Золотой телец - Сергеев Евгений (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Первая версия оставалась основной, ибо кражи больших партий золота на нужды революционеров не только подрывали финансовые устои государства, но и направлены были против самого его существования.
Первое ограбление тогда произошло 2 мая 1908 года, взято было пять пудов шлихового золота в момент его транспортировки к железнодорожной станции. Второе — через пятнадцать дней, взято уже семь пудов. Наконец, третье случилось 30 мая — похищено более шести пудов. Каждый раз налетчики брали примерно одно и тоже количество золота, хотя перевозилось его значительно больше. Значит, не имели возможностей транспортировки большего количества, или договоренность с покупателями была именно на это количество? Почему бы не спрятать где-либо поблизости до лучших времен? Непохоже на психологию обычных грабителей… А кто покупатели? Скорее всего, это иностранец, какой-нибудь китайский банкир. Границу там пройти не сложно. И крутится в тех краях немало русских денег. Или оружия, что тоже не исключено. Значит, надо готовить ловушку для экспроприаторов в момент перевозки и попытаться более надежно закрыть границу, а также нацелить имевшуюся в приграничных городах Китая агентуру на выявление скупщиков золота и продавцов оружия. Так рассуждал Герасимов перед принятием решения.
Группа лучших петербургских сыщиков во главе с подполковником Бестужевым срочно выехала в Якутск. На месте подробно ознакомились с деталями ограблений. Выяснилось, что обычно золотой караван состоял из трех-четырех повозок, на дно которых уложены опечатанные сумки со шлиховым золотом. Караван ничем не отличался от обычного обоза, отправляемого за продуктами. Чтобы не выделяться, каждый обоз, как и золотой караван, сопровождался казачьим конвоем из семи-восьми человек с офицером. Золотопромышленники берут казачий отряд на полное содержание. Часть отряда постоянно отвлечена на ловлю спиртоносов, которые торной дорогой никогда не пользуются, предпочитая дикие тропы. Второго мая была дождливая погода, дорога испортилась, в течение дня доехать до станции не удалось. Пришлось заночевать в тайге. Перед отъездом некая добрая душа, местная проститутка, которую впоследствии так и не разыскали, снабдила казаков тремя бутылками коньяка, содержащего снотворное, как потом выяснила экспертиза. На привале все сопровождающие груз, разумеется, приложились к этому зелью от души и заснули глубоким, и тяжелым сном. После пробуждения обнаружилось исчезновение двух сумок с золотом. Столь дерзкое ограбление случилось впервые. Даже в девятьсот четвертом и девятьсот пятом годах добраться до золота боевики так и не смогли. Правда, тогда действовали меры чрезвычайной охраны, ибо казачьи подразделения были многочисленнее, да и действовали они решительно, как и подобает в военное время.
Найти злоумышленников так и не удалось, несмотря на экстренно принятые меры.
Глава золотопромышленников Иванихин решил отправить следующий караван втайне от полиции, поручив сопровождать его своим личным вооруженным до зубов опричникам во главе с бывшим каторжником — страшно свирепым Лукой Гнездаковым. Многочисленный отряд отпетых храбрецов с обычными налетчиками разделался бы в два счета. Но и налетчики оказались хитрее. Зная, что опричники никогда не слышали пулеметной стрельбы, и догадываясь, как это может их испугать, грабители встретили караван в глухой тайге пулеметными очередями. Паника поднялась неописуемая. Испуганные кони мигом разнесли охрану по тайге. Даже Лука не смог удержать своего жеребчика. Когда все улеглось, обнаружили пропажу всех сумок из одной повозки, в которых было более семи пудов золота. А налетчиков и след простыл.
Чтобы изловить дерзких грабителей «на живца», придумал Иванихин направить фальшивый караван, где роль ямщиков играли вооруженные жандармы, а в повозках вместо золота были спрятаны казаки, готовые на все… То ли произошла утечка информации, то ли что-то еще, но тщательно подготовленная операция не удалась: караван благополучно добрался до станции. Неделю спустя был снаряжен настоящий караван, и он без помех достиг заветной цели.
