Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики - Макарова Наталья Ивановна
4. Одержимость дьяволом
На протяжении веков (и до сего времени) церковь практиковала так называемый экзорцизм – изгнание злых духов из одержимого дьяволом человека с помощью особых обрядов и заклинаний. При этом считалось, что дьявол, вселяясь в человека, накладывал– на него свою печать, отмечал свою добычу. И посему было существенно знать, по каким признакам надлежит отличать одержимого.
Искусство этого распознавания чрезвычайно старательно разрабатывалось в течение Средних веков. Так, в книге голландца Эсе, озаглавленной «Рассуждение о знаках одержимости» (издано в 1644 г.), перечислены все существенные приметы одержимости. Вот они. Человек может быть признан одержимым:
1) Когда утверждает сам, что он одержим дьяволом.
2) Когда он ведет дурную жизнь.
3) Когда он чуждается людей и проводит жизнь в строгом одиночестве.
4) Когда он страдает продолжительной болезнью с необычайными признаками и припадками вроде непробудного сна, извержения со рвотою разных предметов, не входящих в состав пищи и т. д.
5) Когда он изрыгает хулу на Бога и часто поминает дьявола.
6) Когда он заключил договор с дьяволом.
7) Когда его мучают злые духи.
8) Когда у него на лице появляется особое ужасное выражение, приводящее людей в трепет.
9) Когда он жалуется на скуку и пустоту жизни, когда им овладевает отчаяие.
10) Когда он впадает в бешество, буянит и дерется.
11) Когда он издает крики, свист и рычание подобно дикому зверю, птице и гаду.
Средним векам не удалось разделаться с ведьмами и колдунами, сколько их ни жгли на кострах, ни с одержимыми, сколько их ни отчитывали. Таким образом, колдовство и всякого рода дьявольщина и были переданы по наследству Средними веками последующим столетиям и с полным благополучием дошли до наших дней.
Прежде чем перейти к демонизму новейших времен, мы ради исторической связи рассказа сообщим об одном из выдающихся дел XVII столетия.
Наибольший интерес в то время вызывали дела не о колдовстве и ведьмовстве, а об одержимости нечистым духом. Итересно заметить, что такой одержимости подвергались чаще всего лица духовные, а в особености – монашки. Самые громкие происшествия этого рода разыгрывались в монастырях, и здесь они иногда принимали форму заразы – эпидемии.
Теперь перейдем к этому наиболее интересному делу, разыгравшемуся на почве демонизма в XVII столетии, а именно к процессу Урбена Грандье.
Урбен Грандье родился в Ровере около Саблэ (в департаменте Сарты) в 1590 г. В 1617 г. он был уже священником в городе Лудене. Это был очень ученый и талантливый человек, получивший прекрасное образование в иезуитской коллегии в Бордо. Он принадлежал к числу выдающихся ораторов своего времени.
К тому же Урбен Грандье имел эффектную внешность, надменную осанку и относительную молодость – в разгар событий ему было 42 года. К тому же блестящий служитель церкви успел прослыть беззастенчивым ловеласом. Получив в 27 лет луденский приход, он соблазнил совсем еще молоденькую дочь королевского прокурора Тренка-на. Не составляла секрета и его связь с дочерью советника Рене де Бру, с которой он даже тайно обвенчался, сыграв двойную роль – священника и жениха. Одним словом, проказник в рясе был далеко не безгрешен по амурной части. И если бы он действительно получил место духовника в луденской обители, которого домогался, то вполне могла повториться история Мазетто из Лампореккио («Декамерон», день III, новелла 1). Ведь, как явствует из аннотации, оный Мазетто, «прикинувшись немым, поступает садовником в обитель монахинь, которые все соревнуются сойтись с ним». Грандье не нужно было прикидываться, требовалось лишь получить вожделенную должность, на которую претендовал и его лютый враг отец Миньон. Собственно, в них, во врагах, таилась основная интрига; в недоброжелателях, завистниках, оскорбленных отцах, обманутых мужьях, осмеянных слугах господних. К тому же Грандье написал едкий памфлет, который задевал самого кардинала Ришелье. Вольнодумца и гордеца следовало любыми способами погубить, и его погубили, когда представилась такая возможность.
