Пауло Коэльо. Исповедь паломника - Ариас Хуан (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
— Тогда давай получше объясним, что ты называешь магией, прежде чем перейдем к разговору о мрачных страницах твоего прошлого.
— Знаешь, то, чем мы сейчас занимаемся, это тоже своего рода магические действия. Это ритуал, в котором только от меня зависит, захочу ли я открыть тебе все, доверюсь тебе или нет. Сейчас для меня ты — это не просто ты, ты представляешь всех моих читателей, воплощаешь их любопытство. Ты будешь задавать мне вопросы, будучи наделен этим даром. Это то же самое, что ты сделал в своей книге о Сарамаго, в «Возможности любви». Читая эту книгу, я нашел в ней вопросы, которые и мне хотелось бы задать, чтобы лучше узнать этого замечательного португальского писателя. Такие вещи кажутся мне почти священными, потому что позволяют прикоснуться к самой сокровенной стороне нашего "я".
— Но у тебя был и опыт общения с плохой, черной магией. Какие ты сохранил о ней воспоминания?
(Ни разу за все время наших многочасовых бесед Коэльо не казался таким напряженным и беспокойным, как во время разговора о магии. Была полночь, и он захотел передохнуть, прежде чем приступить к разговору. Для него этот час на границе дня и ночи наделен священным, ритуальным смыслом. Коэльо сознает, что сейчас будет говорить о ключевых, но очень тяжелых моментах своей жизни, и ему трудно начать. Он попросил у нас разрешения — коль скоро речь должна была идти о магии — зажечь свечи и погасить электрический свет. Так и было сделано.)
— Итак, мы собираемся поговорить о твоем контакте с магией. О мире магии мало что известно, и возможно, твоим читателям будет интересно узнать, с чем тебе пришлось в нем столкнуться.
— Я постараюсь придерживаться хронологии, пусть это будет хорошо организованная исповедь, в которой я, пока говорю, постараюсь увидеть себя самого. Я тебе уже рассказывал о своем опыте с наркотиками. Я получил иезуитское воспитание, и оно предполагает, что в тебя закладывают определенное представление о Боге. Для меня — не знаю, как для других, — это был скорее негативный опыт, ведь именно в иезуитском колледже я потерял свою детскую веру. Навязывать веру — это лучший способ заставить тебя взбунтоваться и перейти на сторону противника. Я слышал, что Фидель Кастро тоже учился у иезуитов. Для меня восстать против навязанного мне религиозного воспитания означало переметнуться к марксизму. Поэтому я и начал читать Маркса и Энгельса.
— Помимо всего прочего, это происходило во время бразильской диктатуры.
— Именно поэтому я и начал читать все, что было тогда запрещено. В том числе и марксистскую литературу, которую считали воплощением дьявольщины. Я принялся читать все подряд. Чувствовал себя атеистом. Но период атеизма продлился недолго, потому что у меня в душе жила писательская любознательность, и я начал задавать себе классические вопросы: «Кто я? Что я здесь делаю? Закончусь ли я? Где мое начало?» Не помню, сколько мне было лет. Это было году в 1969, когда в Бразилии начало пускать корни движение хиппи со свойственным ему зарядом мистицизма.
— И ты увлекся этим движением.
— Я спрашивал себя: «Да что это?» Сначала мне показалось, что это лишь способ уйти от действительности, ведь в то время я был пропитан марксистскими идеями, думал о борьбе за народ, за свободу, за диктатуру пролетариата и т. п. Хотя на самом деле меня мучили противоречия, потому что я боролся за диктатуру пролетариата, ходил на митинги, но при этом обожал «Битлз». Было во мне что-то не укладывающееся в рамки чистого марксизма. Кроме того, я обожал театр.
— То есть, по сути, это был поиск не столько в политической, сколько в духовной сфере.
— По правде говоря, меня притягивал мир духовности, я искал необычных путей, ведь навязанная моим воспитанием традиционная религиозность меня не убеждала. Так я отправился в самую дальнюю даль, с головой погрузился в изучение индийской космогонии.
Начал с того, что распевал все мантры, какие попадались мне под руку, занялся йогой, медитацией, всем, что казалось мне связанным с восточной духовностью.
