Черная книга - Эренбург Илья Григорьевич (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Миллионы людей, потерявших кров, жили в лесах, в землянках, в брошенных блиндажах. Беспримерны по жестокости были методы хозяйствования немцев в селах и городах — труд стал каторгой, проклятием, нависшим над крестьянством, — немецкие надсмотрщики, полицейские сельскохозяйственные фюреры, вооруженные до зубов плетьми и палками, выгоняли на работу крестьян, обрушивали на их головы десятки жесточайших репрессий за малейшие нарушения каторжного режима труда.
Цветущие промышленные районы были опустошены, прекрасные города разрушались, обреченные на голодную смерть хлынули в деревни в поисках пищи. Но и деревни почти начисто были ограблены. В Германию день и ночь шли эшелоны, груженные награбленным зерном, заводским оборудованием, предметами обихода, историческими ценностями, произведениями искусства. Бесконечно жестоки были условия, созданные для пленных красноармейцев — в лагерях гибли от голода и эпидемий тысячи людей, периодически организовывались массовые казни безоружных пленных, при таких расправах — под Вязьмой, в Минске, в районе Холма — гибли сотни тысяч людей.
Всю эту палаческую работу немцы рассматривали как предварительную подготовку к освоению ”восточного пространства”. Все это являлось лишь первыми пробными шагами к реализации намеченной Гитлером программы истребления славянских народов. Главное было впереди, немцы откладывали осуществление программы уничтожения славян на период, последующий после победного окончания войны. По отношению к евреям фашизм осуществлял свои кровавые замыслы сразу же, не откладывая. Истреблению подвергалось повсеместно все еврейское население, застигнутое немецкими оккупантами. На казнь, без изъятия, выводились как старики, так и дети. Детей, не умеющих еще ходить, парализованных больных, стариков, не могущих передвигаться от дряхлости, несли к месту казни на простынях, подвозили на грузовиках и на подводах.
Казнь совершалась единообразно в местах, отделенных друг от друга сотнями, а иногда и тысячами километров. Такое полное единообразие свидетельствовало о заранее разработанной тайной инструкции. Этой инструкции придерживались палачи. Форма и глубина ямы, порядок конвоирования к месту казни, объяснения, которые давались немцами людям, ведомым на казнь, часто до последних минут не знавшим своей судьбы, все это было одинаково в тысячах случаев. Заключение в гетто, тотчас же организованных немцами в оккупированных районах Советского Союза, было кратковременным. Оно непосредственно предшествовало убийству. Гетто являлось местом сбора приговоренных к смерти. Из гетто удобней было вести на казнь, в гетто легче контролировались все слои населения, в гетто производилось отделение способных к сопротивлению от беспомощных детей и стариков. Лишь в западных районах Советского Союза, в городах Минск, Каунас (Ковно), Вильнюс (Вильно), Шауляй (Шавли) и других, были устроены гетто, просуществовавшие год-два. В восточных районах оккупированной части Советского Союза убийства, как правило, совершались вскоре после того, как в занятый город прибывали немецкие гражданские власти, гестапо, жандармерия, СД, СА. Обычно от занятия города до совершения массовой казни проходило около двух, двух с половиной месяцев. Срок этот складывался из нескольких элементов — прежде всего восемь-десять дней проходило, пока вслед за войсками появлялись гестаповцы. Гиены Гиммлера предпочитали не подвергать себя опасности в районах, где военный успех не был прочно закреплен. Затем некоторое время требовалось для развертывания работы гестапо, полиции, комендатуры. Тотчас же после организации карательной и сыскной сети объявлялось о переселении евреев в гетто. Переселение это занимало 2—3 дня, иногда неделю. Вслед за переселением немцы вели тайную подготовку к убийству, выбирали удобное для казни место. Иногда братской могилой служили противотанковые рвы, иногда естественные яры, овраги. Но в большинстве случаев производилось отрытие могил. Могилы формой и размерами напоминали глубокие траншеи полного профиля. Работу эту производили крестьяне, согнанные из окрестных деревень, военнопленные красноармейцы, либо сами же евреи, которых пригоняли на эту работу из гетто. Никому из работавших не приходила в голову мысль об истинном назначении этих рвов, люди предполагали, что дело связано с обычными для военного времени работами. После окончания подготовки задержка в проведении казни происходила лишь в связи с одной причиной — эсэсовские полки, штурмовые и охранные отряды не справлялись с огромным количеством массовых убийств, ибо одновременно подлежали смерти миллионы детей, женщин, мужчин, стариков.
