Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера - Арбатский Леон (библиотека электронных книг .txt) 📗

Поэтому трудно не согласиться с В. Мазером, когда он утверждает: если обнаруженный экспертизой крипторхизм вообще является идентифицирующим признаком, то он говорит лишь об одном: это был не Гитлер! Однако дело обстоит не так просто.

X. Томас в своей книге приводит свидетельства двух врачей, наблюдавших «пациента А. Г.» в течение длительного времени — профессора фон Хассельбаха и доктора Морреля. Оба они утверждают, что ни разу не видели своего пациента обнаженным ниже пояса.

Относительно профессора ничего определенного сказать нельзя, а вот доктор Моррель является весьма одиозной («идиозной», как выразился в эфире один депутат Госдумы) личностью. Когда-то он был судовым врачом, а затем специализировался в области лечения венерических болезней. Гитлер обратился в 1940 году к венерологу Моррелю по поводу подозрения на сифилис. Оно не было беспочвенным: его мать дважды рожала мертвых детей, что являлось весьма грозным симптомом, особенно в начале века, когда сифилис в Европе был широко распространен. Это заболевание у Гитлера могло быть и не наследственным: в «венский период» с 1908 по 1913 годы юный Адольф пребывал на социальном дне, перебиваясь случайными заработками и ночуя в ночлежках, — тогда он мог заразиться чем угодно.

Гитлер был буквально зациклен на этой своей проблеме: в «Майн кампф» сифилису посвящена целая глава. Вообще он был крайне мнителен — подсчитано, что он принимал 28 лекарств одновременно; время от времени он хватался правой рукой за запястье левой — измерял свой пульс. Он не пил, не курил, соблюдал строжайшую вегетарианскую диету. До того как его лейб-медиком стал Моррель, он состоял под наблюдением целого штата врачей.

Трудно поверить, что, явившись на прием к венерологу Моррелю, Гитлер не решился снять брюки и лишил себя возможности услышать немедленный приговор.

Кстати, Гиммлер собирал досье на всех своих «партайгеноссен», в том числе и на обожаемого фюрера. Досье это сохранилось среди бумаг личного штаба рейхсфюрера СС. В этом досье хранился документ, из которого следует, что тогда, в 1940 году, реакция Вассермана оказалась у «пациента А. Г.» положительной…

Так или иначе, но Моррелю удалось успокоить своего все-могущего пациента и тот воспылал к нему неограниченным доверием. Став лейб-медиком фюрера, Моррель разогнал всех остальных врачей, наблюдавших Гитлера, в том числе и упомянутого профессора Хассельбаха.

О Морреле ходили упорные слухи, что он не имеет диплома и врачует своих пациентов шарлатанскими методами. Но это слухи, а вот факт: Моррель убедил Гитлера, что это он изобрел пенициллин, но английская разведка похитила его изобретение и оно оказалось присвоенным англичанином Флеммингом… Фюрер выдал Моррелю 100 тысяч марок на завершение его разработок — сумму по тем временам весьма солидную. Через некоторое время Моррель представил свой «пенициллин». Один из отстраненных от наблюдения за фюрером врачей, обуреваемый местью, произвел химический анализ этого снадобья — оно оказалось обычным тростниковым сахаром.

Человечество обязано Моррелю тем, что он своими методами лечения (среди которых почетное место занимали инъекции содержащих наркотики препаратов и прием внутрь таблеток со стрихнином в лошадиных дозах) довел «пациента А. Г.» до состояния полутрупа.

За это доктор Моррель должен быть удостоен самой высокой награды, но в свидетели он явно не годится.

Возникает законный вопрос: зачем понадобилось такому прожженному пройдохе и цинику, как Моррель, лгать допрашивавшим его в 1945 году офицерам американской разведки? Неужели он был настолько верен клятве Гиппократа хранить врачебную тайну?

Можно предположить, что он (как и профессор Хассельбах) лгал по той же причине, по которой зубной техник Эхтман лгал под присягой, выступая в качестве свидетеля в административном суде Берхтехсгадена в 1956 году, утверждая, что он опознал предъявленные ему челюсти Гитлера. Все они понимали, что, выдав тайну бегства Гитлера, подвергнут себя смертельному риску — нацистское подполье было хорошо законспирировано, но оно существовало и действовало.

Это была ложь во спасение — свое собственное спасение…

Итак, доказано, что «предполагаемый Гитлер» таковым не является. Кому-то понадобилось оставить в подходящем месте медицинские документы и заставить свидетелей дать ложные показания.

