Теория заговора - Деружинский Вадим Владимирович (читаем книги онлайн .txt) 📗
Далее автор пишет о «второй атаке», последовавшей уже со стороны Польши:
Между тем государственная водочная монополия ПНР утверждала, что в Польше, то есть на государственной территории бывших Королевства Польского, Великого Герцогства Литовского и Речи Посполитой, включающих Великую и Малую Польшу, Мазовию, Куявию, Померанию, Галицию, Волынь, Подолию и Украину с Запорожской Сечью, водка была изобретена и производилась раньше, чем в Российской империи, или соответственно в Русском и Московском государстве, что в силу этого право продавать и рекламировать на внешних рынках под именем «водки» свой товар должна была получить лишь Польша, производящая «Вудку выборову» («Wodka wyborowa»), «Кристалл» и другие марки водки, в то время как «Московская особая», «Столичная», а также «Крепкая», «Русская», «Лимонная»», «Пшеничная», «Посольская», «Сибирская», «Кубанская» и «Юбилейная» водки, поступавшие на мировой рынок, теряли право именоваться «водками» и должны были искать себе новое название для рекламирования.
Уровень исторических знаний Похлебкина виден уже во вступлении: Великое Княжество Литовское он называет «Великим Герцогством Литовским», интересно узнать — какие герцоги тут правили? Видимо, автор здесь использовал плохо переведенный польский источник (который ему пере дали в В/О «Союзплодоимпорт»), ибо только в Польше и в Беларуси знают, что ВКЛ — это и есть Беларусь, поэтому тут среди Волыни, Подолья и Украины не названа Беларусь.
Зато далее на всем протяжении книги у Похлебкина белорусы и литвины — это «два разных на рода», и так же фигурируют отдельно как территориальные субъекты средневековья «Белоруссия» и ВКЛ, хотя Беларусь и ВКЛ — фактически синонимы, а речь везде идет о том же самом народе, о прадедах белорусов. Ибо литвинами в прошлом и называли белорусов, а народа белорусов в период ВКЛ вообще не существовало — чего Похлебкин не знает. Но он при этом народ московитов запросто именует «русскими» или «россиянами»: мол, в Орде жил российский народ. Равно мог бы написать, что в Орде жил советский народ.
Первоначально в В/О «Союзплодоимпорт» этой угрозе не придали серьезного значения, ибо казалось совершенно нелепым, что дружественная Польша предъявляет подобное парадоксальное требование. Это выглядело злой шуткой, поскольку на Смоленско-Сенной были уверены, что о старинном производстве водки в России «весь мир знает» и поэтому русская водка не может вот так, вдруг, лишиться своего исторического, народного национального названия по прихоти неожиданно закапризничавшего «пана союзника».
Но законы мирового капиталистического рынка суровы: они не принимают во внимание не только эмоции, но и традиции. Они требуют чисто формального, документального или иного правового и исторически убедительного доказательства, устанавливающего ту или иную дату изобретения, первого вывоза (экспорта) или производства товара, дату, дающую право определить приоритет того или иного собственника на данное изобретение или производство.
…К тому же западноевропейские прецеденты на этот счет были совершенно однозначны. Производство всех европейских видов крепких спиртных напитков имело фиксированную первоначальную дату: 1334 год — коньяк, 1485 — английские джин и виски, 1490–1494 — шотландское виски, 1520–1522 годы — немецкий брантвайн (шнапс).
Таким образом, считалось, что нет причин делать исключение для водки: дата ее изобретения должна быть представлена и СССР и Польшей, и вполне вероятно, что и в этом случае можно будет наблюдать такое же расхождение в датах, как и в случае с английским и шотландским виски, что и даст возможность установить приоритет той или иной стороны.
