Дело было в Педженте - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

Внутренний Предиктор СССР

Дело было в Педженте

Второй смысловой ряд фильма

“Белое солнце пустыни”

Санкт-Петербург

2000

Страница, зарезервированная для выходных типографских данных

© Публикуемые материалы являются достоянием Русской культуры, по какой причине никто не обладает в отношении них персональными авторскими правами. В случае присвоения себе в установленном законом порядке авторских прав юридическим или физическим лицом, совершивший это столкнется с воздаянием за воровство, выражающемся в неприятной “мистике”, выходящей за пределы юриспруденции. Тем не менее, каждый желающий имеет полное право, исходя из свойственного ему понимания общественной пользы, копировать и тиражировать, в том числе с коммерческими целями, настоящие материалы в полном объеме или фрагментарно всеми доступными ему средствами. Использующий настоящие материалы в своей деятельности, при фрагментарном их цитировании, либо же при ссылках на них, принимает на себя персональную ответственность, и в случае порождения им смыслового контекста, извращающего смысл настоящих материалов, как целостности, он имеет шансы столкнуться с “мистическим”, внеюридическим воздаянием.

О чём молчат искусствоведы

10 октября 1997 года первый президент России вручил в Страсбурге президенту Франции видеокассету с фильмом “Белое солнце пустыни”, сопроводив подарок словами: “Это мой самый любимый фильм. В нём — вся душа русского народа”, а 8 июня 1998 г. он подписал указ о присуждении фильму Государственной премии за 1997 год.

Откуда вдруг такой интерес власти к столь любимому народом фильму [1]? Неужели только потому, что по-прежнему данные всех опросов напоминают властной “элите”: картина пользуется у зрителя неизменным успехом? Или, утратив поддержку во всех слоях общества, она ищет популистские методы возврата доверия? А что если стоящие за спиной “властных” марионеток кукловоды знают “нечто” такое, на что «вся душа русского народа» действительно может откликнуться доверием?

Чтобы увидеть и правильно понять это “нечто”, следует знать, что у произведений искусства, вызывающих устойчивый при смене поколений интерес публики, кроме «сюжета», в общепринятом понимании этого слова, существует еще и так называемый «второй смысловой ряд» [2], не осознаваемый большинством зрителей (или читателей, если речь идет о произведениях литературы), но тем не менее отвечающий их подсознательным жизненным ориентациям.

Второй смысловой ряд фильма “Белого солнца пустыни” выстраивался сложно и под влиянием многих обстоятельств, понять некоторые из которых можно из оценок тех, кто непосредственно участвовал в его создании. Так, например, один из непрофессиональных актёров — Николай Годовиков, сыгравший роль Петрухи, на вопрос корреспондента “Новой газеты” № 44, 1997 г. по поводу того, как фильм делался, ответил:

«Это был труд, но труд в радость. Все, включая костюмера и плотника, вбивающего гвозди, чувствовали себя творцами. Репетиций у нас почти не было. Режиссер объяснял свои идеи — и пошло-поехало. Мотыль давал актерам импровизировать».

Чтобы творческий труд был в радость, а сам творческий процесс “шёл и ехал” в нужном режиссёру направлении, необходимо этим процессом либо управлять, либо он должен самоуправляться приемлемым для режиссёра образом. В первом случае в съёмочной группе помимо актеров и “плотников, вбивающих гвозди”, должны присутствовать люди, способные различать возможные варианты развития этого процесса в вероятностной матрице будущего. Во втором случае обычно возникает коллективная психика, которая и ведет всех в нужном направлении, в результате чего процесс действительно начинает самоуправляться уже в русле некоего нового, более высокого порядка вложенности объемлющего процесса, смысл которого так или иначе выражается в самом фильме.

