Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Александров Анатолий Андреевич (книги без регистрации txt) 📗
Суровый разговор произошел во время оперативки утром, а вечером Иванов доложил Главному конструктору, что у него все получилось, как надо. Королев одобрил его действия:
– Ты предлагаешь самый трудный вариант и поступаешь правильно, потому что к цели он приводит нас кратчайшим путем. Продолжай и дальше его совершенствовать.
Начальник участка, конструктор, слесарь не раз слышали тогда его напутствие: «Работать надо быстро и хорошо. Если ты что-то сделал быстро, но плохо, то люди будут считать, что ты все делаешь плохо. А если сделал хорошо, хоть и медленно, то у многих все же отложится в памяти, что ты делаешь хорошо».
Утром 29 октября Королев, вместе с Мишиным и Исаевым, улетел на Байконур. Спустя сутки в главную космическую гавань страны прилетел с помощниками Яздовский. На этот раз Владимир Иванович предложил для орбитального полета Лайку. Он признался Сергею Павловичу, что пожалел Альбину, которая уже дважды взмывала в стратосферу на исследовательских ракетах.
В ответ Королев твердо заявил медику:
– Можешь быть уверен, Владимир Иванович, что Лайку мы непременно вернем на Землю.
– Обещаешь вернуть собачку живой, Сергей Павлович? – не поверил Яздовский.
– Какой разговор, Владимир Иванович, – широко улыбнулся Королев. – Когда она вернется, мы по глазам Лайки увидим, как она отработала свое задание на орбите.
Днем 3 ноября Лайке в последний раз дали попить водички и попробовать космической еды, остро пахнущей колбасой для возбуждения аппетита. Тут же Яздовский искусно запечатал ее в герметический контейнер, и знаменитая «семерка» с привычным грохотом унесла на околоземную орбиту первое живое существо… Лайка уцелела на взлете, перенесла невесомость и благополучно вернулась на Землю. Это была очередная космическая победа советской науки и техники.
В день 40-летия Великого Октября на военном параде в Москве были впервые показаны наши боевые ракеты. Чета Королевых находилась на трибуне перед универсальным магазином. По оживленному лицу мужа Нина Ивановна легко догадалась, что Сергей Павлович ждет от военного парада чего-то особенного. И этот момент вскоре действительно наступил. Объезжая строгие квадраты изготовившихся к торжественному параду войск, министр обороны маршал Малиновский остановился на Манежной площади и звонко произнес необычное дотоле приветствие: «Здравствуйте, товарищи ракетчики!..»
Королев не слышал больше ничего. Поздравительные слова министра покрыло тысячеголосое «Ура!». Лицо Главного конструктора засветилось лучезарной улыбкой. Но еще сильнее торжествовал он через час, когда на Красной площади появились самые мощные в мире стратегические ракеты. Сергей Павлович широко улыбался окружающим его незнакомым людям, не подозревавшим, что они рукоплескали великому детищу всей его жизни, делам его большого и слаженного коллектива.
Парад закончился. Королевы уже покидали трибуну, когда к Сергею Павловичу подошел с поздравлениями его однокашник по «Бауманке» авиаконструктор Лавочкин. Старые друзья тепло поздравили друг друга с праздником, и тут Семен Яковлевич многозначительно сказал:
– Раньше изюминкой военного парада неизменно становился пролет боевых самолетов. Теперь вниманием присутствующих завладели твои, Сергей Павлович, ракеты. Искренне поздравляю. Надеюсь, что ты скоро удивишь нас и еще кое-чем… Вдруг забросишь на орбиту Земли человека?
– Ты же понимаешь, Семен Яковлевич, что ракеты продолжают ваше самолетное дело, только в других координатах. У них, видишь, другие параметры движения, – произнес в ответ Королев.