…вопрос представлялся лишь делом техники и какого-то времени. Однако, когда по истечении полугодовых поисков оказалось, что не только даты начала производства водки, но и сколь-нибудь серьезной литературы по истории водки не существует вообще и что сведений об изобретении водки невозможно обнаружить даже в государственных архивах, поскольку нет достоверных документов о том, когда же началось винокурение в России, тогда наконец увидели, что вопрос этот исключительно сложен, что он не может быть решен чисто внутренними силами Министерства внешней торговли, аппаратным путем и что необходимо, видимо, обратиться к специалистам как в области истории России, так и в области спиртоводочной промышленности.
Исходя из этого, В/О «Союзплодоимпорт» обратилось в два головных НИИ: в Институт истории Академии наук СССР и во ВНИИ продуктов брожения Главспирта Минпищепрома СССР с просьбой составить исторические справки по данному вопросу. Однако оба исследовательских института ответили отписками, после чего последовало обращение к автору настоящей работы.
К весне 1979 года Похлебкин написал свой опус, от которого открестились все советские историки — дабы не замарать свое ученое имя такими фантазиями и фальсификациями.
«Исследование» Похлебкина
Итак, что сделал Похлебкин: при отсутствии каких-либо документов, подтверждающих изобретение водки в Москве, он прибег к следующей методе. Он как бы провел поиск косвенных причин возможности или невозможности начала производства водки в разных регионах Восточной Европы (не включая Польшу, о которой в книге вообще НИ СЛОВА — ибо это конкурент).
В итоге этого залихватского обзора Похлебкин делает вывод: производство водки могло начаться только в Москве. Но сам обзор с точки зрения исторической науки — несерьезный и дилетантский, грешит массой нелепиц. А выводы или притянуты за уши, или вообще противоречат аргументам автора.
Впрочем, главный момент в сути темы Похлебкин понял вполне верно:
Самым близким к винокурению производством по типу оборудования и технологии следует считать смолокурение. Здесь даже термины совпадают. Еще более совпадали они в древности, когда говорили «сидеть вино», «сидеть смолу, деготь».
Далее автор должен был показать, что раз смолокурение породило винокурение, то регионы смолокурения и являются создателями водки.
Но вместо Москвы, где небыло смолокурения, автор пишет, что родиной смолокурения была Литва-Беларусь. У него, кстати, почему-то «Белоруссия» и «Полоцкая Русь» подаются в перечне рядом существующих одновременно регионов Европы — видимо, автор не знает, где расположен Полоцк:
Таким образом, центром дегтеварения, или смолокурения, бесспорно, следует считать Полоцкую Русь, Белоруссию, Литву.
Три раза назвал почти ту же самую территорию с почти тем же самым народом в разные эпохи. Полоцкая Русь существовала в период Киевской Руси, Литвой Полоцк именовался с 1250-х по 1840 год (а его жители — литвинами), а в 1840 царизм запрещает термин «Литва» и вводит «Беларусь», а после восстания 1863–64 гг. запрещается и термин «Беларусь» — вместо него царизм вводит колониальное «Северо-Западный край». Княжество Жемойтия (нынешняя Республика Летува, историческая Жмудь) впервые именуется «Литвой» (ошибочно!) только с 1918 года.
Точно так я мог бы написать:
Таким образом, опричнина Ивана Грозного существовала в трех соседних государствах — Московии, России и Москве — столице СССР и у четырех рядом живших народов: московитов, русских, россиян и советских.
Похлебкин именно так про белорусов все в кучу намешал.
Похлебкин:
Таким образом, смолокурение, дегтярное производство породили идею винокурения. Во всяком случае, идея труб и охлаждения не могла сама собой родиться из пивоварения или медоварения, но была вполне естественной и даже неизбежной, непременной в смолокурении.
Но раз так, то именно в Беларуси и изобрели водку. Но нет — говорит Похлебкин. Тут католики были, а они отрабатывали заказы Папы римского на доставку воска для свечек, и поэтому занимались медом, из которого и делали спиртные напитки.
