Mybrary.info
mybrary.info » Книги » Документальная литература » Публицистика » Занимательная наркология - Макаревич Андрей Вадимович (читать книги онлайн .txt) 📗

Занимательная наркология - Макаревич Андрей Вадимович (читать книги онлайн .txt) 📗

Тут можно читать бесплатно Занимательная наркология - Макаревич Андрей Вадимович (читать книги онлайн .txt) 📗. Жанр: Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:
* * *

Ну, вот мы и заговорили о главном. Издревле говорили: не хмель страшен, а похмелье. Обороты речи, обозначающие похмелье, на разных языках дают примерное представление о состоянии: «guelle de bois» (фр.) – деревянное рыло, katzenjammer (нем.) – кошачий вой, ressaca (порт.) – откат прибоя, jeghar tommertenn (норв.) – плотники в голове, stonato (итал.) – с нарушенным музыкальным строем, the morning after (англ.) – наутро.

При этом уточним, что похмелье – это неприятные ощущения соматического и психического характера, возникающие на следующий день после алкогольного эксцесса, сопровождающиеся отвращением к спиртному. В отличие от обычного похмелья, алкогольно-абстинентное похмелъе, наоборот, требует новой дозы для поддержания нормального самочувствия. Это принципиальное отличие бытового пьянства от алкоголизма.

Мы не будем останавливаться на сложных механизмах развития алкоголизма, ибо относим описываемые автором переживания к переживаниям здоровых пьющих, а не страдающих запоями.

В 80-х годах, при исследовании состояния абстиненции и похмелья, была обнаружена интересная закономерность: у алкоголиков в крови присутствовал метиловый спирт, чего не отмечалось после приёма алкоголя у здоровых. Последующие исследования показали, что у здоровых людей тоже может накапливаться метанол, но выводится он значительно быстрее. На этом даже можно основать диагностику алкоголизма.

Интересно, что, если выстраивать на метаноле объяснение похмелья, получается занятная картина. Все знают, что метанол – яд, поражающий нервную систему. Одним из первых поражается зрительный нерв. Представим, что при фоновых концентрациях возникает «мягкая» форма отравления с двоением в глазах, нарушениях нервной регуляции. При постоянном употреблении это приводит к хроническому полиневриту (синдром С.С. Корсакова). А теперь вспомним, чем лечат свежее отравление метиловым спиртом. Спиртом этиловым, который вовлекает метанол в метаболическую цепочку и приводит к снижению его концентрации. Таким образом, похмеляясь, алкоголик сдвигает химический баланс в сторону от метанола.

А теперь вернемся к здоровым. Перебор как таковой является мощным стрессом с позитивным знаком: человек выпускает из подсознания накопленных монстров, облегчает общение, улучшает собственное представление о себе и об окружающем пространстве. Происходит истощение нейромедиаторов, сдвиг кислотно-щелочного баланса, изменения на уровне биохимии. И вот оно – первое ночное ощущение – беспокойный сон и мучительная жажда. Жажда возникает из-за дегидратации организма – то есть потери влаги. Во взрослом организме – 60-65% веса тела это вода, к 60 годам этот показатель снижается до 50% у мужчин и до 45% у женщин, а значит, и потери более ощутимые. К тому же мышцы содержат больше жидкости, чем жир.

Из-за учащенного дыхания выводится в полтора раза больше влаги через легкие. Замедляется выработка антидиуретического гормона, регулирующего образование мочи: организм стремится избавиться от токсических веществ. При окислительных процессах, связанных с утилизацией этилового спирта, расходуется дополнительное количество воды. В результате с жидкостью уходят важные минералы – калий, натрий, магний, падает осмотическое давление. И сколько ни пей, влага не поступит в клетки, пока не будет восполнен солевой баланс. Рассола!!! Или жидкости в виде минералки.

Великолепное воздействие на похмелье оказывает препарат глицин (аминоуксусная кислота, получаемая из хрящей крупного рогатого скота). И вот вам хаш и рассольник с кислыми щами. Понятно, почему хорош холодец и рыбное заливное. Рюмка водки, предлагаемая автором, тоже не забава. Вспомните, что накануне вы перестроили организм на переработку спирта. Алкогольдегидрогеназа и микросомальные окислительные системы работали на износ и продолжают по инерции… Как стайеру после утомительного забега организму надо дать чуть-чуть пройтись.

И вот уже чувство легкости снова посещает истерзанное тело и мозг: отлегло. Подобно ливню в жаркий день наступило очищение и весьма искусственное чувство благолепия, столь ярко описанное автором. Два слова по поводу питерских экспериментов с закрыванием в квартире. Должен сказать, что, как и многое другое, этот способ пьянства питерцы позаимствовали у финнов. Там это называется «пить под ключ», и в оригинальном исполнении предполагает запирание квартиры снаружи. Родился способ не от жиру, а от сухого закона. Скандинавский (как и русский) запас алкогольдегидрогеназы позволяет выпить очень много. При этом в скандинавском поведении зачастую преобладают агрессивные мотивы. Так вот, чтобы уберечься от возможных неприятностей, квартиры и запирались извне.