Кому-то потребовалось переодеть останки «неизвестного мужчины» в китель, брюки, носки и ботинки Гитлера, прежде чем предать их огню. А затем похоронить в воронке рядом с Евой Браун (идентичность трупа которой также вызывает сомнения). С какой целью все это было сделано?

В. Мазер отвечает на этот вопрос: для того, чтобы скрыть место захоронения подлинного Гитлера. Нам же кажется более вероятным, что целью этой мистификации было предоставить возможность подлинному Гитлеру скрыться. Было сделано все, чтобы его не искали и чтобы подтвердить версию «офицерской смерти на боевом посту».

В пользу данной версии говорят факты, о которых пойдет речь в следующих главах.

Глава 17. Двойник?

Если, согласно «безумной версии», которую мы рассматриваем, Гитлер в определенный момент был подменен двойником, то возникает вопрос — в какой именно момент?

На наш взгляд, возможны два варианта:

а) после 20 апреля 1945 года, когда было принято решение о том, что Гитлер остается в Берлине, а Геринг, Гиммлер, Риббентроп покинут столицу;

б) 30 апреля около трех часов дня, в последний момент перед «самоубийством».

В пользу варианта «а» говорит то обстоятельство, что после 20 апреля физическое и моральное состояние Гитлера (которое и до того было не блестящим) резко ухудшилось; есть множество свидетельств, что в этот период он был «не похож на себя».

От взрыва бомбы при покушении 20 июля 1944 года Гитлер почти не пострадал, отделавшись ожогами и временной глухотой на одно ухо. В то же время он воспрянул духом, убедив себя в том, что его спасло Провидение, — рядом с ним были убиты и смертельно ранены четыре человека, еще двое получили ранения разной степени тяжести. «После моего сегодняшнего спасения я более чем когда-либо убежден в том, что смогу довести до счастливого конца наше общее великое дело», — заявил он Муссолини, который прибыл в «Вольфшанце» с дружеским визитом как раз 20 июля. Это обстоятельство положительно отразилось и на физическом состоянии фюрера; прекратился тремор (дрожание) левой руки, который у него наблюдался давно, еще до войны. Он обрел былую самоуверенность, преисполнился оптимизма и энергии, развил бурную деятельность. Ближе к концу 1944 года Гитлер в значительной мере потерял свой оптимизм и самоуверенность — Германия оказалась между русским молотом и англо-американской наковальней; положение на Восточном фронте резко ухудшилось. Ухудшилось и физическое состояние фюрера — лицо сделалось одутловатым, а левая рука опять начала дрожать; он стал раздражительным и плохо владел собой. Однако все это не идет ни в какое сравнение с наступившими в конце апреля изменениями в ею физическом и моральном состоянии. Фюрер стал плохо видеть, и, чтобы избавить его от необходимости пользоваться очками, секретарь фрау Юнге перепечатывала для него документы на специальной машинке с аршинным шрифтом. Речь фюрера становится бессвязной и невнятной. Он заговаривается и часто впадает в оцепенение. В углах рта скапливается слюна. Впечатляют и изменения в психике: повелитель рейха стал истеричен и слезлив, ему отказывала память (которой он раньше имел все основания гордиться), у него появились признаки шизофрении… X. Томас на основании свидетельств очевидцев упоминает даже о недержании мочи, нам же это кажется явным преувеличением.

На выставке «Крах Третьего рейха» представлено показание свидетеля о том, что фюрер — прежде всегда безупречно элегантный (речь идет о периоде после 1930 года) — появлялся на людях в мятых брюках и покрытом жирными пятнами от еды френче. Генерал-полковник Вейдлинг, командующий танковым корпусом, а затем по совместительству комендант Берлина, свидетельствует: «Я увидел Гитлера 24 апреля… До этого меня вызывали к нему год назад. Вид фюрера поразил меня. Он стал развалиной: голова у него бессильно свисала, руки дрожали, он что-то невнятно бормотал…» Таких свидетельств имеются десятки. В Берлине распространился слух, что фюрер сошел с ума. Однако самое главное заключается в том, что У ГИТЛЕРА ИЗМЕНИЛСЯ ПОЧЕРК, который, как известно, является одним из неизменяемых признаков личности и служит криминалистам средством идентификации. Изменение почерка может быть объяснено еще и следующим: к концу 1944 года тремор (дрожь) распространился с левой руки фюрера на правую. Есть свидетельства [61]: правая рука тряслась настолько сильно, что он не мог даже подписываться. Пришлось прибегнуть к услугам специального чиновника, специалиста по подделке подписи фюрера. Данный факт можно объяснить и тем, что двойник не сумел научиться подделывать подпись своего «прототипа» — для этого нужны особые способности [60].