Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России - Ленин (Ульянов) Владимир Ильич

Итого – около десяти миллионов наемных рабочих. Исключаем из них приблизительно ¹/₄ на женщин и детей [737], – остается 7¹/₂ млн. наемных рабочих из взрослых мужчин, т. е. около половины всего взрослого мужского населения страны, участвующего в производстве материальных ценностей [738]. Часть этой громадной массы наемных рабочих совершенно порвала с землей и живет исключительно продажей рабочей силы. Сюда относится громадное большинство фабрично-заводских (несомненно также горных и железнодорожных) рабочих, затем известная доля строительных, судовых рабочих и чернорабочих; наконец, немалая доля рабочих капиталистической мануфактуры и те жители неземледельческих центров, которые заняты домашней работой на капиталистов. Другая, большая, часть еще не порвала с землей, покрывает отчасти свои расходы продуктами своего земледельческого хозяйства на миниатюрном кусочке земли и образует, след., тот тип наемных рабочих с наделом, который мы старались подробно обрисовать во II главе. В предыдущем изложении было уже показано, что вся эта громадная масса наемных рабочих образовалась, главным образом, в пореформенную эпоху и что она продолжает быстро возрастать.

Важно отметить значение нашего вывода в вопросе об относительном перенаселении (или о контингенте резервной армии безработных), создаваемом капитализмом. Данные об общем числе всех наемных рабочих во всех отраслях народного хозяйства с особенной наглядностью обнаруживают основную ошибку народнической экономии по этому вопросу. Как мы уже имели случай указать в другом месте («Этюды», стр. 38–42 [739]), эта ошибка состоит в том, что экономисты-народники (гг. В. В., Н. —он и др.), много разговаривавшие об «освобождении» рабочих капитализмом, и не подумали исследовать конкретные формы капиталистического перенаселения в России; затем – в том, что они совершенно не поняли необходимости громадной массы резервных рабочих для самого существования и развития нашего капитализма. Посредством жалких слов и курьезных расчетов по поводу числа «фабрично-заводских» рабочих [740] они превращали одно из основных условий развития капитализма в доказательство невозможности, ошибочности, беспочвенности капитализма и пр. На самом же деле, русский капитализм не мог бы никогда развиться до современной высоты, не мог бы просуществовать и года, если бы экспроприация мелких производителей не создавала многомиллионной массы наемных рабочих, готовых, по первому призыву, удовлетворить максимальный спрос предпринимателей в земледелии, в лесном и строительном деле, в торговле, в обрабатывающей, горной, транспортной промышленности и т. д. Мы говорим: максимальный спрос, – потому что капитализм может развиваться лишь скачками, а следовательно, количество нуждающихся в продаже рабочей силы производителей должно быть всегда выше среднего спроса капитализма на рабочих. Если мы подсчитали сейчас общее число разных разрядов наемных рабочих, то этим мы отнюдь не хотели сказать, что капитализм в состоянии постоянно занимать всех их. Такого постоянства занятий нет и не может быть в капиталистическом обществе, какой бы разряд наемных рабочих мы ни взяли. Из миллионов бродячих и оседлых рабочих известная доля постоянно остается в резерве безработных, и этот резерв то поднимается до громадных размеров в годы кризисов, или при упадке той или другой промышленности в известном районе, или при особенно быстром расширении машинного производства, вытесняющего рабочих, – то опускается до минимума, вызывая даже тот «недостаток» рабочих, на который нередко жалуются предприниматели отдельных отраслей промышленности в отдельные годы в отдельных районах страны. Определить хотя бы приблизительно количество безработных в средний год невозможно за полным отсутствием сколько-нибудь надежных статистических данных; но несомненно, что число это должно быть очень велико: об этом свидетельствуют и те громадные колебания капиталистической промышленности, торговли и земледелия, на которые было неоднократно указываемо выше, и те обычные дефициты в бюджетах крестьян низших групп, которые констатирует земская статистика. Увеличение числа крестьян, выталкиваемых в ряды промышленного и сельского пролетариата, и увеличение спроса на наемный труд, это – две стороны одной медали. Что же касается до форм наемного труда, то они в высшей степени разнообразны в капиталистическом обществе, опутанном еще со всех сторон остатками и учреждениями докапиталистического режима. Было бы глубокой ошибкой игнорировать это разнообразие, и в эту ошибку впадают те, кто рассуждает, подобно г. В. В., что капитализм «отмежевал себе уголок в один – полтора миллиона рабочих и не выходит из него» [741]. Вместо капитализма – здесь является уже одна крупная машинная индустрия. Но как произвольно и как искусственно выгораживаются здесь эти 1¹/₂ млн. рабочих в особый «уголок», ничем будто бы не связанный с остальными областями наемного труда! На самом же деле связь эта очень тесна, и для характеристики ее достаточно сослаться на две основные черты современного хозяйственного строя. Во-1-х, в основе этого строя лежит денежное хозяйство. «Власть денег» проявляется с полной силой и в промышленности а в земледелии, и в городе и в деревне, но только в крупной машинной индустрии она достигает полного развития, вытесняет совершенно остатки патриархального хозяйства, концентрируется в небольшом числе гигантских учреждений (банков), связывается непосредственно с крупным общественным производством. Во-2-х, в основе современного хозяйственного строя лежит купля-продажа рабочей силы. Возьмите даже самых мелких производителей в земледелии или в промышленности, п вы увидите, что исключением является такой, который, бы не нанимался сам или не нанимал других. Но опять-таки полного развития и полного отделения от прежних форм хозяйства эти отношения достигают только в крупной машинной индустрии. Поэтому тот «уголок», который кажется иному народнику таким незначительным, воплощает в себе, на самом деле, квинтэссенцию. современных общественных отношений, а население этого «уголка», т. е. пролетариат, является, в буквальном смысле слова, одним только передним рядом, авангардом всей массы трудящихся и эксплуатируемых [742]. Поэтому, лишь рассматривая весь современный хозяйственный строй под углом отношений, сложившихся в этом «уголке», получаешь возможность разобраться в основных взаимоотношениях между различными группами участвующих в производстве лиц, а следовательно, и рассмотреть основное направление развития данного строя. Наоборот, кто отворачивается от этого «уголка» и рассматривает хозяйственные явления под углом отношений мелкого патриархального производства, того ход истории превращает либо в невинного мечтателя, либо в идеолога мелкой буржуазии и аграриев.

IV. Образование внутреннего рынка на рабочую силу

Чтобы резюмировать те данные, которые были приведены по этому вопросу в предыдущем изложении, мы ограничимся картиной передвижения рабочих по Европейской России. Такую картину дает нам издание департамента земледелия [743], основанное на показаниях хозяев. Картина передвижения рабочих даст общее представление о том, как именно складывается внутренний рынок на рабочую силу; пользуясь материалом названного издания, мы старались только различить передвижение земледельческих и неземледельческих рабочих, хотя на карте, приложенной к названному изданию и иллюстрирующей передвижение рабочих, и не приведено этого различия.

Главнейшие передвижения земледельческих рабочих следующие: 1) Из центральных земледельческих губерний на южные и восточные окраины. 2) Из северных черноземных губерний в южные черноземные губернии, из которых, в свою очередь, уходят рабочие на окраины (ср. гл. III, § IX и § X) [744]. 3) Из центральных земледельческих губерний в промышленные губернии (ср. гл. IV, § IV) [745]. 4) Из центральных и юго-западных земледельческих губерний в район свекловичных плантаций (сюда идут даже отчасти рабочие из Галиции).