Любопытно, что внутренние часы человека основаны на обмене мелатонина и серотонина. Мелатонин – гормон эпифиза, или шишковидной железы, считавшейся третьим глазом. Длительная темнота приводит к дисбалансу меланина и серотонина. Резко падает уровень эндогенного этанола. В психиатрической практике одним из способов лечения депрессий считался яркий свет. В условиях недостатка освещённости, типичной для Скандинавии и нашей северной столицы в зимние месяцы, употребление алкоголя – естественный ответ на происки природы.

Этиловый спирт является мощным адаптогеном – то есть средством, адаптирующим тело и душу к окружающей среде. В пустыне Калахари перед засухой животные наедаются «пьяных ягод» – перебродивших плодов. Принявшие подобный транквилизатор животные имеют больше шансов выжить в экстремальных условиях. Не думаю, однако, что животные страдают похмельем. Так что если полагаться на биологические инстинкты и быть умеренным, то похмелье вам не страшно.

Третье лирическое отступление

Господи Боже, до чего же неловок и хрупок человек, как тонка и прозрачна его кожа, как ненадёжны сочленения и суставы – и как же он при этом беспечен, заносчив и самонадеян! Ещё пару часов назад вы полагали себя полным хозяином собственной жизни, а сейчас стоите, дрожа, в больничном коридоре и с запоздалой осторожностью поддерживаете левой рукой то, что совсем недавно было вашей правой, а теперь она чужая, при малейшем движении гнётся не там, где должна, и вы чувствуете, как внутри её что-то противно задевает друг о друга, и всякий раз при этом холодный пот выступает у вас на лбу и тоненько бежит по спине – не от боли, нет, – от ужаса перед внезапной своей беспомощностью. И вас ведут на рентген, а вы уже знаете, что там случилось – когда что-то действительно случается, ощущения не обманывают. И вот на чёрной плёнке ваша прозрачная ручка, и цыплячья косточка внутри её сломана ровно пополам, и вокруг маленькие крошки. А дальше вам облепили плечо и руку противным холодным гипсом, он нагрелся, застывая, на шее у вас повисла неудобная незнакомая тяжесть, и – на выход, ждать когда освободится место в палате. Но вы не уходите, потому что совершенно невозможно вернуться в ту, нормальную, жизнь в таком виде и состоянии даже на время, и вы мечтаете только об одном – чтобы всё, что с вами должны здесь проделать, началось и кончилось как можно скорее. Поэтому обречённо бродите туда и обратно по коридору, глядя в больничные окна – там слякоть, голые деревья, проезжают грязные машины, идут озабоченные люди и не ведают своего счастья. А знаете, чем пахнет больница? Во-первых, чем-то, чем наводят чистоту, но не бытовую, человеческую, а после того, как кто-то уже умер. Хлорка, карболка? А ещё – столовой пионерлагеря: перловый суп, подгоревший лук, маргарин. А ещё – тем, чем пахнет в кабинете зубного врача: это смесь запаха то ли спирта, то ли эфира с запахом человеческого страха. А мимо стремительно проходит главный врач, и ещё утро, а у него уже усталое лицо, и вдруг ловишь себя на том, что специально торчишь в коридоре у него на пути, чтобы он тебя увидел и поскорее положил в палату, а это глупость – койка от этого раньше не освободится, и всё равно торчишь, потому что лечь хочется немыслимо, и когда он проходит, пытаешься поймать его глаза, и не получается – он про тебя помнит, но не тобой занята сейчас его голова – вас тут много, а он один. И вот наконец койка свободна, но это ты по старой памяти думал, что взлетишь на неё, как птица, и лежать будет удобно – и хотя над ней висит специальная ручка, как в трамвае для здоровой руки, – карабкаешься на неё медленно и неуклюже, а когда вскарабкался – оказалось, что лежать совсем невозможно: нет такой позы, чтобы твоей каменной руке стало удобно, и вот тут она начинает болеть. Начинает уверенно, не спеша, с расчётом на длинную дистанцию. И проваливаешься в какой-то липкий чёрно-белый полусон, где нет ни времени, ни мыслей, и только бывшая твоя рука, пульсируя на острие боли, не даёт отплыть от убогого причала реальности. Вечером приходит маленькая круглая медсестра. Она несёт на подносике, как официант в ресторане, твои уколы. Она хохотуха, и вдруг понимаешь, что это она не чтобы тебя утешить, а просто у неё такой характер, и от этого почему-то становится легко. И совсем уже легко становится утром, когда тебя переложили на каталку, накрыли простынёй и везут по коридору в операционную, это совершенно новое смешное ощущение, тебя так ещё ни разу не катали, ты едешь как торт на праздник, и больничные лампы пролетают над