.