В некоторых случаях массовые убийства производились в еще более короткие сроки. Достаточно вспомнить Киев, где беспримерное по жестокости убийство многих десятков тысяч людей последовало через 9 дней после захвата Киева немецкими бандами.
Можно с полной уверенностью сказать, что за всю историю человеческого рода не было совершено преступления, подобного этому. Это было невиданное миром слияние садистского разгула убийц-уголовников с продуманными мероприятиями государственного масштаба. Население оккупированных районов было ошеломлено чудовищностью преступлений. Часто сами же жертвы до последней минуты не верили, что их ведут на казнь — настолько чудовищным, нелепым казалось внезапное убийство миллионов невинных.
В ”Черной Книге” публикуется рассказ немецкого офицера, свидетельствующего о том, как Гиммлер лично проверял, соблюдается ли заранее запланированный темп убийства, и обрушился на представителя СС, выполнявшего массовые убийства с некоторым отставанием от плана.
Немцы старались до последней минуты держать обреченных в неведении ждущей их судьбы. Существовала единая, строго продуманная система обмана. Среди обреченных распространялись слухи, что их концентрируют либо для обмена на немецких военнопленных, либо для вывоза на сельскохозяйственные работы, либо для последующей переброски в лагеря, в западные районы оккупированных областей. Часто за день или за два до массовой казни немцы приступали к строительству бань, либо других мест общественного пользования в гетто, дабы усыпить всякие подозрения. Людям, которых выводили на казнь, предлагалось запастись теплыми вещами, двухнедельным запасом пищи, хотя им оставалось жить несколько часов. Обреченных на смерть строили в колонны и сообщали фальшивый маршрут следования: им предстоит пройти пешком до ближайшей железнодорожной станции и там сесть в поезд. Колонна людей, с теплыми вещами и продуктами питания, выходила на шоссе и неожиданно меняла направление — оказывалась в лесу, перед вырытыми могилами.
Если обреченных везли на казнь поездом, то они до последней минуты не знали, куда их везут; их уверяли, что поезд доставит их к месту новой работы — в сельском хозяйстве либо на фабрике.
В Треблинском лагере уничтожения был построен фальшивый вокзал с кассами, расписанием поездов и пр., чтобы высадившиеся из эшелона не могли сразу ориентироваться и понять, что их привезли в глухой тупик. В некоторых случаях людей заставляли перед смертью писать письма родным; это усыпляло беспокойство и подозрения.
Логика такой системы обмана совершенно ясна. Гитлеровцы опасались сопротивления и восстаний.
В восточных районах оккупированных советских областей, где убийства осуществлялись сразу же после прихода оккупантов, такая система обмана часто удавалась гитлеровцам. Люди настолько были далеки от мысли, что все они обречены на казнь, настолько внезапно, врасплох, заставала их чудовищная расправа, что они не успевали организоваться для сопротивления палачам. Так было в Киеве, Днепропетровске, Мариуполе и в целом ряде городов и местечек на левобережье Украины. На руку гитлеровцам было и то, что боеспособное еврейское население восточных советских районов к моменту прихода оккупантов находилось в рядах красной Армии, а трудоспособные в большинстве эвакуировались с заводами, фабриками, советскими учреждениями. Таким образом, под удар палачей попадали наиболее беспомощные, слабые, неорганизованные: старики, больные, инвалиды, несовершеннолетние, либо люди, обремененные большими семьями, состоящими из нетрудоспособных и больных. Над ними-то, беспомощными и безоружными, и творили свое ужасное палаческое дело вооруженные совершенным автоматическим оружием моторизованные полки СС, полицейские полки, команды гестапо, штурмовые и охранные отряды. Ужасающе было несоответствие между силой вооруженных всеми видами военной техники палачей и слабостью жертв, между силой организованных фашистских армий, заранее разработавших во всех деталях план убийства, и неподготовленностью тех, кого внезапно с детьми и стариками поставили на край братской могилы.
