Край обетованный - Мураками Харуки (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗

Здесь, вероятно, сыграла свою роль смерть бабушки. Кроме того, на фирме, где я работал, дела пошли плохо, начались увольнения. В придачу ко всему я так и не избавился до конца от своего душевного недуга и надеялся, вступив в «Аум», разобраться с ним раз и навсегда.

Еще у меня из головы не выходила Такахаси. Я не имею в виду любовь и все такое. Но я очень беспокоился за нее. Она втянулась в «Аум» с головой, но было ли ей на пользу столь глубокое погружение? Я относился к «Аум» скептически и решил, что нужно поделиться с Такахаси сомнениями. Быстрее всего это можно было сделать, вступив в «Аум». Это позволяло свободно встречаться и разговаривать с ней. Хотя, возможно, эти мои рассуждения покажутся несколько приукрашенными…

К счастью, к тому времени для вступления уже надо было платить гораздо меньше, чем прежде – десять тысяч иен. Членский взнос за полгода – шесть тысяч. И десять аудиокассет бесплатно. Чтобы пройти обряд посвящения, требовалось просмотреть девяносто семь «аумовских» видеофильмов и прочитать семьдесят семь книг. Неслабо, правда? Тем не менее с этим заданием я справился. Под конец следует чтение мантр. Держишь перед собой листок, на котором отпечатана мантра, и твердишь ее снова и снова, щелкая каждый раз счетчиком. Вот почему все члены «Аум» со счетчиками ходят. Мантру нужно повторить семь тысяч раз. Это такая норма для неофитов. Я попробовал, но до конца читать не стал – глупость полная! То же самое, что у «Сока гаккай» во время богослужения.

«Аумовцы» настойчиво уговаривали меня отречься от мирской жизни и уйти в секту. В тот период их организация, стремясь расширить свои ряды, отчаянно боролась за каждого человека. Их даже не смущало, что я еще не прошел обряд посвящения. Но я не поддавался. А Такахаси все-таки уступила в конце года. Позвонила 20 декабря мне на работу и сказала: «Я ухожу». Это был наш последний разговор. Она ушла, скрылась в неизвестном направлении.

Зариновая атака случилась, когда я уже в какой-то степени отошел от «Аум». Я даже пытался убедить одного человека, которого Такахаси настойчиво обращала в свою веру, не вступать в секту. О моем критическом отношении к действиям «Аум» знали все, но связь с «аумовцами» была налицо, поэтому в мае 1995 года меня задержали и стали допрашивать. К тому времени полиция уже все знала о членах «Аум». Может быть, у них на руках были списки. Методы следствия у них еще те… совершенно допотопные. Требовали, чтобы я растоптал фотографию Сёко Асахары. Совсем как во времена Эдо, когда христиан заставляли попирать ногами изображения Иисуса или девы Марии 29. Так что я на себе испытал, какого страха может нагнать на человека полиция.

В 1995 году мне еще не раз приходилось иметь дело с полицией. Когда на Хоккайдо был захвачен пассажирский самолет «Дзэнникку» 30, от меня добивались, не знаю ли я чего об этом происшествии. Полиция наведывалась постоянно, преследуя меня, как маньяк женщину. Кто-то не спускал с меня глаз, что бы я ни делал. Ощущение не из приятных, скажу я вам. Вообще-то долг полиции – защита граждан, но в моем случае вышло наоборот – они запугивали меня, хотя я не совершил ничего дурного. Тревога не отпускала – арестовать могли в любой момент. В то время «аумовцев» хватали без разбора за самую незначительную провинность. Сфабриковать можно было любое обвинение – в подделке подписи или печати на документах, в чем угодно. Мне тоже запросто могли припаять что-то в этом духе.

Телефон звонил не переставая: «Не выходил ли на связь кто-нибудь из "аумовцев"?» Надо было бы сидеть на месте, а я по глупости – разбирало любопытство: что же происходит в «Аум»? – поехал в Осаку, в местную «аумовскую» общину, чтобы расспросить одну знакомую женщину-самана о том, как им живется под жестким полицейским контролем. В общине я захватил «аумовский» журнал «Высшая истина». Прикупил несколько штук. Издаваемых «Аум» книг и журналов в книжных магазинах уже было не достать, но мне хотелось узнать, что они пишут. На выходе меня остановили двое полицейских и стали допытываться, что я там делал. Полиция достала меня своей слежкой, надоела смертельно, так что я кое-как от них отбился и убежал. В результате надзор за мной стал еще жестче.

