Князья Рос: Арийская кровь - Пензев Константин Александрович (бесплатные серии книг .txt) 📗
Между тем у славянских племен в зоне контакта со степью отмечены захоронения племенной знати отличным от простого народа образом. Т. е. часть вождей хоронилась по обряду ингумации, что Б А Рыбаковым (см.: «Язычество древних славян». М.: Наука, 1981) как раз и относится к скифскому влиянию, а если говорить прямо, то часть вождей славянских племен, примыкающих к степи, была скифской. Отмечаются даже комбинированные захоронения по трупоположению и устройства над могилой костра, очевидно в том случае, когда этническая принадлежность вождя была смешанной скифо-славянской.
Здесь, на мой взгляд, не следует ничего изобретать, часть тюркской знати была иноплеменного происхождения и в этом нет ничего необычного, поскольку некоторые исследователи полагают, что тюркское общество стало полиэтничным уже в раннем Средневековье. Термином «тюрк» именовались не только собственно древние тюрки, подданные тюркских каганов, а иногда и вообще все кочевники, обитавшие в степях Евразии, на территориях, сопредельных с мусульманскими странами.
Дело в том, что наша наука, в том числе археология, достаточно часто записывает в «тюрки» всех, кого она сомневается отнести к другим этносам, и часто вообще всех подряд. В силу данного обстоятельства, на разных территориях к культуре древних тюрок археологи относят совершенно разные типы памятников.
Например, C. A. Плетнева считает тюркскими погребения по обряду трупосожжения в составе комплексов салтово-маяцкой культуры (см.: Плетнева С. А. От кочевий к городам. Салтово-маяцкая культура. М., 1967).
Короче говоря, общее впечатление от прочтения тюркологических публикаций остается то, что «тюрки» это все те, кого к настоящему времени не успели достаточно четко отнести к определенному народу.
Наконец, четвертым способом этнической идентификации является антропологическое исследование. Если мы обнаруживаем некую людскую общность которая имеет общую с древними монголами материальную культуру, сходные обычаи, общий язык, но имеет европеоидные антропологические признаки, то вряд ли мы станем утверждать, что члены этой общности были предками современных монголов.
Несомненно, что чрезвычайно важным показанием к определению этнической принадлежности будут являтся письменные источники.
Итак. Совершенно достоверное этническое определение может базироваться на письменных сообщениях участников событий и сочетании всех четырех способов этнической идентификации, что сходится довольно редко. Увы, как правило, историки работают в условиях неопределенности.
ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ
Итак. Одним из важнейших параметров этнической идентификации является погребальный обряд.
Что же сообщают нам источники о способах захоронения «монголо-татар»? Показания Карпини по этому поводу смотрите в Приложении 17. Во-первых, мы имеем дело с ингумацией, во вторых, по типу захоронения это погребение с конем. Что касается различий могил по социальному положению умерших, то они отличаются, как можно понять, богатством убранства прежде всего и только этим.
Важное замечание к словам Карпини состоит в том, что он не упоминает такого довольно примечательного обычая, как резание и царапание лиц в знак скорби по умершему, которое было характерно для «белых татар» в описании их «Мэн-да бэй-лу». Следовательно, можно предположить, что «белые татары» и «татары» описываемые Карпини, это есть два разных народа. Вторым замечанием является то, что Карпини не упоминает воздвижения кургана по умершему знатному лицу. Наоборот, подчеркивает, что:
«Мертвого же кладут в яму, которая сделана сбоку, вместе с теми вещами, о которых сказано выше, затем зарывают яму, которая находится перед его ямой, и сверху кладут траву, как было раньше, с той целью, чтобы впредь нельзя было найти это место» (Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов. / Пер. А. И. Малеина. М., 1957).
Джузджани сообщает о похоронах Бату-хана: «Процарствовав около 28 лет над этим краем, он (Бату) скончался. Да помилует его аллах, если он был правоверный, и да облегчит ему аллах мучения (адские), если он был неверный. Похоронили его по обряду монгольскому. У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землей устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место это украшают ложем, ковром, сосудами и множеством вещей; там же хоронят его с оружием его и со всем его имуществом. Хоронят с ним в этом месте и некоторых жен и слуг его, да (того) человека, которого он любил более всех. Затем ночью зарывают это место и до тех пор гоняют лошадей над поверхностью могилы, пока не останется ни малейшего признака того места (погребения). Этот обычай их известен всем народам мусульманским» (Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды / Пер. В. Г. Тизенгаузена. М., 1941).