— Тогда ты не был женат?
— Был, я жил тогда со своей первой женой, у нее водились деньги, а потому мне не нужно было ни о чем заботиться, я мог читать, сколько захочу. Я прочел самые разнообразные вещи, от «Утра магов» Луи Повеля и Жака Бержье вплоть до литературы по историческому материализму. В то время я жил вместе с другими хиппи, и мне вдруг пришло в голову нечто очень любопытное. Я подумал: а что, если бы я жил в 1928 году?
Если бы я ехал на машине, а в этот момент в том же месте проходил бы Гитлер, а я бы его случайно сбил насмерть? Действительно ли я, сам того не зная, повлиял бы на жизни миллионов людей? При этом меня бы наверняка посадили в тюрьму за непреднамеренное убийство. Он не знал, что станет Гитлером, а я не знал бы, что убил потенциального убийцу миллионов людей, но в действительности я бы изменил всю структуру общества, всю эпоху, весь мир. Тогда— то я и начал думать о подобных вещах. Я сказал: «С ума сойти! Не могу поверить! Значит, есть вещи, которые могут случаться на этой Земле, а мы об этом и не подозреваем».
Из-за всего этого и под влиянием индийской мифологии я пережил много разных вещей, как и все те, кто впервые предпринимает духовный поиск.
— Тогда-то ты и начал искать учителей, способных направить тебя в духовном поиске, в котором ты сам еще не мог разобраться?
— Так оно и было. Бывают в жизни моменты, когда мы возлагаем все свои надежды, отдаем все свое доверие человеку, который в конце концов почти непременно нас разочарует, но в момент инициации кажется необходимым, имеет для нас огромное значение, потому что ведет за руку по лабиринтам и тайнам жизни. В то время я попадал в руки к разным учителям разных направлений, с разными мировоззрениями, пока не наступил момент, когда моя любовь к крайностям не привела меня к самой большой из крайностей. В духовной сфере это течение располагалось левее самых левых течений.
— Ты хотел показать, что отличаешься от своих друзей, ищешь чего-то совсем другого.
— Поэтому и еще по одной причине, которая теперь кажется мне ужасно глупой: я хотел соблазнять женщин, хотел производить на них впечатление своими знаниями о самых необычных предметах. Я подумал: «Какое тайное общество считается самым неприемлемым, своего рода паршивой овцой?» Мне сказали, что существует некая секта, название которой я не хочу упоминать. Назовем ее обществом открытия Апокалипсиса. У них был свой знаменитый учитель.
— И ты пришел к нему.
— Я начал читать о нем все, что попадалось под руку. Я к тому времени уже много чего успел испытать, особенно когда пытался писать для альтернативной прессы. Тогда-то я и основал свой журнал, о котором я тебе уже говорил. Мне хотелось как можно скорее и как можно больше узнать о том человеке, и я взял кое у кого интервью для журнала, думая, что это мне поможет. К моему удивлению, у этого человека, который, как я предполагал, должен был много знать об интересующем меня предмете, почти не было книг. Я удивился, потому что привык, что те, кто много знают, держат у себя много книг.
(В этот момент беседы жена Коэльо Кристина достала фотоаппарат, чтобы заснять нас. Коэльо сказал ей:
«Кристина, не снимай, мы сейчас говорим о магии, а маги говорят, что образы обладают фантастической силой. Например, Кастанеда не разрешал себя фотографировать. Он умер, не оставив ни одной фотографии. Я, конечно, не Кастанеда, но...» Кристина его не послушала и нажала на спуск. Было темно, но вспышка не сработала. «Вот видишь, — сказал он. -Мы говорим о магии, и фотография не получилась. Кристина, пожалуйста, не отвлекай меня, я говорю об очень личных подробностях своей жизни».)
— Мы говорили о человеке, у которого ты пришел взять интервью, чтобы он рассказал тебе о той секте черных магов.
— Я понял, что разговор получается очень плодотворный и что те две или три книги, которые у него были, кажутся интересными. Я спросил, кто их автор, и он ответил: «Алистер Кроули». Думаю, вы все слышали о нем, ведь он повлиял на многих людей. Я пошел к нему вместе с женой, с моей безымянной женой, и руководитель секты буквально очаровал нас.
