Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейств - Бизли Патрик
В тот момент подводные лодки фактически были поставлены почти перед невыполнимой задачей, а для тех лодок, которые не были оборудованы «Снортами», она оказалась просто непосильной. Через четыре дня Дениц перестал направлять в море такие лодки, а еще через два отозвал и те, которые уже находились в море. Но и лодки, оснащенные «Снортами», не могли похвастаться особыми успехами. Первая из них девять дней добиралась до отведенного ей оперативного района.
19 июня Уинн докладывал: «Стало известно, что три подводные лодки были направлены в Сент-Питер-Порт (Нормандские острова). Следует считать героическим достижением то, что им удалось так далеко проникнуть сквозь исключительно мощный заслон надводных и воздушных сил, которые держат под постоянным наблюдением Западный пролив».
Немного позднее он писал, что, «по перехваченным сообщениям от двух лодок из этих трех, их экипажи испытывают большие трудности в связи с повышением уровня содержания СО2 и понижением зарядной емкости аккумуляторных батарей. Одна лодка рискнула всплыть несколько раз на короткое время на поверхность, другая семь дней оставалась в погруженном состоянии, указывая, что в дневное время использовать «Снорт» невозможно. Обе продвигались почти по самому дну в среднем со скоростью 1,5 мили в час. Командование подводным флотом считало такую скорость неприемлемой, отлично понимая, что тихий ход измотает экипажи, и когда они подойдут к «Спауту», если вообще доберутся туда, то окажутся не в состоянии справиться с теми опасностями, которые могут возникнуть при проведении ими боевые действий в этом районе».
При таких условиях попытки более или менее точно проследить за движением подводных лодок в Ла-Манше или Бристольском проливе были обречены на неудачу. Но и Дениц не лучше нас был информирован об их местонахождении. 3 июля Уинн признавал, что «обстановка в Ла-Манше полна неизвестности, она беспокоит Деница, ибо 2 июля он сообщил тем лодкам, которые, по его мнению, находились в районе «Спаута», что из-за отсутствия донесений от них он не может оценить обстановку».
Появились признаки, что «противник не верит в дальнейшее существование баз в Бискайском заливе в качестве оперативных центров», в связи с чем секция поиска полагала, что «большинство 500-тонных лодок, не оснащенных «Снортами», будет отправлено для проведения операций против конвоев в Атлантике… памятуя, что оттуда эти лодки вернутся в Норвегию…».
Более того, выяснилась полная непригодность подводных лодок без «Снортов» для проведения боевых действий с надеждой на успех в водах, окружающих Британские острова. Спустя месяц с небольшим после «Ди-Дей» Уинн отмечал, что из сорока трех подводных лодок, которые пытались вести или действительно вели непосредственные действия против десантных судов, восемнадцать, или сорок два процента, были потоплены. Они проходили Ла-Манш в погруженном состоянии со скоростью, в среднем не превышавшей двух миль в час.
Мы с интересом отметили, что одна из лодок случайно подошла даже к Спитхеду и, когда ей удалось выбраться оттуда, ее командир считал, что ему очень повезло.
К концу августа все подводные лодки, способные выходить в море, были выведены из Бреста, Лориента и Сен-Назера. Вначале некоторые из них обосновались в Ла-Паллисе и Бордо. Лориент и Сен-Назер до самого конца войны находились в руках немцев, но в качестве баз они их больше не могли использовать. Иногда некоторые подводные лодки подавали сигналы бедствия или просили заправить их топливом. В тот момент основными базами для лодок в Северной Атлантике стали Берген и Тронхейм. Чтобы обеспечить эвакуацию, ряд атак был проведен в Северном и Бристольском проливах, но, к сожалению, всем подводным лодкам удалось благополучно перебазироваться из Бискайского залива в воды Норвегии. Секция поиска считала, что в новых условиях гораздо труднее определить предпочтительную для подводных лодок скорость хода. Проанализировав маршрут двадцати семи подводных лодок из Бискайского залива до побережья Норвегии, мы установили, что в восьми случаях прогнозирование их скорости было правильным, в одиннадцати — завышенным, а в восьми — заниженным. Введение «Снортов», несомненно, начинало осложнять работу, как секции поиска, так и Берегового командования.