тобой, и больные в коридоре заглядывают в твою каталку, как в блюдо, – кого это там повезли, и вообще, разница только в том, что везут тебя головой вперёд. Везут уверенно и быстро, и ты совершенно успокоился, потому что с этой минуты от тебя уже ничего не зависит. А ещё потому, что во всех движениях врачей ощущается безошибочность, граничащая с автоматизмом, – это у тебя всё пока впервые, а у них каждый день такой – значит, правда, ничего особенного. А операционная недалеко, и не ясно, за что тебе такая честь – прокатиться на тележке, и немножко неловко, и предлагаешь дойти самостоятельно. Смеются – нельзя. И вот операционная наехала на тебя, знакомый уже врач – ты узнал его по глазам, на всех повязки, – он шутит, над тобой огромная космическая лампа, всё очень торжественно. И даже мысль о том, что сейчас этот чужой тебе человек полезет маленьким острым ножичком внутрь тебя, живого, – не пугает. Интересно только, как ты будешь засыпать. Тебя уже однажды в жизни усыпляли наркозом, и ты тогда не заметил, как уснул, и сейчас изо всех сил стараешься не пропустить это мгновение. И всё равно ничего не выходит, и ты уже в палате, всё кончилось, тебя перекладывают на твою койку, и тебе хорошо и весело, потому что из всех ощущений боль возвращается последней. Рука твоя поверх гипса забинтована, оттуда торчит коктейльная трубочка, на неё надет пластмассовый стакан с крышкой, туда из трубочки капает что-то коричневое. Ты представляешь, как эта трубочка уходит под бинтами в самую сердцевину твоей руки, и тебе становится нехорошо. Лучше не смотреть на неё. Но! Тебя починили! Этот доктор залез внутрь тебя и сделал что-то совершенно тебе непонятное – всё починил! И теперь твоё возвращение к жизни – только вопрос времени! И вот тут хочется есть. Масса всего нового, неожиданного, но уже не трагического. Тебе в палату привозят обед – большие серые кастрюли, красным написано – «ПЕРВОЕ» – и оказывается, что с помощью левой руки вилка попадает в рот легко, а вот ложка – никак! К тому же тумбочка возле твоей кровати устроена так, что сесть за неё как за стол невозможно – упираются колени, и ложку с супом приходится нести очень далеко, это даже здоровому не под силу, и суп капает на пижаму и пока ещё девственно белый гипс. Твой сосед по палате – милейший пожилой человек, но у него всё время посетители, а к тебе никто не приходит – ты сам всем запретил, ты не хочешь, чтобы тебя видели с закапанным супом гипсом и за это жалели. А у него всё время родственники, они очень тихо разговаривают, но всё равно слышно, и встаёшь, и уходишь шататься в коридор, а там совершенно нечего делать, всю наглядную экспозицию по замене суставов ты уже выучил наизусть, а от прохожих по коридору хочется спрятаться – уж очень ты нехорошо выглядишь, а родственники от соседа всё никак не уходят, а если уходит один, то через полчаса приходит другой, и это невыносимо. К тому же ты уже третьи сутки пытаешься разгадать загадку: под потолком у вас в палате висит маленький телевизор, у вас на двоих один пультик, вы соревнуетесь в воспитанности и всё время уступаете его друг другу. В промежутках гуляете по программам, пытаясь найти хоть что-то интересное. Но как только это интересное находится, ваш сосед тут же переключает канал! Он образованный человек, интеллигентный до застенчивости, и, казалось бы, вас должно интересовать одно и то же – что за ерунда? На Земле так много непонятного. На пятый день всё-таки припираются вдруг друзья-музыканты – с поллитрой, солёными огурцами, бородинским хлебом и домашней селёдкой в баночке. Ты собирался сердиться – чего припёрлись, – а самому вдруг приятно. Чёрт нас самих разберёт. И выпиваем стоя, разложив газету на холодильнике, как положено, и наливаем соседу, и выясняется, что за пять дней я совершенно забыл вкус водки – наверно, когда организм начинает сам себя чинить, он всё ненужное выбрасывает – делает генеральную уборку в доме. И друзья ушли, сосед дремлет, а ты лежишь, захмелевший (от ста пятидесяти-то!), и вдруг ловишь себя на мысли, что строишь планы, как будто ты уже здоров и ничего такого не было. Всё, что ли, – домой?

Перейти на страницу:

Макаревич Андрей Вадимович читать все книги автора по порядку

Макаревич Андрей Вадимович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybrary.info.


Занимательная наркология отзывы

Отзывы читателей о книге Занимательная наркология, автор: Макаревич Андрей Вадимович. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор mybrary.info.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*