Разрыв шаблона - Соловьев Владимир Рудольфович (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Барак Обама, опираясь на мнение экспертов, искренне считает, что с Россией можно обойтись так же, как практически с любой другой страной – санкциями создать условия, при которых олигархи (против которых и были направлены первые санкции) скажут: «Нет, мы так не можем!» – придут к Путину и дальше, как написал в своей статье один бывший сотрудник ЦРУ, убедят Путина уйти. А если вдруг они даже что-то нехорошее с ним сделают и с почестями похоронят на Красной площади, то сотрудники ЦРУ возражать не будут. То есть эта статья, по большому счету, абсолютно цинично и прямо постулировала главный подход Обамы: Мартин Лютер современной демократии должен быть уничтожен. Обама его не потерпит.
Только вот, к сожалению для себя и к счастью для нас, Обама совершенно не понимает, как работает ментальность русского человека. Наивно думать, что у Путина где-то есть гигантские счета, записанные на него угодья, яхты и самолеты. В России это бессмысленно. Психологию российского президента, наверное, точнее всего определил Жириновский, «красиво зажигавший» во время ялтинской встречи. Он говорил, что надо отказаться от демократии, что все это чушь, что не нужны никакие партии и никакой парламент. Надо не стесняться Путину назвать себя императором Владимиром и продолжать в том же духе.
Конечно, это слишком. Но почему-то в российской истории всегда получалось так, что, как бы ни назывался человек, возглавляющий страну, на деле он не мыслит себя в категориях обычного гражданина. Да, для Путина очень важно, что он слышит людей, общается с ними, чувствует их. Но все равно его жизнь совершенно иная. Путин во многом достаточно аскетичен. Вспомним небезызвестный репортаж, где было показано, как он начинает свой день, как завтракает, как живет, и где хорошо видно, что президента не особо волнует, к примеру, на какой машине он ездит, – тем более что это все предоставляют ему другие люди. Или как Путин ответил на вопрос о деньгах во время пресс-конференции в декабре 2014 года – мол, даже не знает, какая у него зарплата, получает и в тумбочку складывает.
Со стороны может показаться, что это лукавство. Но Путин действительно живет в абсолютно другой среде. Для него не существует понятия «пошел в магазин и потратил деньги». Просто в магазин не пойдешь. Нет никакого смысла аккумулировать какие-то деньги на каких-то своих счетах, потому что ты никогда в жизни не сможешь ими воспользоваться. У Путина никаких иллюзий на этот счет нет. Он хорошо и внимательно изучает историю и учит уроки.
Однако, будучи первым человеком в России – как бы ни называлась твоя должность, – ты попадаешь на такой уровень, когда, хорошо это или плохо, страшно или нет, но страна – твоя. Поэтому Путин воспринимает воровство из бюджета как воровство у него лично. Да, он называет себя слугой народа. Разумеется. Но мы же взрослые люди. Мы хорошо понимаем, что жизнь президента в корне отличается от жизни обычного гражданина. А президент России – это всегда чуть больше, чем президент любой европейской, скажем, страны. Это где-нибудь там, в Скандинавии, президент может куда-то поехать на велосипеде или скромно и незаметно пойти в кино. В России это невозможно по определению. Неважно, хочет он сам этого или не хочет. Тут все устроено совершенно по-другому.
Когда-то император Николай II на вопрос в переписи о роде своих занятий ответил так: «Хозяин земли русской». Путин не «хозяин земли русской», но он чувствует колоссальную ответственность и по большому счету воспринимает страну как часть себя. Наверное, как и любой человек, который оказывается в кремлевском кресле. Поэтому, наверное, сейчас так тяжело Медведеву – ведь необходимо с одного уровня спускаться на другой, на уровень премьера. Но, раз побывав на этом троне, в этом портале вселенской мудрости, очень тяжело делать даже один шаг вниз. А представить, что ты вдруг опять станешь простым гражданином? Посмотрите, каким неподъемным грузом отставка стала для Горбачева и каким не приспособленным к жизни он оказался. Посмотрите, как трудно она далась Ельцину. И ни один ни другой, вежливо говоря, и близко не жили жизнью миллионеров. Не обнаружились ни многомиллиардные счета, ни гигантские дома. То есть, по большому счету, ничего.
Да и американцы настолько поднаторели в поисках тайных счетов и финансовых операций, что для них никаких трудов не составляло бы найти эти счета, если бы они были, и заявить об этом всему миру.
