Сломанный меч Империи - Калашников Максим (библиотека электронных книг TXT) 📗
Но четверть века назад Новая Атлантида почувствовала натиск русской силы.
Этот грозный для Запада мир выводил в океаны невиданный доселе флот — стремительный, по-русски мощный, собранный в боевые сгустки. Перед таким флотом западные эскадры смотрелись мрачными, тучными и старыми громадами, чьи борта несли позорные наросты из проигранных азиатских войн. Появление наших эскадр не только опрокидывало безраздельное господство Запада на морях. Оно еще и показывало человечеству, что есть страна, способная добиться вершин мощи и технологий без западных бирж и банков, без доллара и акций, без иудейских финансистов и хваленой демократии.
То был удар еще более страшный. Ибо он разрушал столетиями взращивавшийся Западом миф о том, что лишь царство денег и банковских ставок может породить чудеса разума и рук человеческих. Запад всегда говорил: я впереди всех, ибо я живу именно так. Русские на глазах опрокидывали эту ритуальную формулу, лишая Запад самовлюбленности.
В борьбе на морях было не только это. С 1945 Запад убеждается: победить русских на суше невозможно. Катастрофический провал попыток Карла XII в XVIII веке, Наполеона в ХIХ-м и двух нашествий в двадцатом заставил Запад сделать ставку на морскую силу. И этот расчет летел под откос с выходом на океанские просторы флота нашей Империи.
Вот почему мы вели не просто морскую гонку вооружений. Мы вели тысячелетнюю священную войну, схватку историй. Геополитика, стратегические соображения — лишь лики этой битвы двух миров.
6
Мне ярко представилось это, когда в мае 1996-го мы с другими журналистами поехали на Северный флот, вместе с вице-премьером Олегом Сосковцом. Шел мокрый снег, и в серой дымке полусырости-полуизмороси, словно сгустившись из нее, проступали грандиозные очертания кораблей. Они поднимались ввысь из свинцовых холодных волн Баренцева моря.
Их пирамидальные абрисы зачаровали нас. Поразило величие военно-морской техносферы, выросшей в заполярной тундре с тех пор, как в 1937-м, ткнув трубкой в Кольский полуостров, Сталин приказал: Северному флоту быть здесь. Подумалось: если это — картина после шести лет развала и унижений, то что же было прежде, во времена расцвета?
Кольский полуостров, древняя земля. Семьсот лет назад сюда пришли поморы — сильные, белокурые, кряжистые русские. Пришли и расселились среди угро-финнов, лопарей. Здесь шли дружины Святого Александра Невского, утверждая эти земли под русской властью.
Названия мест тут, на Коле, звучат волнующей, древней музыкой, в которой скользят еще дохристианские, арийские ноты. Ура-губа, Ара-губа. Ра по-древнеарийски — Солнце, Ар — Земля. Заливы Солнца и Земли. Индель, Оленица, Иоканга, Печенга. Река Восточная Лица. Поселок Вьюжный. Княжья Губа. Мыс Святой Нос. Нерпичья губа.
Здесь каким-то неуловимым, глубоко скрытым в душе чувством понимаешь — отсюда, как из могучего корня, вырастает мощный ствол Северного морского пути, охватывающего всю Арктику. Что это — оплот русских на Севере, средоточие стратегических сил флота. Здесь, где гаснут последние струи теплого течения Гольфстрим, не давая замерзать водам русского порта Мурманска.
Он вырос на древнем скальном щите в 1916-м, сказочно и быстро, трудом тысяч русских. Тысячи их легли костьми здесь, протягивая дорогу. Сюда будут рваться горные стрелки генерала Дитля в 1941-1942 годах, и жестокие сражения потрясут Заполярье.
Здесь — наше будущее. Вся таблица Менделеева в недрах. Доки и пирсы Североморска, хранилища ядерного топлива, станции перезарядки реакторов. Средоточие атомного ледокольного флота. Здесь работает Кольская АЭС, насыщая теплом и светом этот суровый край.
И до тебя, зачарованного этой глубью и ширью, не сразу доходят горестные слова провожатых. О том, что лодки не могут выйти в море, и экипажи на них приходится собирать «с миру по нитке». Что денег не хватает, и моряки влачат полуголодное существование. Что чужие субмарины, наглея, каждый день пересекают границу. Что люди на судоремонтных заводах по полгода не видят денег. На заводах «Шквал», СРЗ-85 и «Нерпа».