Недруги Грандье припомнили подробности дела Гоффри-ди, духовника урсулинок, сожженного в Эксе 20 апреля 1611 года. И прежде всего христову невесту Луизу, пухленькую блондиночку, в которую вселился Вельзевул, ее бесстыдные телодвижения, опасные горячечные речи. Отчего бы не повторить номер в Лудене?
Начать решено было с наузы – заговоренной какой-нибудь вещицы или, иными словами, хорошо известного всем колдунам и шаманам фокуса, основанного на фанатичной вере в сглаз, порчу и прочие губительные чары. Не найдя ничего лучшего, остановились на ветке с прекрасными белыми розами, еще влажными от росы.
Первой увидела перекинутую через ограду ветвь мать-настоятельница Анна Дезанж. Едва она вдохнула аромат заговоренных цветов, как монастырский сад, в котором так не хватало немого садовника, закружился у нее перед глазами, и горячий ток нестерпимого соблазна потряс все ее существо. О том, что произошло дальше, повествуют следственные протоколы (со слов старухи свидетельницы): «Жалость было смотреть, как она раздирала себе грудь, как выворачивала ноги и руки, а потом вдруг сплетала их за спиной. Когда святой отец подошел к ней и произнес имя Ур-бена Грандье, изо рта у нее потекла пена, и она заговорила по-латыни (да так гладко, словно читала Библию) о том, что колдун Урбен заворожил ее при помощи роз, которые получил от лукавого. И правда, в ушах у нее и на шее показались розы огненного цвета, и так от них несло серой, что судья закричал, чтобы все заткнули носы и зажмурились, потому что вот-вот бесы вылезут».
Бесы эти вселялись во всех, кто только нюхнул злополучные розы. Вслед за настоятельницей занедужили две сестры Ногарэ, затем порча обнаружилась в хорошенькой монашке Сен-Аньес, дочери маркиза Делямот-Брасе, потом у Клер Сазильи, родственницы всесильного Ришелье, и пошло-поехало.
Обрушившийся на скромный провинциальный монастырь бесовский легион вел себя, как воинская часть, завладевшая неприятельской крепостью. Насильники принуждали сестер и послушниц выделывать невероятные вещи. Причем все одержимые воспламенились страстью именно к Урбену Грандье, который являлся к ним по ночам, искушая на сладостный грех, соблазняя на вечную погибель. Но Бог силен! Находясь на самом краю погибели, ни одна урсулинка не сорвалась в пропасть, что и было надлежащим образом засвидетельствовано в ходе многократных экзорцизмов. В опытных руках экзорцистов адские десантники вели себя уже не как оккупанты, но как военнопленные, доставленные в неприятельский штаб на допрос.
Вынужденный давать показания, демон называл свое имя и чин в бесовском легионе, описывал собственную наружность и тог сокровенный уголок в человеческом организме, который непрошенно и так бесстыдно занимал.
Экзорцисты изгоняли бесов из одержимых бедняжек, не зная отдыха. И демоны поддавались, хотя и клялись не покидать облюбованных местечек до скончания лет.
Слухи о непотребствах в луденской обители распространялись далеко за границы графства Пуатье. Вместе с экзорци-стами, заклинавшими одержимых монашек, в монастырь зачастили и местные судебные власти, дабы лично засвидетельствовать странные явления, о которых шли противоречивые толки.
Аббат Миньон был счастлив продемонстрировать гостям своих порченых овечек. Едва высокая комиссия вошла к сестре Жанне, как у нее случился припадок. Заметавшись на ложе, она вдруг с неподражаемым совершенством захрюкала, затем вся скорчилась, сжалась в комок и, стиснув зубы, впала в состояние каталепсии. Аббат Миньон с трудом просунул ей в рот пальцы и принялся читать экзорцизмы. Когда окопавшийся демон дрогнул и стал подавать голос, экзорцист обратился к нему по-латыни с вопросом:
– Зачем ты вошел в тело этой девицы?
– По злобе, – откровенно ответил бес.
– Каким путем?
– Через цветы.
– Какие?
– Розы.