Да, есть «команда Путина». Есть близкие друзья, которые в бизнесе чего-то добиваются. Но при этом интересно, что кроме близких друзей Путина есть и большое количество олигархов еще из 1990-х, которые тоже по-прежнему крайне богаты и неплохо себя чувствуют. То есть нельзя сказать, что у одних, если так можно выразиться, отжали, а другие пришли на их место. Это не совсем корректно.
Я сейчас ничуть не пытаюсь оправдать ни коррупцию, ни семейственность, ни ограниченность команды. Но отношения между Путиным и людьми, которые его окружают, совсем не такие, как это видится американцам – что есть некие олигархи, которые «поставили» Путина. Нет, Путин воспринимается этими людьми как старший, как абсолютно непререкаемый авторитет. Во многом все они состоялись благодаря Путину. И если вдруг для них возникнет необходимость от всего отказаться, как это часто бывает у русского человека, многие с большой вероятностью махнут рукой и скажут: «Да и ладно».
Мы же все живем в ощущении, что завтра все равно не наступит. Наша генетическая память подсказывает, что совершенно бессмысленно откладывать, бессмысленно рассуждать о том, что достанется грядущим поколениям. Потому что на памяти множества поколений наших предков ничего, кроме долгов и головной боли, никому не доставалось. Кто-нибудь приходил и грабил. Что-нибудь случалось. Ты копил-копил деньги – здрасьте, павловская реформа. Ты верил-верил государству – дыдынц, дефолт 1998 года. Если пойти дальше во времени – здрасьте, Никита Сергеич, спасибо вам за реформу 1961 года, когда посрезали кучу нулей. Еще раньше – просто все отбирали, что было, как только ты думал, что все устроилось.
Ну и что ты оставишь после себя? Дворец, особняк? Да в России нет никакого уважения к частной собственности и не было никогда. Наши законы построены таким образом, что последнее, за что ты будешь держаться, это за частную собственность. Верить российским банкам? Конечно! Ох, как мы верим российским банкам! Сейчас это особенно модно. Мы им верим-верим, а потом получаем компенсацию из страхового фонда, если сумма небольшая.
Это все равно что верить в пенсионные накопления. Мы что, верим, что когда-нибудь наступит пенсия? Потому-то нам глубоко пополам, какие пенсионные планы нам предлагают. Большинство населения просто надеется, что, когда наступит пенсионный возраст, дай бог останутся силы работать. Просто ощущение такое, что все равно обманут. Кто обманет? «Они». Как всегда.
Когда объявили об ответных мерах Российского государства на введенные против нас санкции, много говорили о том, что вот сейчас мы сельское хозяйство наше резко поднимем за счет того, что запретили ввоз некоторых продуктов. Стали разговаривать с фермерами. Спрашивают: «Есть такая возможность?» – «Есть». – «Вкладываться будете?» – «Нет». – «Почему?!» – «Ну, чтобы отбиться, надо от трех до пяти лет. А где гарантия, что вы завтра не договоритесь снова и нас не грохнете? А нам что делать? Вы же нас всегда в том или ином виде обманываете!»
Наша история уникальна тем, что мы играем с государством всегда «в короткую». Поэтому, когда русскому человеку говорят «вы все потеряете», он не удивляется и даже особо не пугается. Да он заранее уверен, что все потеряет! Это в принципе не вызывает у него никакого сомнения. Поэтому наш человек с удовольствием живет здесь и сейчас. Сегодня. Ему глубоко безразлично, что будет завтра. Хотя ему, конечно, хотелось бы, чтобы все было хорошо.
Есть отдельный род людей, которые думают о том, «что будет, если», – и уезжают за границу. Но именно по ним санкции нанесли колоссальный удар – причем удар психологический, мировоззренческий. Впервые ситуация перевернулась с точностью до наоборот. Америка стала Советским Союзом образца 1976 года, а мы не приблизились к Америке 1976 года, но вдруг стали максимально открыты. Когда Сноуден непонятно каким образом оказался в аэропорту Шереметьево, то еще не так давно можно было быть уверенным, что сейчас прилетят все американские журналисты, снимут зубодробительные сюжеты, Сноудена на руках вернут в Соединенные Штаты, потому что это же практически «Уотергейт», он же вскрыл такое! Он же борец за американскую Конституцию! Вот только выяснилось, что после «Уотергейта» песенка сменилась. Америка стала совсем другой. И Обама объявил Сноудена врагом народа. Так же, как до него поступили те, кто имел отношение к скандалу с Ассанжем.