В конце августа Уинн выступил с такой оценкой: «Следующий этап подводной войны во многом будет отличаться. Есть основания рассчитывать, что потеря немцами баз в Бискайском заливе явится весьма отрицательным фактором для них. Преобладающей особенностью, возможно, будет перенос действий подводных лодок к берегам Англии и Шотландии, где движение судов еще интенсивно. В таких районах применение «Снортов» может серьезно отразиться на балансе сил… Подводная лодка получит возможность оставаться в погруженном состоянии до десяти дней и станет менее обнаруживаемой целью. Ее можно будет обнаружить только в непосредственной близости. Вероятно, дополнительно к тем операциям, которые были начаты в заливе Мори-Ферт, Северном Минче и на подступах к Рейкьявику, а также к предстоящему патрулированию в Северном проливе, командование немецкого подводного флота направит подводные лодки непосредственно к побережью Бристольского пролива и пролива Св. Георга, равно как и к Лендс-Энду».
Уинн оказался прав. Устройство «Шноркель» позволило подводным лодкам возобновить операции в тех водах, из которых они были вытеснены в 1940 г. Самолеты не могли их обнаружить, а следовательно, и атаковать. Оградить караваны судов от вновь увеличившихся потерь могло только развертывание в узловых районах судоходства и, прежде всего на подступах к главным британским портам действительно достаточно мощных надводных сил.
Потенциально весьма опасная обстановка, с которой могли встречаться союзники, в какой-то мере сглаживалась продолжавшимися успешными действиями в отдаленных водах против 740-тонных лодок американских отрядов охотников за подводными лодками, которые пользовались весьма точной и своевременной информацией разведки особого назначения. Подводные лодки опять превратились в невидимок. Если бы их еще обуть в семимильные сапоги для достижения высокой скорости под водой, то бесполезной оказалась бы не только авиация союзников, но и надводные корабли охранения. Такой вариант был отнюдь не за горами: новые типы подводных лодок в полном смысле этого слова, а не просто погружающиеся в воду торпедные корабли, закладывались на немецких верфях в большом количестве.
Германия уже с самого начала войны экспериментировала с подводными лодками типа «Вальтер», которые под водой могли развивать скорость двадцать пять узлов. Топливом для них служила перекись водорода. Однако в конце 1942 г. Дениц, предвидевший мрачную судьбу такого типа подводной лодки, находившейся в строю, понял, что лодки типа «Вальтер» не могут быть построены вовремя. Тогда он решил воспользоваться смелым и весьма современным решением в отношении корпуса этих лодок, которому была придана обтекаемая форма, чтобы в сочетании с аккумуляторными батареями повышенной мощности, питавшими обычный электродвигатель, получить подводную лодку, способную развивать под водой скорость в восемнадцать узлов в течение полутора часов и двенадцать узлов в течение десяти часов. В итоге были построены две серии подводных лодок: лодка типа «XXI» водоизмещением в 1600 тонн с параметрами, указанными выше для действий в океанах, и меньшая по размерам — типа «XXIII»— водоизмещением в 300 тонн со скоростью под водой в десять узлов для применения в прибрежных водах. Альберт Спир организовал массовое производство отдельных частей лодки на различных заводах, что сводило к минимуму эффект бомбовых ударов союзников. Во второй половине 1944 г. немцы заложили не менее девяноста восьми подводных лодок новых типов, а в первые три месяца 1945 г. — еще восемьдесят три. Подводная скорость большой лодки была выше, чем у корветов, которыми располагали союзники, и только чуть уступала скорости их фрегатов. Лишь эсминцы могли тягаться с таким грозным противником, но их у англичан всегда не хватало, как и парусных фрегатов у Нельсона.