В социальных процессах, охватывающих жизнь многих поколений, имеет место такое явление, когда популярность некоторых произведений искусства может стать катализатором одних и тормозом других процессов, определяя тем самым направление развития общества на десятки и сотни лет. Внешне это проявляется в бездумном подражательстве героям в поведении, одежде, но более всего — в словах. Причем отдельные слова, реплики, а иногда и целые фразы по каким-то законам приобретают статус афоризмов и повторяются по любому поводу, а чаще — без всякого повода. Так, например, небольшая повесть И.В.Гёте “Страдания юного Вертера”, написанная им в ранней молодости, неожиданно повлекла за собой целую серию самоубийств в странах западной Европы. Причиной этого повального сумасшествия было желание будущего великого писателя освободиться от своей страстной привязанности к одной молодой особе, женитьба на которой, по мнению её поклонника, могла помешать воплощению его честолюбивых замыслов. После подробного описания “любовных мук”, которые Гёте завершил самоубийством своего героя, для него действительно пришло освобождение от страстной привязанности. Однако, современное ему высшее общество отреагировало на откровения юного дарования совершенно неожиданно: многие молодые люди из состоятельных семейств начали вешаться, стреляться, топиться и уходить из жизни всеми возможными и невозможными способами из-за пригрезившейся им “несчастной” любви.

Это явление настолько поразило юного Гёте, что впредь он решил обращаться с печатным словом более обдуманно и аккуратно. Большинство же современников были поражены происшедшим, но отнесли его к разряду бездумного подражательства, между тем как вышедшая небольшим тиражом повесть “Страдания юного Вертера” оказала значительное влияние на нравы нарождающейся буржуазии Европы. Позднее Наполеон Бонапарт вполне серьёзно заявит о том, что “Страдания юного Вертера” оказали на его будущее куда большее влияние (он возил с собой книжку Гёте во всех походах), чем все “передовые люди” того времени. Это заявление любимца фортуны заставило многих психологов обратить более пристальное внимание на это явление.

Чтобы понять его существо обратимся к идиоме, часто встречающейся в западной литературе — “эффект обезьяньей лапы”. Содержательно он противостоит понятию — «Устойчивости в смысле предсказуемости» [3] и выражает собой явное ощущение “неустойчивости своего положения и перспектив” — т.е. отсутствие предсказуемости. Проявляется “эффект обезьяньей лапы” в том, что наряду с ожидавшимся положительным результатом, предпринятые субъектом действия неотвратимо влекут за собой сопутствующие последствия, ущерб от которых превосходит положительный результат и обесценивает его. По-русски этот вариант управления описывается поговоркой: За что боролись — на то и напоролись.

Идиома «эффект обезьяньей лапы», употребляемая в англоязычной культуре, восходит к одному литературному рассказу, в котором высушенная — мертвая — обезьянья лапа (средство, свойственное черной магии) обладает способностью выполнять желания её владельца именно таким образом, что и отличает её от живой Сивки-Бурки вещей Каурки из Русских сказок, чьи благодеяния совершались в чистом виде без сопутствующего непредвиденного ущерба. “Обезьянья лапа” с её дефектом возникла по причине того, что в западной культуре (наука, искусство, литература и.п.) точно так же, как и в “советской”, существуют гласные, негласные и бессознательно-психические запреты на исследования некоторых явлений. Эти запреты и сегодня вызывают в “ученых” кругах “мистический” ужас, вследствие которого многие их представители, сталкиваясь с запретной тематикой, избегают называть некоторые вещи и явления их сущностными именами, предпочитая присваивать им формальный знак-символ, встретившись с которым “посвященные” поймут, с чем они имеют дело; а “непосвященным”, — якобы и знать не надо. Поэтому, если Запад иногда пользуется термином “эффект обезьяньей лапы”, несущим нагрузку только ассоциативных связей с сюжетом некого повествования, не имеющим самостоятельного смысла и потому бесполезным при незнании ключа-сюжета, то для нас предпочтительнее термин со вполне определенной смысловой нагрузкой, которую человек в состоянии осмыслить сам: устойчивость течения событий в смысле их предсказуемости.