Следует признать, что пресловутые «монголо-татары» были чрезвычайно скрытным народом. Может, они уже тогда догадывались, что любопытные археологи будут охотиться за их захоронениями? Карпини так и не удалось рассмотреть их кладбища, поскольку его с товарищами чуть не расстреляли из луков сторожа (см. Приложение 17). Свои могилы «монголо-татары» очень тщательно маскировали, для чего закладывали их дерном, а затем даже и высаживали на них кусты. Покойников, в том числе и убитых во множестве в Венгрии («кто был убит в Венгрии, ибо там были умерщвлены многие») не хоронили на местах боев, а свозили за тысячу километров в массовом порядке в приволжские степи для захоронения с последующей маскировкой. Немудрено, что отыскать могилы «монголо-татар» представляется очень нелегким делом. Вероятно археологам следует пристально обращать внимание на массивы кустарника для идентификации могольских кладбищ.
В моих словах нет ни грана иронии. И. Ф. Никитинский в статье «Грунтовые могильники в священных рощах-«кустах» на Кокшенге и Сухоне» сообщает, в частности, следующее: «В 1981 г. автором на р. Уфтюга (левый приток р. Кокшенга) в д. Игаатовская (другое название Подкует), в местности, которая носит название «Куст», обнаружен разрушенный грунтовой могильник. Ориентировка сохранившегося погребения — головой на запад (с отклонением к северу на 35°); руки сложены на груди, кисти рук — под подбородком. Вещей при погребенном не было. Этническое определение и датировка вызвали затруднения. Краевед из Тарноги А. А. Угрюмов писал, в частности, о «кустах», известных на Кокшенге, и называл их древними чудскими рощами (ссылка на А. А. Угрюмов Кокшенга край чуди заволочской // Север, 1981, № 4). Само слово «куст» выводилось из вепского «кууз» (ель) и марийского «кусото» (мольбище). В 1984 г. во время разведки по Тарногскому району автор осмотрел несколько таких «кустов». Местное кокшенгское название «куст» относится к охранявшимся традициями рощам (ссылка на Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1984 г. //Архив ИА. Р-1, № 10172.). Обычно это островки елового или соснового, иногда смешанного, маточного леса. В начале XX в., по сведениям директора Тотемского районного музея Н. А. Черницына, эти «кусты» занимали площадь 1–3 га (ссылка на Черницын Н. А. Из далекого исчезнувшего прошлого [Рукопись. Тотемский краеведческий музей]). Они обычно расположены на возвышении и хорошо видны издалека. В «кустах» растут вековые деревья. В Тиуновском «кусте» обхват наибольшей сосны составляет 3,8 м. В настоящее время у части «кустов» значительно сократилась площадь. Ярыгинский и Долговицкий II «кусты» распаханы.
В отчете о работе Вологодской археологической экспедиции в 1984 г. автором высказано предположение о возможной связи между «кустами» и грунтовыми могильниками. Были собраны сведения по Тарногскому р-ну. Выявлено 14 «кустов» в бассейне Кокшенги и один — в бассейне Сухоны (на ее левом притоке — р. Саланга). В 1985 г. первым объектом исследования стал Раменьский «куст». Он находится на правом берегу р. Саланги, в 0,5 км к северо-востоку от д. Раменье. «Куст» представляет собой рощу вековых сосен и елей с хвойным и лиственным подлеском. Роща почти круглая в плане, имеет поперечник 77–83 м. До 30-х годов роща сохранялась местными жителями и имела площадь в несколько раз больше современной. Рубить деревья и ветки запрещалось. В «кусте» очень давно на месте «явления» иконы была построена часовня. Раз в году в роще у часовни был большой праздник. По сведениям местных жителей, первая церковь и кладбище находились в 200 м от «куста», ближе к деревне.