Вы не думали тогда, что зариновая атака – дело рук «Аум»?

Думал. Я был уверен, что это они, и все же никак не мог справиться с любопытством, желая понять, в чем сущность этой религиозной организации, которая восстановила против себя общество, чьи книги не берет ни один магазин и которая, несмотря ни на что, вовсю издает свои журналы. Организации, обладающей непонятной для меня жизненной силой и всякий раз возвращающейся к жизни, сколько бы ни пытались ее сокрушить. Что кроется за всем этим? О чем на самом деле думают последователи «Аум»? Вот в чем хотелось разобраться. Выяснить с точки зрения журналиста. Потому что телевидение совершенно этого не касается.

А как вы лично относитесь к тому, что произошло в токийском метро?

Это абсолютно недопустимая и непростительная вещь. Тут нет никаких сомнений. Однако нужно разделять Сёко Асахару и рядовых членов секты. Ведь не все же они – преступники. Среди них есть люди с душой по-настоящему чистой. Я знаю много таких и им сочувствую. В «Аум» оказались люди, которым не нашлось места в обществе, не прижившиеся в системе или те, кого она отторгла. И мне нравятся эти люди. Я легко схожусь с ними. Они гораздо ближе мне, чем те, кто сумел ловко приспособиться к жизни. Я считаю, что виноват во всем Сёко Асахара. Он один. Все зло в нем. И он очень силен. Чрезвычайно.

Это покажется странным, но частое общение с полицейскими привело к тому, что у меня с ними сложились добрые отношения. Сперва я их боялся, мне становилось жутко при их появлении. Но постепенно у меня возникло что-то вроде дружеского чувства к ним. Видели фильм «Каспер» 31? Помните там вредные привидения? Жутковатые поначалу, но потом с ними как-то срастаешься. С полицией у меня получилось то же самое. Они интересовались, не получаю ли я от «Аум» каких-нибудь посылок по почте. Я сказал: вот, присылали то-то и то-то, и показал им все. С тех пор полиция стала ко мне добрее, и я понял, что и в этой организации есть люди чистые и честные. Они выполняют свою работу, делают что могут. И если обращаются ко мне с какой-то просьбой, имея на то основания, – считаю, не реагировать нельзя. На доброе отношение полагается отвечать тем же.

На Новый год я получил поздравительную открытку от матери Такахаси. «Мы ошибались во всем», – писала она. Дело в том, что эта женщина поначалу сама была горячей последовательницей «Аум». Прошла обряд посвящения. И я подумал, что надо непременно встретиться с Такахаси. Мне так много хотелось с ней обсудить. Я сообщил об этом полиции, сказал, что собираюсь с ней связаться, и даже показал новогоднюю открытку.

По всей вероятности, тут им и пришло в голову сделать из меня своего шпиона. Меня вызвали в полицейское управление и сделали предложение. Сейчас уже не помню, использовалось ли в разговоре это слово – «шпион», но имелось в виду именно это. Иначе говоря, они спросили, не соглашусь ли я информировать их о том, что происходит в «Аум». Естественно, идея превратиться в шпиона меня не прельщала. Мне только хотелось оказаться рядом с «аумовцами». Но, как говорится, сказал «а» – говори и «б». Я подумал: раз уж сдружился с полицией – вперед! Попробуем.

Вообще-то я – человек настроения. Одиночка, не имеющий друзей. Заурядный тип, который на работе на последних ролях и на которого всегда орут. Всерьез меня никто не воспринимает. Поэтому когда полицейские искренне попросили постараться, чтобы раздобыть для них какую-нибудь информацию, я страшно обрадовался. Наконец-то представится возможность пообщаться с людьми! Пусть и благодаря полиции. В фирме, где я работал, у меня не было ни единого приятеля, с коллегами мы едва обменивались несколькими фразами. Все знакомства в «Аум» я потерял, Такахаси ушла в секту и пропала. И я решился: «Если ненадолго, соглашусь, пожалуй». Так и сказал полиции. Эх, не надо было этого делать!