Северный флот еще силен. В нем — 67 атомарин. Но еще пятьдесят две выведены из строя и уныло стынут в свинцовых водах Ара-губы и Ура-губы, словно умирающие киты. Еще есть жизнь на базах атомарин на Западной Лице и в губе Малая Лопатка, в Нерпичьей и Андреевой губах, в заливе Большая Лопатка. Но она едва теплится, и биенье ее подобно нитевидному мерцанию пульса умирающего.
Запустение проступает в Сайда-губе и в Оленьей, где тянутся низкие корпуса завода перезарядки реакторов и стоят одиннадцать АПЛ. В базе атомарин в Иоканьге, куда можно добраться лишь вертолетом, и где люди падают в обмороки от истощения.
И ненависть, жгучая, как кислота, поднимается в тебе. В отделанной красном деревом кают-компании крейсера Сосковец, глядя исподлобья, выступает перед флотскими офицерами. Агитирует голосовать за Ельцина. Кажется, он все прекрасно понимает, что его гнетет то, что он видел. А лица слушателей угрюмы, офицеры прячут недобрые усмешки. Нельзя отделаться от ощущения, что все играют в одну игру, где слова — лишь пустой фон, где все читают между строк.
… Ельцин выиграет тут выборы июня-96. Голоса флотских перевесят голоса портовой швали и рэкетиров, торгашей импортными автомобилями и шмотьем, красной рыбой и металлами…
… Потом, захмелев, Сосковец станет слушать тосты людей в адмиральских погонах. Водка развяжет языки, и за здравицами зазвучат нотки горькой правды. Командир крейсера расскажет, что молодых матросов приходится сначала откармливать. Комфлота Феликс Громов скажет: да, тяжело. В море — горстка, тринадцать кораблей, жалкое воспоминание о былой мощи. Приходится экономить на всем. Но одна лодка патрулирует побережья Аляски, одна — южнее Исландии. Есть корабли в Восточно-Китайском море. Трудно, но присутствуем в Мировом океане.
Тяжело, очень тяжело…
7
Ныне нас снова загоняют в тесноту провинциального существования. Все эта наша «правящая элита».
Большевистские комиссары, все эти апфельбаумы и розенфельды, были честнее вас. Они попросту потопили Черноморский флот в 1918-м, а Балтийский разделали на металл в 20-х, не ставя лицемерных памятников.
В сотый раз мы думаем, как это получилось? Почему мы были срезаны на новом взлете русского морского могущества? И приходим к одному и тому же. Уже двадцать лет назад были посеяны зерна гибели. Именно тогда бармены или завмаги стали более уважаемыми, нежели командиры субмарин.
Ныне завмаги и бармены стали банкирами и президентами. Чему же тогда удивляться?»… Россия утратила господство на Черном, Балтийском и Черном морях, а также в важнейших стратегических районах Мирового океана. Руководство нашей страны, судя по всему, не представляет значимости флота в обороне государства с морских направлений (протяженность морских границ России составляет более 40 тысяч километров из 61), не учитывает, что западные страны не идут на переговоры о своих ВМС, а наоборот, создают новую материальную базу ведения войны на море. Россия фактически в одностороннем порядке сокращает ВМФ и к началу следующего века может лишиться уже более половины своих кораблей и морской авиации. Утрачено две трети пунктов базирования Балтийского и Черноморского флотов (Таллин, Рига, Лиепая, Одесса, Николаев, Донузлав, Керчь, Поти, Измаил и др.), то есть, все то, что под руководством Петра Первого было завоевано Россией в борьбе за выход к морям». Это обращение подписали двенадцать флотоводцевветеранов по случаю пышных празднеств идиотского режима якобы по поводу 300-летия русского флота…
ИСТОРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ N 3.
ИМПЕРСКОСТЬ — НЕ ПЛЕМЕННОЕ ЧВАНСТВО. ДВА ЛИКА СТАЛИНА.
1
Пожалуй, у иных читателей накопилось много вопросов отнюдь не военно-технического характера. И, наверное, первый их них — националисты ли мы? И почему мы упорно употребляем слово «русский», говоря о многонациональной Империи?