Это придало промышленникам уверенности, и 30 мая в путь повезли очередной золотой груз под защитой одиннадцати казаков. Их ждал сюрприз: при переправе через крохотную речушку на берегу рванул сильный подрывной заряд и начал строчить пулемет. Лошадь в первой повозке была убита, а остальные понеслись в тайгу, обрывая постромки. Под прикрытием пулеметного огня из чащи выскочили верхом на конях два человека с закрытыми тряпками лицами, схватили сумки с золотом и стремительно скрылись. На сей раз их видели, да что с того толку… Удалось лишь обнаружить брошенный неподалеку ручной пулемет датского производства, состоявший на вооружении в некоторых армейских частях ( бросили, потому что мешал стремительному бегству?). Отпечатков пальцев на нем не зафиксировали.
Бестужев, внимательно выслушав все это, в сердцах бросил:
— Работаете из рук вон плохо! Отрадно одно: у налетчиков теперь нет пулемета. Вы имели дело с небольшой, но отчаянной группой, хорошо знающей тайгу… и психологию здешних жителей. Все три налета были тщательно спланированы, и налетчики, по всей вероятности, были обеспечены информацией о времени движения караванов. В районе станции у них, конечно же, есть явка, а может , и не одна. И вот еще что: на железной дороге тщательно досматривались пассажиры, едущие с багажом в центр страны, и почти не привлекали внимание направляющиеся на восток. Всем этим и пользовались налетчики. Кто, по-вашему, из близкого окружения Иванихина мог информировать их?
— Этот вопрос мы исследовали. Лишь три человека безусловно знали о выходе каждого каравана. Сам Иванихин, заведующий золотоплавочной лабораторией Мельников, человек безупречный и наш агент, а также руководитель казенной палаты Енгалычев. Вот он, пожалуй, мог быть замешан в преступлении, хотя никаких доказательств у нас нет. Дело в том, что в молодости он занимался нелегальщиной, примкнув к «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса». Активно посещал сборища «Союза…», участвовал в выпуске прокламаций, хранил запрещенную литературу. Когда «Союз…» был разогнан, он чуть не загремел по этапу, но с учетом молодости и раскаяния отделался предупреждением. Однако в девятьсот пятом вновь взялся за старое: был довольно активным участником революционных событий. Но потом, вроде бы, от нелегальщины отошел. Уже два года, как у нас обитается, солидный человек. Один из руководителей промышленной зоны, получил восьмой классный чин — коллежский асессор… Рядом с ним есть наш человек.
— И это все? — настаивал Бестужев. — А что сообщает агентура? Вы же похвастались, что внедрили к нему своего человека.
— Человек-то рядом есть, но они с Енгалычевым совершенно разные по складу характера и едва терпят друг друга. Пытались мы специально под него завербовать местную красавицу, за которой он настойчиво ухаживал, но пока безрезультатно.
— И все же есть ли на него реальные компрматериалы?
— Да, кое-что. Видели у него запрещенную литературу, внес солидные деньги в пользу ссыльных, отправленных на каторгу, найдутся люди, которые подтвердят, что он придерживается если не революционных, то радикальных взглядов.
— Этого мало, сейчас половина русской интеллигенции настроена радикально, а такие, как Савва Морозов, открыто дают деньги революционерам. Однако, несомненно — это человек, с которого надо глаз не спускать. Главное же для нас — не допустить очередного налета, а в случае его свершения — задержать преступников с поличным, под какой бы личиной они не маскировались.
На этом первая ознакомительная встреча с местным полицейским начальством завершилась.
На следующий день после ночных раздумий Бестужев предложил осуществить не раз проверенную на деле схему — привести налетчиков, если они еще не покинули здешних мест, в смятение чувств, заставить волноваться. А значит, и допускать просчеты и ошибки. Для этого через агентуру и особо доверенных лиц распустили слух, что в недрах столичной полиции, представитель которой находится в городе, родился гениальный план по выявлению налетчиков, который уже стал осуществляться. В чем смысл плана, никому не известно, но он существует и представляет собой великолепную неизвестную угрозу.