В последний день пятьдесят седьмого, ознаменовавшего начало космической эры, Сергею Павловичу была вручена в Кремле Ленинская премия. Главный конструктор в ответном слове сказал:
– Сейчас осуществляется дерзновенная мечта человечества о вылете в космическое пространство. Эта мечта много столетий занимала лучшие умы человечества… Два первых в мире спутника, две светлые звезды Мира, совершают стремительный полет вокруг нашей планеты. Мы будем решать дальнейшие задачи по исследованию пространства окружающей нас Вселенной, по достижению ближайших к нам планет, например Луны, по вылету в космос человека…
Главный конструктор был поистине неуемен. Он предложил сделать упор на углубленное исследование околоземного пространства. Вот почему из программы третьего спутника был исключен биологический объект. Его всецело заменили научные приборы. Сергей Павлович тщательно шлифовал их предметный перечень с учетом получения конкретного результата. Дважды он безжалостно откладывал очередной старт, хотя и самого его терзали какие-то сомнения в правильности неочевидных действий.
В мае пятьдесят восьмого на орбиту Земли была выведена подлинная космическая лаборатория. Третий спутник конусной формы имел высоту более трех с половиной метров и нес в себе почти тонну научной аппаратуры. Это были приборы для исследования микрометеоритов, давления атмосферы, космических лучей, излучения Солнца, электростатического и магнитного полей Земли. Спутник впервые имел на борту ионные ловушки для определения концентрации заряженных частиц на больших высотах. Помимо электрохимических источников тока на борту лаборатории были установлены первые солнечные кремниевые батареи. Они обеспечивали работу бортового передатчика в течение шестнадцати с половиной тысяч часов.
Успешный запуск третьего спутника побудил Королева изменить план дальнейшей работы. Он смело ставит в повестку дня полет к Луне. Его не смущает предостережение Циолковского о том, что такая задача трудна даже для теории. Но учитель предостерегал американца Годдарда в начале тридцатых, поскольку за проектом «фантазера» не имелось ни реальной космической ракеты, ни достойной системы управления ею, способной обеспечить достижение Селены. В конце пятидесятых Сергей Павлович уже опробовал эти важнейшие составляющие в металле. Появилась возможность идти дальше.
Вначале предложение Королева было обсуждено на научно-техническом совете ОКБ. Затем, с учетом высказанных на нем предложений и замечаний, Главный конструктор созвал у себя более представительное совещание с участием известных советских астрономов – Барабашова, Масевич, Михайлова и Шаронова. Его цель Королев определил достаточно ясно:
– Мы хотим попасть на Луну, товарищи. Облетев постоянный спутник Земли, надо сфотографировать его обратную сторону.
– Но разве это возможно сегодня, Сергей Павлович? – изумился Михайлов. – Мало иметь нужную технику. Нужно еще достигнуть точности выше астрономической!
– Вы об этом не беспокойтесь, Алексей Александрович. Мы берем это на себя, – заверил астронома Главный конструктор. – Вы должны нам помочь. Я имею в виду ваши рекомендации. Какие аппараты конкретно надо применить для фотографирования Луны? Какую задать экспозицию?
Но во всех делах Главного конструктора поджимали сроки. Как он и определил заранее, на подготовку первого «лунника» потребовалось полгода. Королев планировал запустить «Луну-1» в день своего рождения, 13 января, но поторопил своих помощников и запустил почти на две недели раньше, 2 января. В мире запуск первого лунника посчитали эпохальным достижением, а Королев торопился закрепить его еще большей победой.
Отправив в космос «Луну-1», Сергей Павлович вернулся в Москву и 9 января в Академии наук принял участие в совещании у Келдыша по актуальнейшему вопросу: представители какой профессии первыми полетят на космическом корабле? Для Главного конструктора это был злободневный вопрос завтрашнего дня. Он стоял перед ним каждодневно, хотя никакие конкретные сроки полета человека в космос правительством еще и не назначались.
Королев выступил в числе последних. Он сказал:
– Складывается впечатление, что отдельные ручейки суждений уже сами по себе сливаются в правильный вывод. Вопрос, который товарищ Келдыш задал представителям авиации: «Готовятся ли к полетам в космос летчики?» – не случаен. Наиболее подходящим контингентом располагает авиация, хотя смелые и стойкие люди имеются повсюду. Чтобы в короткий срок стать полноценным космонавтом, качеств, которые вырабатывают в человеке земные специальности, еще недостаточно. Безусловно, важны физические данные и общая подготовка. Но все же определяющим при выборе будущего космонавта должно стать умение человека управлять сложной космической техникой в полете.
